Догоняя рассвет - Рэдрик Нанн

Качая головой, Амари опустила глаза в бумаги, чтобы не смущать присутствующих помрачневшим лицом, но прочитать, увы, не смогла ни строчки.

– Амари.

В тщетном старании поймать убегавшие буквы, она не слышала голоса Клайда.

– Амари, – уже тверже повторил Клайд, призвав ее внимание, – соберись, ты нужна мне сейчас.

Она снова перевела взгляд на записи Изабель и растерянно прошептала:

– Я уже ничего не понимаю.

Клайд внезапно накрыл ее руку своей с такой нежностью и теплотой, с какой люди желали в первый раз испытать сладость любовного чувства, и ободряюще сжал кисть.

– Мне тоже не хотелось бы верить в вину Рю, но нам важно добиться правды как можно раньше.

– Ладно, умники, – Лирой резко оторвался от Изабель, отведя в сторону ее лицо пренебрежительным жестом, – тогда объясните, что вообще могло заставить Рю связаться с вампирами? Назовите хотя бы одну причину? Хоть одно уязвимое место Рю, которое могло толкнуть его на такую сделку?

Клайд все еще не убрал свою руку с руки Амари и наверняка почувствовал, как девушка дрогнула в приступе колебаний. Он должен был ощущать кожей то, что она знала больше. Все переглянулись между собой, и Амари промолвила:

– Рю болен.

Глава 9

Сделка

«Те, кто преданы ремеслу алхимика, как минимум должны уметь отличить гриб вабнаб от строфарии. В противном случае долгие рассуждения об ошибке в кабинете задумчивости неизбежны»,

– Том Джопп, из книги «Запахи леса: алхимические ингредиенты в природе»

Два месяца назад

Одной рукой схватившись за рану, а другой прижимая к себе ружье, Рю плелся по лесу шатающейся из стороны в сторону походкой, готовый упасть от нестерпимой боли. Он не помнил, когда потемнело небо над макушками сосен, как чернота ночи сплелась с землей и повела Рю в кромешный мрак.

Его била лихорадка. Обезумевший и ослепший от жара, он невольно представлял перед собой зубастую пасть волка, преследовавшую мысли, как назойливое видение.

Рю собирался возвращаться с охоты на закате дня. То ли влияние усталости, то ли предвкушение скорого ужина возле уютного очага в обеденном зале усыпили его бдительность, но, так или иначе, что-то притупило внимание Рю. Едва он спохватился, что за кустарником клацнули волчьи зубы, как тело прибило к земле большим весом. Из легких вылетел весь воздух: не столько от силы удара, сколько от неожиданного нападения.

Мощные клыки вцепились в плечо Рю, пустив наружу кровавые брызги. Не ощущая боль так остро, как начал он ощущать позднее, Рю вступил в схватку со зверем, по наитию всячески пытаясь отбить от себя волчью пасть. Уличив момент, Рю ловко перекатился по земле из-под натиска зверя и, выхватив охотничье ружье, выстрелил в голову волка с приобретенной долгим опытом меткостью.

Но победный триумф не настиг его. Рю не издал даже облеченного вздоха. Он ощущал, как на него навалились волны жара, сдавливая голову раскаленными тисками.

Он не отдавал отчета, куда следовал. Боль от укуса лавой распространялась по телу, путала мысли. В бреду горячки казалось, что по венам движется и извивается нечто живое и шустрое, имеющее цель существования. И это пугало, возможно, даже больше непрекращающегося потока крови.

На горизонте, что слился с землей, превратившись в один сгусток мрака, вдруг появились проблески серебряного света. Придерживаясь их, как путеводной звезды в непроглядной тьме, Рю выбрался на залитую лунным светом поляну. Море высокой, голубоватой травы и цветов простиралось под небом, чудившимся черным полотном со всполохами белых искр. Здесь-то ноги и не смогли больше нести. Опираясь о ствол дерева, Рю поколебал ночной тихий воздух тяжелым вздохом и сполз на землю.

Он горел в пламени, боли и готовился к смерти.

Затуманенным взором Рю осматривал округу в поисках чего-нибудь, что дало бы ему желанную связь с реальным, устойчивым миром. И вскоре заметил, как в море лунного света медленно вошел силуэт человека.

Незнакомец был высок, возможно, под просторным балахоном пряталась и недюжинная сила, ведь на спине он нес увесистую поклажу, требующую физической мощи. Зато в руке он держал лишь небольшой холщовый мешочек. Рю было решил, что призрак пришел к нему в предсмертный час, пока в путанном сознании не продрался вдруг к мысли, что явился к нему вовсе не призрак. И даже не человек.

Белая, как алебастр, кожа сверкала под луной перламутром, подобно дивному морскому жемчугу. Алые, налитые кровью глаза светились рубинами, мерцая демоническим блеском, словно сам огонь ада плескался в них.

Уж вампира – нередкого гостя своих детских кошмаров – Рю мог распознать и на смертном одре.

Стараясь скрыть дрожь в руках, Рю взвел курок и наставил на вампира дуло ружья, уверенный, что рана не станет помехой для выстрела. Обнаружив себя пойманным на прицел, вампир неожиданно поднял ладони кверху, сдаваясь.

– Стой, – он втянул носом воздух, принюхиваясь, – погоди, Моретт, ты… – вампир мялся в совершенно ясных поисках оправдания права на жизнь, – ты ранен. Не стреляй, и я смогу облегчить твою боль, – заметив, как напряглись плечи Рю и что он не готов снизойти до милости, вампир доверительно добавил: – Я могу помочь.

– Помочь выпить мою кровь? – с затрудненным дыханием прохрипел Рю, сам удивившись, с каким усилием далось ему произношение нескольких слов.

– Мне не нужна твоя кровь, – ответил вампир со всей серьезностью, – она проклята.

– Что?

– Я отсюда чувствую этот гнилостный запах черного проклятия, – поморщился вампир. – Ты заражен.

И без того покрытого горячей испариной Рю бросило в совсем уж палящий жар. Рана в плече отозвалась с удвоенной болью. Если Рю и правда заразился от зверя проклятием, то таким оно и должно быть: быстрым, режущим, подававшим признаки жизни под кожей. Повергнутый лихорадочной дрожью, Рю дернул руки с ружьем, заставив вампира сжаться под дулом.

– Меня зовут Альвар, – тон, с которым вампир старался расположить к себе Рю, звучал не представляющим угрозы, – я всего лишь алхимик. Собираю здесь травы, смотри, – в доказательство своих слов он раскрыл холщовый мешочек, демонстрируя веточки, листья и цветы. – Я могу помочь тебе прямо сейчас.

– Ты ждешь разрешения добить меня, что ли? – будучи несведущим в алхимии, Рю с недоверием взглянул на содержимое мешочка, расценивая его скорее как сбор для приготовления ядов, нежели средство спасения.

– Ты и так скоро умрешь, черное проклятие не щадит никого, – со знанием дела отметил Альвар. – Гляди, самые обыкновенные ингредиенты, – он начал доставать из мешочка травы, каждую сопровождая пояснением. – Лазурный горноцвет. Мне еще посчастливилось наткнуться на