Сын помещика 3 (СИ) - Семин Никита

— Прямо так и делала? — не поверила Пелагея.

— Вся деревня потешалась, на это глядючи, — заверила ее мать. — Как козлу Фроськиному это надоело, так он ее копытом промеж глаз и двинул. Ходит теперь на одну сторону косая. Ну да что мы все о нас, да о нас? У тебя-то как жизнь в барском доме проходит? Что интересного было? Али нельзя говорить о том?

— В Дубовку да в Царицын я с барином ездила, — похвасталась Пелагея. — Правду нам дядька Илья говорил — дома там в два, а бывает и в три этажа стоят! Кирпичные, каменные — каких только нет! И народу — тьма.

— А чего барину там надобно-то? — с любопытством спросила женщина.

— Так струмент покупали. Видела небось?

— Для коней-то? А то ж! Вся деревня на это диво издалече смотрела, когда они строем мимо проезжали.

— Вот. А еще — в театр господа ездили. Да потом в банк — ссуду получать. Хотят лесопилку увеличить.

— Тоже в два али в три этажа сделать? — ахнула Анна, как звали мать Пелагеи.

— Того не ведаю. Но вроде нет, — с сомнением сказала девушка.

— Пелагея! Ты ли это⁈ — подскочил Яков, парень из ее деревни — первый красавец, не единожды пытавшийся свататься к девушке.

Как только он оказался рядом, так сразу и подхватил девицу под руки, закружив вокруг себя.

— Пусти, ирод! — завизжала Пелагея. — Поставь на землю!

— Да я ж от радости! Сколько не виделись? — выполнив требование, улыбался во все зубы парень.

— И что с того? — поправляя сарафан, сердито посмотрела она на Якова. — Ты мне муж, али жених, чтобы так хватать?

— Да с твоим гонором тебе в девках до самой смерти сидеть, — рассмеялся он. — Но смотри, я в этом году точно женюсь! Если согласна, то осенью свадебку сыграем.

— Я тебе ответ уже давала, — отмахнулась Пелагея.

— Вот и я о том! — фыркнул парень. — Ладно, подходи к качелям, их со вчера срубили уже. Ух и раскачаю я там тебя!

С веселым смехом он увернулся от замахнувшейся на него девушки, и побежал дальше, попутно подхватывая то одну девку, то другую и также кружа их над собой. По удаляющемуся девичью визгу легко можно было понять, в какую сторону он движется.

— Каким был скоморохом, таким и остался, — с шуточным неодобрением сказала Анна. — Но в одном он прав, будешь всем отказывать — так и останешься старой девой, — уже гораздо более серьезным тоном сказала она дочери.

— Знаю, — вздохнула Пелагея. — Посмотрю сегодня на качелях — на женихов этих.

— Ну и хорошо, — тут же обрадовалась мать. — А сейчас идем — снедала утром-то? Али не успела? Говорят, ты даже солнце караулить не пришла.

— Не до того мне мама было, — нахмурилась девушка. — Я уже не крепостная, а дворовая. Может слышала, или у других спроси — мы подле барина всегда должны быть.

— Не грусти, праздник все же, — заметила изменение настроения дочери Анна. — И отпустили тебя до вечера. Пользуйся, пока можешь.

— И то верно, — встрепенулась Пелагея. — Ты там про поснедать говорила? Так чего мы еще здесь топчемся⁈

— А ваша кухарка сегодня постаралась, — сделала комплимент Кристина.

И это было действительно так. Марфа накрыла нам отличный стол. Тут была жареная курочка, три вида салатов — и это с тем скудным относительно будущего набором продуктов! — маринованные огурцы и помидоры. Даже грибочки нашлись! Не иначе в погребе или вообще в леднике хранились. В качестве гарнира было пюре из вареной репы. Также и колбаса нарезанная лежала, и сыр имелся. В общем — настоящий пир. Крестьянам о таком столе только мечтать приходилось. А вот для меня подобное было обыденностью. В будущем я и не такое ел. Так что ничем меня этот стол удивить не мог. Как собственно и остальных дворян. Но должное хорошей кухне выразили все без исключения. Правда хвалили хоть и Марфу, но при этом в контексте того, что она — наша служанка, и основные почести нам, как хозяевам дома, отдавались.

Закончив утолять голод, мы снова вернулись в зал. И пока Марфа с Евдокией убирали посуду в столовой, Корней достал наш «гвоздь программы» — приготовленный вчера торт.

— Какая интересная скульптура, — заметил Леонид Валерьевич. — Из чего она сделана?

Отец растерялся, так как тоже видел торт впервые. А вот нечего всякую дичь творить, а потом еще напиваться и похмельем страдать! Потому ответил я.

— Это не просто скульптура — это торт!

— Вы шутите? — воскликнула Кристина. — Разве бывают такие торты?

— Читать журналы про кулинарию нужно, — с милой улыбкой ответила ей Валентина. — Там есть фотокарточки знаменитых императорских тортов. Это настоящее произведение искусства! Вот такое же, как перед нами.

— И что за повар испек его? — спросил Уваров. — Вы познакомите его с нами? Я бы с удовольствием взял его визитку на будущее.

— Наверное, дорого обошлось? — а это уже Кристина задала вопрос.

И смотрит внимательно, пытаясь прочитать по нашим лицам — будем мы врать, приумножая сумму, или начнем показательно отмахиваться, словно сущие гроши заплатили. Похвастаться и показать достаток — первейшее развлечение дворян. Это я тоже успел усвоить, уже почти месяц как находясь в этом мире.

— Повар сидит перед вами, — с гордостью сказала мама, указывая на меня.

И это тоже тонкий момент. Если бы я сам себя назвал, то это считалось бы дурным тоном. Или просто не особо приличным. А вот когда другой человек называет твои заслуги — все получается наоборот. Потому я сразу и не стал говорить, что являюсь создателем этого кулинарного шедевра. А торт получился на совесть. Крем подсох, став похожим на такой, каким в будущем куличи пасхальные покрывают. Сверху твердая корочка, но внутри, я уверен, будет помягче и точно сладким.

И цветы не «расплылись», полностью сохранив изначально приданную им форму. Как и остальной декор никуда не делся. Все на своих местах.

На несколько секунд в зале воцарилось ошеломленное молчание. Если поверить в то, что перед ними стоит торт, гостям было проще, как и тут же подумать на нанятого повара. То вот принять факт, что кроме картин я умею еще и печь — это уже выбивалось за рамки привычного образа дворянина.

— А его можно попробовать? — разбила тишину Лена.

Другие дети тоже хоть и удивились, но не настолько, как взрослые. И полностью разделяли желание девочки откусить кусочек от сладости.

— Такую красоту даже жалко ломать, — со вздохом протянула Валентина. — Но позвольте спросить, Роман, где вы обучились кулинарному мастерству?

— Нигде, — снова удивил я присутствующих.

И чтобы не возникло недопонимания, тут же вмешалась мама.

— Роман очень любил в детстве посещать нашу кухню и наблюдать за готовкой Марфы. Как мы видим — это свою слабость он сохранил и в Петербурге. А уж наблюдательностью Рома никогда не был обделен.

— Вы повторили рецепт столичной кухни? — даже с неким облегчением уточнил Леонид Валерьевич.

— Да, это так. Но вот внешний вид торта — это чисто мое воображение.

— И оно у вас отменное, — поспешила польстить мне Кристина.

— Кхм, — прокашлялся папа. — Что ж ты раньше не говорил о таком своем таланте?

И посмотрел на меня с такой укоризной, словно я его подставил. Ну… в какой-то степени так и есть. Все видели, что он был ошеломлен не меньше остальных.

— Не был уверен, что у меня получится, — развел я руками. — А когда все вышло, мы с Ольгой Алексеевной решили сделать всем сюрприз. Она, кстати, тоже принимала участие в создании этого творения.

— Теперь понятно в кого пошел Роман своими творческими талантами, — с улыбкой заметил Леонид Валерьевич.

Еще немного повосхищавшись внешним видом торта, мы все же попросили Евдокию принести тарелки и разрезать его.

— Оригинальное решение, — с интересом протянул Уваров, когда после первого реза увидел деревянную палочку, скрытую до этого кремом. — Так вот как держится вся конструкция!

Дальше уже мы дождались, пока служанка разложит кусочки торта по тарелкам и покинет нас. И лишь после этого приступили к дегустации.