Правильный Драко - Tasadar
Картина, открывшаяся взору, заставила многих на трибунах поёжиться. Это не был тёмный лес и не раскалённая пустыня. Это было мрачное, продуваемое всеми ветрами скалистое ущелье.
Острые, как клыки дракона, серые скалы вздымались вверх, образуя лабиринт из камня и теней. Земля была усыпана мелким щебнем и сухими, колючими кустарниками. А в самом центре этой безжизненной пустоши темнел зловещий провал пещеры, похожий на разинутую пасть гигантского зверя. Оттуда тянуло холодом и опасностью.
На краю каменистой осыпи появилась Флёр.
В своей небесно-голубой форме из тонкого шёлка она казалась чужеродным элементом среди этой грубой, серой реальности. Девушка выглядела бледной, её губы были плотно сжаты, но двигалась она с удивительной грацией. Она ступала мягко, осторожно, стараясь не шуметь осыпающимися камнями, и непрерывно водила палочкой из стороны в сторону, сканируя каждый тёмный угол и каждую расщелину.
Её взгляд был прикован к чернеющему вдали входу в пещеру — логову самого опасного хищника из всех представленных сегодня.
Из чернильного провала пещеры сначала донёсся запах — тошнотворный, густой смрад гниющего мяса и серы, от которого у зрителей на первых рядах заслезились глаза. Затем послышался звук: тяжёлый, влажный хруст и цокот, словно сотни костяшек стучали по камню.
И наконец Она вышла на свет.
Мантикора была воплощением ночного кошмара. Её массивное тело льва, покрытое густой, свалявшейся багровой шерстью, бугрилось узлами мышц, способных дробить гранит. Длинный, членистый хвост скорпиона, сочащийся ядовитой слизью, нервно хлестал по воздуху, оставляя за собой дымный след, прожигающий камни. Но самым жутким было лицо. Это было не лицо зверя. На мощной львиной шее сидела почти человеческая голова — с бледной, мертвенной кожей, обрамлённой гривой, и безумными, налитыми кровью глазами. Её рот, растянутый в вечной гротескной ухмылке, был полон рядов острейших акульих зубов.
Зверь не стал тратить время на прелюдии.
Увидев одинокую фигурку девушки, Мантикора издала жуткий, вибрирующий вой — смесь львиного рыка и человеческого плача — и с места рванулась в атаку.
Флёр среагировала мгновенно, вскидывая палочку.
— Протего Максима! — её голос звенел сталью.
Сияющий купол возник за долю секунды до того, как чудовищная лапа обрушилась на неё.
Удар был такой силы, что магический щит не просто треснул — он взорвался с оглушительным звоном, разлетевшись на тысячи искр. Флёр отбросило назад, как куклу. Она пролетела несколько метров и с глухим стуком врезалась спиной в скалу.
Толпа ахнула.
Флёр попыталась встать, но Мантикора уже была рядом. Огромные когти распороли воздух там, где секунду назад была её голова. Девушка успела уйти перекатом, но недостаточно быстро: один из когтей задел левое плечо. Тонкая ткань мантии окрасилась алым, и по руке побежали горячие струйки крови.
— Конфринго! Редукто! Бомбарда! — выкрикивала она, отступая и морщась от боли.
Заклинания вспыхивали яркими цветами, ударяя в грудь монстра. Но легендарная шкура Мантикоры отражала магию, словно зеркало. Проклятия рикошетили в стороны, взрывая валуны вокруг, осыпая девушку градом каменной крошки.
Тварь рассмеялась — низким, булькающим звуком.
Её хвост метнулся вперёд, как копьё. Флёр увернулась, но ядовитое жало врезалось в землю рядом с ней, и ударная волна сбила её с ног. Острые осколки камня впились в её бедро и бок. Флёр вскрикнула, припадая на одно колено. Её лицо было белым, как мел, волосы слиплись от пота и крови, стекающей с рассечённого виска.
Ситуация становилась критической. Она была загнана в угол, изранена, а монстр лишь забавлялся.
Мантикора прыгнула снова. Флёр, собрав последние силы, ударила палочкой по земле:
— Глациус!
Скалы под лапами зверя мгновенно покрылись коркой льда. Монстр поскользнулся, его лапы разъехались, и он с рёвом врезался мордой в камни. Это дало Флёр драгоценные секунды.
Понимая, что грубой силой и боевой магией ей не победить, она решила использовать то, что было в её крови. Наследие вейлы.
Флёр с трудом выпрямилась на вершине валуна. Её дыхание было хриплым, мантия превратилась в окровавленные лохмотья, но в глазах зажегся странный, перламутровый огонь.
Она начала петь.
Это было не заклинание. Это была древняя магия очарования и иллюзий. Голос Флёр, несмотря на раны, зазвучал тягуче, гипнотически, перекрывая рёв зверя и свист ветра. Воздух вокруг неё задрожал, сгущаясь в сияющий туман.
— Fata Morgana! — выкрикнула она на выдохе, вкладывая в чары остатки своей воли.
Мантикора, уже поднявшаяся и готовая к смертельному броску, вдруг замерла.
Вокруг неё, словно из воздуха, появились десятки копий Флёр. Они были повсюду: на скалах, на земле, в воздухе. Иллюзорные девы смеялись, танцевали, дразнили зверя.
Монстр взревел от ярости и замешательства. Он бросался то на одну фигуру, то на другую, разрывая их когтями, но они лишь рассыпались серебристой пылью, чтобы возникнуть снова.
Настоящая Флёр, пошатываясь от магического истощения и потери крови, видела, что зверь дезориентирован. Её рука дрожала, но прицел был верен.
— Сомнус Тоталис! — шепнула она, направляя палочку в единственное уязвимое место — открытую в рёве пасть.
Луч заклинания, нежно-розовый и плотный, ударил точно в цель.
Глаза чудовища начали закатываться. Его движения стали вялыми, словно оно плыло в густом сиропе. Мантикора зашаталась, пьяно мотнула тяжёлой головой и с грохотом, от которого содрогнулась земля, осела на передние лапы, проигрывая борьбу со сном.
Флёр не стала ждать. Она буквально сползла с камня. Каждый шаг давался с мучительной болью. Она хромала, прижимая руку к кровоточащему боку, оставляя за собой на камнях алые капли.
Она упала на колени перед постаментом и дрожащими, скользкими от крови пальцами схватила старую деревянную маску, испещрённую трещинами.
В ту же секунду над ареной раздался оглушительный взрыв фейерверка, и небо окрасилось в сине-бело-красные цвета французского флага.
— НЕВЕРОЯТНО! — голос Людо Бэгмена дрожал от восторга и шока. — ОНА СДЕЛАЛА ЭТО! ИЗРАНЕННАЯ, НО НЕ СЛОМЛЕННАЯ! ФЛЁР ДЕЛАКУР ЗАВЕРШАЕТ ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ! БРАВО ШАРМБАТОНУ!
Мантикора, которую громкий звук и вспышки вырвали из полудрёмы, встряхнулась. Иллюзии развеялись. Зверь поднялся, с ненавистью глядя на ускользающую добычу, но атаковать больше не мог — мощные защитные чары судей уже отрезали его от девушки стеной света.
Чудовище медленно развернулось, чтобы уйти обратно во тьму пещеры. Но у самого входа Мантикора остановилась. Она повернула свою жуткую человеческую голову к Флёр, которая, опираясь на постамент, пыталась не потерять сознание.
— Ты хитра, маленькая птичка, — прохрипела тварь. Её голос звучал как скрежет ржавого металла по стеклу. — Мои когти попробовали твою кровь, но ты всё ещё дышишь. Что ж…
Мантикора оскалилась в жуткой улыбке, обнажая ряды бритвенно-острых
