Правильный Драко - Tasadar
Он мгновенно оценил обстановку: слепящее, неестественно яркое солнце, руины древнего храма и огромное существо, лениво возлежавшее на ступенях. Сфинкс — величественная львица с женским лицом — даже не соизволила подняться. Лишь её хвост с пушистой кисточкой нервно дёрнулся, подняв облачко золотой пыли, выдавая готовность к прыжку.
Крам двинулся вперёд — его походка была тяжёлой, косолапой, но пугающе уверенной.
Взмах палочки был резким и коротным, словно удар кнута.
— Конфринго Максима!
Огненный шар, способный разнести в щепки каменную стену, с рёвом устремился в грудь чудовища. Но вместо кровавой раны заклинание лишь бессильно расплескалось по золотистой шкуре, словно вода о скалу, не оставив даже подпалины.
Сфинкс рассмеялась — низким, рокочущим смехом, от которого завибрировал песок под ногами. Она сорвалась с места, начиная свою смертельную игру.
— Я — дитя света, но лик мой чёрен! — проревела она, перепрыгивая через обломки колонн и сокращая дистанцию в мгновение ока.
Крам, не дрогнув, тут же перешёл в контратаку.
— Оппуньо! — взревел он.
Десятки острых обломков мрамора взмыли в воздух и роем смертоносных ос устремились к глазам чудовища.
Сфинкс, даже не замедлив бега, отмахнулась от каменного роя мощным ударом лапы, превращая мрамор в крошку.
— Я умираю на закате, чтобы воскреснуть с рассветом! — пророкотала она, оказываясь уже в десяти шагах от него.
— Инкарцеро! — выкрикнул Виктор, отступая назад.
Толстые чёрные цепи вырвались из его палочки, обвивая лапы зверя. Сфинкс споткнулась, но тут же напрягла бугрящиеся мышцы. С противным звоном магический металл лопнул, разлетаясь звеньями во все стороны.
— Я бегу впереди тебя, но ты никогда меня не догонишь! — её голос звучал всё громче, перекрывая шум схватки и свист ветра.
Понимая, что грубая сила бесполезна, Крам ударил палочкой в землю, применяя сложнейшую боевую трансфигурацию.
Песчаный бархан под ногами монстра мгновенно превратился в вязкое, бурлящее стекло. Лапы Сфинкса разъехались, она зашипела, теряя равновесие.
— Я расту до небес, не питаясь… — прорычала она, с невероятной ловкостью отталкиваясь от скользкой поверхности и взмывая в воздух в затяжном прыжке. — …и исчезаю, когда становлюсь огромной!
Крам попытался уйти перекатом, но было поздно. Тень накрыла его.
Удар хвостом был такой силы, что Виктора отшвырнуло к полуразрушенной стене храма. Он врезался в камень спиной, глухо застонав, а нагрудник из драконьей кожи жалобно скрипнул.
Не успел он поднять палочку, как огромная тяжёлая лапа прижала его к земле, выдавливая весь воздух из лёгких. Острые когти, каждый длиной с кинжал, слегка выпустились, упёршись в незащищённое горло.
Человеческое лицо Сфинкса склонилось к самому его лицу. В её раскосых глазах плясали безумные огоньки азарта.
— У меня нет голоса, но я повторяю каждое твоё движение, — закончила она, дыша жаром ему в лицо. — Отвечай, воин. Кто я? Ошибёшься — и я перекушу твою шею.
На стадионе повисла мёртвая тишина. Тысячи зрителей замерли. Все видели: физически Крам проиграл. Он лежал в пыли, израненный, прижатый к земле монстром класса «XXXXX».
Виктор сплюнул кровь, смешанную с песком. Его мозг, привыкший к безумным скоростям снитча, лихорадочно собирал воедино услышанные в бою фразы.
Чёрное лицо у дитя света. Растёт без еды. Повторяет движения. Исчезает, когда нет света.
Он встретился взглядом с вертикальными зрачками Сфинкса и, превозмогая боль в груди, хрипло выдохнул:
— Тень.
Сфинкс замерла. Её когти, готовые сомкнуться на горле, медленно втянулись обратно. Секунду она смотрела на него немигающим взглядом, а затем убрала лапу.
— Верно, — промурлыкала она, и в её голосе скользнуло неподдельное уважение. — Твой разум так же остр, как и твои рефлексы. Ты достоин.
Она грациозно отступила в сторону, освобождая проход к руинам.
Крам, шатаясь, поднялся на ноги. Он не стал отряхиваться или лечить рану на плече. Прихрамывая, он подошёл к постаменту. Там, на бархатной подушечке, лежал небольшой камень, пульсирующий мягким голубым светом.
Как только его пальцы сомкнулись вокруг камня, Виктор обернулся. Сфинкс наблюдала за ним, сидя на задних лапах, величественная и спокойная, словно и не пыталась убить его минуту назад.
— Ступай, — произнесла она. — Испытание огнём и песком закончено. Но впереди тебя ждёт холод.
Она склонила голову набок, и её голос стал тихим, почти шелестящим, как пересыпающийся песок:
— Второе испытание заберёт у вас то, что вы цените больше всего. Но помни: не всегда то, что похищено — утрачено навеки. Ищи там, где голоса немы, а воздух становится ядом.
С этими загадочными словами она повернулась и ушла в сторону развалин.
Сектор Гриффиндора взорвался так, словно они только что выиграли Кубок Школы.
— ДА!!! КРАМ! ТЫ ВИДЕЛ ЭТО, ГАРРИ?! — вопил Рон, перекрикивая общий шум и чуть не вываливаясь с трибуны. — ОН ЕЁ СДЕЛАЛ! ОН ГЕНИЙ!
Драко медленно опустил омнинокль и, с лёгкой, едва заметной ухмылкой, перевёл взгляд на друга.
— Ну что, — поинтересовался он, кивнув в сторону пустеющей арены, — Ты всё ещё горишь желанием вписать своё имя в историю, Тео? Или, может быть, вид разъярённого Сфинкса и перспектива стать чьим-то обедом немного остудили твой пыл поучаствовать в чём-то подобном?
Теодор задумчиво проводил взглядом хромающего Крама, которого внизу уже окружали суетящиеся целители. Он помолчал пару секунд, взвешивая увиденное, а затем повернулся к Драко. Лицо его оставалось серьёзным, но в глазах плясали смешливые искорки здравого смысла.
— Знаешь, Драко, насчёт места в истории я не передумал. Слава — вещь по-прежнему заманчивая, — философски заметил он, поправляя манжеты своей мантии. — Но, пожалуй, для своего триумфа я подберу случай, где вероятность быть размазанным по песку, съеденным заживо или расчленённым будет… скажем так, несколько ниже. Я всё же предпочитаю, чтобы моё имя помнили живые, а не высекали его на мраморном надгробии раньше времени.
— Разумные мысли, друг мой, вполне разумные, — с одобрением отозвался Драко.
Их диалог бесцеремонно прервал громоподобный голос Людо Бэгмена, который, казалось, даже не нуждался в передышке. Он все продолжал комментировать успех болгарина:
— Феноменально! Просто феноменально! — ревел он, перекрывая гул толпы. — Кто бы мог подумать, что за этой суровой внешностью скрывается такой острый, как лезвие бритвы, ум? Виктор Крам только что доказал нам всем, что истинная сила волшебника — не в мышцах, а в его разуме.
Трибуны снова взорвались овациями, особенно неистовствовал сектор Дурмстранга, где студенты в меховых плащах ритмично стучали посохами о деревянный настил.
Бэгмен выждал, пока шум немного утихнет, и, набрав в грудь побольше воздуха, провозгласил:
— Но у нас остался последний участник! Последний шанс увидеть триумф или поражение! Встречайте — гордость Франции, обворожительная и бесстрашная… ФЛЁР ДЕЛАКУР!
Под оглушительные аплодисменты зрителей густой
