Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин
— Неприятные существа эти кентавры, вот прямо совсем-совсем, — проговорил колдун, обрабатывая очередной комплект своих ран. — Конечно, скорее всего, моё отношение сформировалось с детства, поскольку слышал о них много плохого, ведь они всегда жили в окрестностях домена Уэлсли. Но даже отдавая себе в этом отчет, помню, и с хогвартскими цивилизованными не ладил. Чёртовы каннибалы. Впрочем, некоторые волшебники тоже кониной не брезгуют. Особенно отребье из Лютного домена. Ну, там не до жиру, быть бы живу. Порицаю, но не осуждаю…
— Так это он что кинулся? Охотился на нас?
Флоримон покачал головой:
— Да откуда? Нет, с той стороны, насколько я разобрался с записями, вход в зеркальную магию возможен, но только случайно. Защиты от массового проникновения извне в домен работают. Ну или попасть может такой, как этот однобоко умный шестиконечный герой, который решил устроить засаду на мерзких колдунов, чтобы сотворить подвиг. Ну песни-то и былины рассказывают о героях выживших, скромно умалчивая, что большая их часть банально погибает в неизвестности. Поэтому спонтанные решения юношей — обычно так себе решения…
Нет, уничтожение разумного существа меня не потрясло. Даже эмоциональная детская часть промолчала — уж больно грозно напал этот копытный воин. Преобладало спокойное удовлетворение победой над достойным врагом от «лордовской» части. Но вот моей расчëтливой стариковской натуре стало несколько не по себе.
— Флоримон, послушай. Думаю, стоит скорректировать план и не вытягивать пока вершину треугольника дальше трёхсотметрового отрезка. Половина мили, о которой ты говорил в первоначальных расчётах, это около 800 метров. Поэтому, когда потянем вторую вершину, между ними будет разворачиваться слишком большая площадь. На ней запросто можно упустить засаду из пары-тройки таких вот кентавров или других опасных существ. И так-то, думаю, порядочно пропускаем, а так будет ещё больше.
Колдун огладил бороду и, прищурившись, бросил взгляд в сторону скал. Помолчал, прикидывая что-то в уме, после чего медленно кивнул:
— Пожалуй, ты прав, Гарольд. Так и сделаем…
— И ещё, — добавил я, — мне очень не нравится, как ты закрываешься предплечьем от опасностей. Вижу, что это наработанное движение. Вот только определённо на руке должна быть защита. Баклер, я видел в доспешной такой маленький с остриём. Или хотя бы наручи. И вообще, ты тренируешься в доспехах, так почему сейчас не надел?
— Насчёт наручей согласен, лорд Поттер. Доспехи же излишни, — буркнул уже недовольно Флоримон. И чуть мягче пояснил:
— Подвижность важней.
* * *
Второй мегалит на пологом склоне холма ничем не отличался от беспорядочных россыпей камней вокруг. Разве что выглядела внешняя форма оболочки относительно крупным осколком. Камни вперемешку с редкими кривыми сосенками, разлаписто вцепившимися уродливыми корнями в грунт. Я ждал уже привычную молнию из палочки Флоримона, как вдруг тот замер и нацелился на одно непримечательное деревце неподалёку и потянул левой рукой из-за плеча меч.
Я сместился за его спиной вправо, чтоб не попасть под каскад ударов, держа боевую палочку, как пистолет.
Мгновение — и безобидное дерево обратилось в тугое мясистое тело в чешуе, из которого словно на освобожденных пружинах возникли десятки змеиных голов.
— Ридикулус! — рявкнул колдун, и в клыкастых пастях каждой змеи вдруг появилось по прихваченному за стебель цветочку. Я заметил острый взгляд хозяина этих земель, нацеленный куда-то возле земли, затем последовал неуловимо быстрый колющий выпад меча — и змееподобная тварь, хлопнув, как проткнутый пузырь, пропала.
Он одобрительно глянул на то, как я быстро словно револьвер стволом вверх, тут же направил в небо палочку, и швырнул меч в щëлкнувшие фиксатором ножны.
— Надо будет пройтись по склону, уже с месяц не проверял, а призраки иногда нет-нет да появляются или забредают извне и без манка.
Причём тут призраки? Гм-гм, это же определённо был боггарт? Или тут опять мама Ро накосячила? Или это какая-то сильно неканонная альтернатива?
— Эта многоголовая змея не была похожа на призрак вообще-то… — начал я, и Флоримон, всплеснув руками, извиняющимся тоном произнес:
— Ох да, конечно. Постоянно с тобой забываю, что ты не в магическом мире рос. Это, конечно, обычный боггарт, который является одной из ступеней развития призрачных сущностей. Транслирует для извлечения питания самый большой страх существа, которому не повезёт оказаться рядом.
Призраки, о которых обычно говорят, являются одной из фантомных оболочек погибшего существа. Соответственно, им присуще её автоматическое поведение, но такие боггартами не становятся. Ими могут стать чистые порождения магии, которые вполне способны эволюционировать при достаточной подпитке маной извне. Они могут вселиться в подходящее вместилище, вроде достаточно насыщенного магией дерева, и созревают, постепенно превращаясь там в одну из сущностей более высокого порядка.
— В боггарта?
— Обычно да, поскольку страх — сильнейшая эмоция, присущая всему живому. И поэтому базовое воздействие всех призрачных существ идёт через страх. Соответственно, стандартно идет обращение в боггарта. Хотя это и не обязательно. Экспериментаторы так создавали гамадриад, что являются привязанными к определённому дереву нимфами. Лукотрусов, доказывая их призрачную основу… да много чего. Но без целенаправленного воздействия из сновидений магии выходит обычно боггарт. Он учится пугать: насекомых, птиц, мелких зверьков, пока, наконец, не развивается до возможности напугать человека.
— Напугать человека… — я вновь решил прибегнуть к повторам окончания предложения для поддержки разговора. И колдун не заставил себя ждать. Пожал плечами и непринуждённо улыбнулся:
— Да, мой самый большой страх — это гидры. Существо, которое невозможно уничтожить колюще-режущим оружием. Я обрёл этот страх уже после того, как стал сквибом, которому в принципе не хватит магии для создания мощного заклинания, чтобы уничтожить подобного противника. Заклинания льда вообще очень энергоёмки, а уж на магических существах его применять… Тем более там нужно дополнять ударным.
Но я свободно владею своим страхом. Это опыт и привычка «охотника на призраков», как, скажем, мракоборцам привычно ощущать на себе раз за разом жестокие физические последствия заклятий или свойств магических существ. Или способности, не сходя с ума, контролировать десятки и сотни ведомых существ у друидов.
— А если у человека самый сильный страх — абстрактный?
— Обычный боггарт не сможет, обязательно выберет страх низшего порядка, но имеющий физическое воплощение. Но, в принципе, абстрактные страхи могут внушать старые опытные боггарты. Им для этого не обязательно даже визуализировать образы, как вот этому юному. Старые бьют по разуму, зачастую внезапно, из укрытия, воздействуя на попавшего в зону влияния человека.
Впрочем, против
