Миры другого порядка. Фантастическая повесть. - Александр Олегович Анин
« Прикалывается надо мной как хочет». — Подумал Сашка, но что он мог с этим поделать?
Невольно задумавшись, он задался серией вопросов, начиная от «А кто создал этот свиток» и заканчивая целями и выгодами такого вида творчества, но ответов на это не было.
***
Насидевшись в комнате до полного «не могу», Сашка решил снова появиться на рынке. Во-первых, было бы неплохо прикупить в запас вяленой рыбы и копчёных колбас, во-вторых, попробовать и самому продать хоть что-то, чтоб у наблюдателей не складывалось впечатление, что у него безмерный запас денег.
В качестве товара он решил наделать зеркал и лопат, но в небольшом количестве.
С лопатами дальше обеденного зала уйти не вышло. Хозяин постоялого двора сразу купил одну лопату, а за остальные три передрались завтракавшие торговые люди.
От этой сцены Сашке было неловко. Мелькнула мысль утешить проигравших другими товарами, но он предпочёл задавить такие порывы, а то купившие лопаты могут и их пустить в ход, а лопата — оружие весьма страшное.
Выйдя на улицу, он пошёл к торгу, но мысли переключились на Инерию, и сразу возник вопрос. Если он начнёт продавать зеркала, не одарив первой её, как это будет воспринято хозяевами города?
Единственное, у кого можно было спросить совет — это был Гром, поэтому, подготовив сумку с подарками для девушки, Сашка миновал торг и остановился у ворот замка.
— Ты куда? — Ненавязчиво поинтересовался дежурный страж у ворот.
— Мне бы с Громом переговорить. — Ответил Александр.
— В сторожевой башне должен быть. — Ответил ему воин, и Песчаный вновь удивился отношению местных к своим служебным обязанностям. Возможно, они реально были крутыми рубаками, возможно, владели магией, но ведь они про него совершенно ничего не знали!
Впрочем, для чего ему забивать этим голову? Может, тут коварство помыслов ещё не достигло такого уровня, как в его родном мире? Если это так, то с одной стороны это было прекрасно, а вот с другой, было чревато большой кровью.
***
Гром и вправду был в башне. Он с ленцой точил свой меч, краем глаза поглядывая на то, как другие воины играют за столом в кости.
Увидев Сашку, он удивлённо посмотрел на него.
— Всем здравствовать! — Поздоровался Песчаный.
— Ты какими судьбами? — Поинтересовался Гром.
— Сделал кое-что на продажу и хотел совета спросить.
— Мы ж не купцы. — Усмехнулся Гром.
— Да тут дело в другом. — Проговорил Песчаный. — Если товар разберут, а я не предложил его первым хозяевам города, то будет ли им обида?
— А вот это ты верно подметил. Товар-то, надо думать, с собой? — От витязя не укрылись ни висящая через плечо сумка, ни заплечный мешок.
Кивнув в ответ, Сашка увидел приглашающий к столу жест, который явно намекал на то, что нужно показать, что принёс, чтоб не беспокоить серьёзных людей по пустякам.
Выложив на стол зеркало и армейский нож индейцев, он чуть не оглох от резко наступившей тишины.
— Ну, там ещё украшения. — Проговорил Песчаный, но Гром уже выдернул боевой нож из ножен и завороженно изучал его хищный дизайн, вертел в руке, пробуя разный хват, оценивающе потрогал остроту лезвия.
— Добрый клинок. — Заключил он, откладывая нож так, чтоб и другие витязи успели покрутить его в руках.
Зеркало также вызвало интерес. Возможно, каждый из воинов впервые видел своё отражение, но блуждание этого кусочка стекла по рукам, превратилось в некую медитацию.
Гром терпеливо барабанил пяльцами по столу, давая возможность всем братьям прикоснуться к ранее невиданному, а потом хлопнул ладонью по столу.
— Добро! Пойдём вызнавать волю боярскую. — Коротко проговорил он, поднимаясь из-за стола.
***
— Обожди здесь. — Коротко бросил Гром, ныряя в уже знакомую низкую дверь.
Снова потянулось время ожидания, появилась неуверенность и трепетное волнение. Нравилась ли ему боярышня? Нравилась и очень, только чем обернутся такие симпатии? Он прекрасно помнил взгляд прибывшего тогда мажора. В нём не было той энергии, что была в воинах, но он не сомневался, что тот же Гром беспрекословно выполнит любую его волю. Кто он для Инерии? Жених? Но если так, то либо он ей не по душе, либо его тогда не было на охоте, иначе бы она не сбежала среди ночи домой. Но что делать ему — пока было неясно. Остановить время, убить конкурента и обеспечить себе алиби, но… Тут есть магия, о которой он ничего толком не знает. Что он тут видел из магии? Только светильники — обогреватели, самодвижущийся боб и проявления дара кинетика у боярышни, а это ничтожно мало. Впрочем, живя в Москве, где красивых девушек отнюдь немало, он привык к тому, что на одной красивой мордашке свет клином не сошёлся, да и любовь штука такая, что возникает хоть и не каждый день, но и нередко. Так что немного успокоившись, он заходил в зал в надежде более адекватно реагировать, если увидит Инерию.
Сегодня на стуле сидела хоть и молодая, но зрелая женщина, в чертах лица которой угадывалось, чья дочь Инерия.
Учтиво поклонившись боярыне, Сашка повиновался незначительному жесту, который велел ему разложить товар на столе.
Боярыня прежде всего оказалась женщиной, и Песчаный с интересом наблюдал за внутренними метаниями между драгоценностями и зеркалом. Делал он их, конечно, не для неё, но попробуй скажи — «Мадам, это не вам…». Вот и Сашка не посмел, только предложил поудобнее подержать зеркало, чтоб боярыня могла примерить серьги, кулон и перстень. Солнечно жёлтые камни неимоверно хорошо подходили к сине-голубым глазам женщины, а золото оправ подчёркивало родовитость и статус.
— Сам делал? — Неожиданно спросила она, одаривая его сиянием глаз.
— Да. — Коротко ответил он.
— Какую цену просишь?
— Мне бы земли своей, чтоб дом справить. — Выразил он пожелание.
— Ступай, мастер, мы с боярином обсудим твою просьбу, и тебе донесут наше решение. — Величественно проговорила она и снова перевела взгляд на зеркало.
***
Вернувшись на постоялый двор, Сашка задумался на тему, а какой бы дом он хотел построить, ведь словами большой и красивый много не объяснишь. Тут ещё было ясно, что многое будет зависеть от выделенного ему места, вот только он сомневался, что это место будет внутри городских стен. Если снаружи, то его придётся защищать.
Достав свиток, Сашка обратился к нему.
— Дружок, я думаю, как
