Владыка Нового Мира 2 - Максим Злобин
И никуда они теперь не денутся. Даже убегая от прожектора, эти черти всё равно оказались дезориентированы – тыкались, мыкались, спотыкались, и далеко уйти не могли. Итог один: как липкий валик кошачью шерсть, мы с Игорем наматывали на танк орчатину. Жёстко, блин, и неумолимо.
А где-то неподалёку, – я очень на это надеюсь, – с городских стен за всей это свистопляской наблюдал Рой. И пора бы жуку выполнять своё обещание…
* * *
– ОАОАОАОАОАААА!!! – крик Батяни взрезал ночную тишину.
Чутка прореженное самоубийствами, но всё-таки большое войско Нового Сада рвануло в атаку. Как бы там ни было, а Рой от своих идей пацифизма не отказался. В конце концов, он обещал открыть вход, а не перебить стражников, и потому месиво началось прямо в арке ворот.
А первым в город вошёл Удальцов. На полной скорости Женёк размазал по асфальту толпу перебуженных стражников и побежал дальше, разведывать город. За его спиной уже жужжали волшебные пчёлы и громыхала ковровая бомбардировка Додиных грибов.
И как будто бы немного неловко…
Как будто бы даже стыдно за то, с какой лёгкостью гоблины Разящего Весла начали фигурную резьбу по людям Клюева. Великий революционер не врал. После того, как он уничтожил всю аристократию Гремячего, одарённых в городе почти не осталось. А те, что остались, были слабы по сравнению с новосадской боевой машиной.
Это была не битва. Это была казнь. И первым об этом смекнул Лысый Опездол.
– Пленных! – кричал Андрей Голубицкий, одаривая гоблинов вокруг себя подзатыльниками. – Берите пленных! Оттаскивайте! Отводите! Вяжите!
В особенности учитывая то, что идейных людей среди стражников не наблюдалось. Добрая половина бросала оружие и ложилась мордой в землю заранее, – чтобы не испытывать судьбу.
– Жрал вомбатов?! – поколачивал их посохом Батяня. – В глаза мне гляди! Жрал, я спрашиваю?!
Гремячий был не готов. И Клюев безо всяких подвохов и планов «Б» действительно готовился к длительной осаде и шантажу заложниками, а о существовании у себя в городе Роя даже близко не подозревал.
Когда новая власть в Гремячем начала издеваться над нелюдями и тащить их в темницу, часть Роя успела укрыться там, где и надлежит укрываться насекомым. В городском коллекторе, в подвальной сырости и тишине заброшенных чердаков. Рой мог таиться сколь угодно долго, питаясь чем угодно.
– Мендель! – крикнул Андрей Семёнович. – Останься с пленными, им нужнее! – и верхом на оленегаторе рванул вдоль по центральной улице города.
Оборона была раздавлена практически без сопротивления. Недовойска Клюева смяты, город почти уже взят, и осталось сделать лишь одно. Именно то, ради чего и приходили – освободить вомбатов. И вот какой интересный момент…
То, что одни вомбаты ратовали за освобождение других вомбатов – это понятно. Гоблинам идти в бой приказал Владыка, и для них этого достаточно. Голубицкий, Мендель и Гордеев тоже преследовали понятную цель: мужчины уже перестроились на лад политических игрищ и понимали, что здесь и сейчас у них есть отличный шанс упрочить героический образ верхушки Нового Сада в умах людей, да и вообще… город захватить. Но! Внезапно, одним из самых замотивированных людей сегодня был Женёк.
Жалостливое сердечко его зазнобы Маргариты Арсеньевны болело за пленников Клюева ещё сильнее, чем за столичных рабов. И дала она Удальцову обещание. Коли спасёт он пушистых невольников, да так чтобы без жертв обошлось, и в битве при Гремячем отличится, то по возвращению отведает развязных ласк. Да не простых, а прям как в фильмах. Взрослых фильмах!
И потому-то…
– Где держат вомбатов!? – заревел Женёк и влепил тщедушному солдатику сутенёрскую пощёчину. – Говори, мразь! – и следом ещё одну.
– Я скажу! – а бедолага всем телом вжался в угол. – Скажу! – дрожал и тщетно пытался прикрыться руками. – Их держат в бывшем здании почты!
– Слышь!
– Что?
– Я в душе не *** где у вас тут почта!
– Там! – солдат махнул рукой в нужном направлении. – Большое зелёное здание с часами в конце улицы!
Ни слова больше. Удальцов сорвался с места и на сверхскорости добрался до почты менее чем за минуту. Сперва снёс стражу, а со второго захода проделал в стене дырку, – зашёл в здание чуть левее входной двери. Ну… просто потому, что мог.
Дальше – бой на кулаках с людьми Клюева. Но куда им до Женька? Он и больше, и быстрее, – что не совсем укладывается в голове, – и в отличии от этих недомерков сражается с образом любимой дамы в сердце. Так что закончилось всё быстро. Один обмяк, второй поник, а третьего и вовсе не было.
Однако тут:
– Так-так-так! – раздался голос из динамика. – А вот и зверолюбы пожаловали!
Артистичный психопат Клюев, как и подобает злодеям его типажа, не мог отказать себе в удовольствии вывалить на случайного человека свой злодейский план:
– Вот только вы опоздали, ублюдки, здание заминировано! – и посмеяться ещё. – Ах-ха-ха-ха-ха!
– Кто «вы»-то? – уточнил Женёк, оглядываясь по сторонам. – Я здесь один, – однако Илья Владимирович его, понятное дело, не слышал.
– Ваши меховые друзья вот-вот взлетят на воздух! Хотел бы я понаблюдать за этим и за тем, как вас будет корёжить, но увы! Спешу! Счастливо оставаться, уроды! Ещё увидимся!
На том Клюев замолчал, а из динамиков послышалось характерное тиканье.
– Эй! – тут Женёк заметил, что один из поверженных им солдат тихонечко пополз в сторону выхода. – Куда!? – схватил его, резким рывком поставил на ноги, встряхнул, а потом заорал: – ГДЕ ДЕТОНАТОР!?
– Какой ещё детонатор!?
– ГДЕ!? – повторил Удальцов и для убедительности сунул гаду в рожу кулаком. – ДЕТОНАТОР!?
– Нет никакого детонатора! Там бомба с часовым механизмом!
– Где «там»!?
– В подвале!
– Веди меня!
– Нет!
– Веди, я сказал!
Солдат упирался. Женёк бил. Однако всё бестолку, солдат Клюева ни в какую не собирался провожать Удальцова к месту и всё повторял:
– Слишком поздно…
– Ай-ы-ы-ыый! – в конце концов Женёк отбросил его в сторону и метнулся к схеме пожарной эвакуации. – Так…
Через холл налево, затем вдоль коридора до конца, ещё раз налево и вниз. Перемещаться с магическим ускорением внутри здания было непросто, но Удальцов всё равно спешил как мог. Уже на ступенях он услышал отчаянные крики вомбатов, спустился и сразу же упёрся в стальную решётку. За решёткой комната, а в комнате паника.
Кто орёт, кто плачет, кто молится, а кто
