Скромный метаморф - Жером Фандор

Долго ждать ему не пришлось и из кабинета вышел сухопарый старик с небольшой, но при этом густой бородкой.

— Целитель Сметвик! — радостно и в то же время нервозно воскликнул мужчина.

— Ксенофилиус, — с теплой отеческой улыбкой кивнул в приветствии работник Мунго. — Ты рано.

— Я не могу не волноваться по этому вопросу, ты же знаешь… — с напряжением в голосу проговорил Ксенофилиус.

— Как я уже писал в письме, результат готов, официальные бумаги можно будет забрать через 3 дня. Ну и раз уж ты такой нетерпеливый, то так и быть, расскажу. В общем, всё хорошо с твоим парнем, он не является Обскуром («Ты бы и сам это понимал, если бы лучше учился» — проворчал про себя старик) и его место никто не занял, в его теле всё та же душа, что и при рождении. Что касается его аномально быстрого роста, то тут всё истекает из трёх факторов: метаморфизм, магия и жизненная ситуация, — на последних словах отец одиночка потупился с виноватым видом. — Его метаморфизм очень силён (в этот момент Льюис неожиданно чихнул, ощущая, будто кто-то нагло врёт в его сторону), что позволяет его телу развиваться столь быстро. Жизненная ситуация заставляет его быстро взрослеть, он сам хочет поскорее вырасти. Это его желание столь сильно, что на него откликнулась его магия (где-то снова чихнул обычный взрослый в теле ребёнка, всего лишь осознанно использующий метаморфизм по инструкции), но так как тело уже развивается метаморфизмом, то магия нашла свой выход в его разуме (всего лишь ментально взрослая личность опять чихнула, мысленно поминая матерным словом тех, кто его вспоминает). Ну а так как его магия весьма сильна, то развивается разум даже быстрее тела. Вот как-то так, — закончил старик, разведя под конец руками. — Просто совпало несколько удачных факторов. Во всяком случае, более правдоподобного объяснения я тебе дать не способен, — добавил он под конец.

— Понятно… — фигура Ксенофилиуса несколько осела, но в нём теперь виделось огромное облегчение, будто он скинул гору с плеч. — Спасибо… Правда, спасибо вам огромное, целитель Сметвик. И ещё раз извиняюсь за то, что выдернул вас тогда ночью… — снова смутился гордый отец, вспоминая, как ночью месяц назад пригласил старика к себе, чтобы тот осмотрел сына, пока тот спал.

— Ничего, — отмахнулся рукой колдомедик. — Всё равно на спящих естественным сном пациентов проще накладывать диагностические чары. К тому же, это был очень интересный случай. Ну да ладно, у меня сейчас по графику обход, так что до встречи, и не забудьте прийти за результатом, — перейдя на официальный тон, сказал старик, уходя вдаль по коридору, пока счастливый отец шёл в противоположную сторону на выход.

* * *

— Вот я и здесь… — пробормотал я, кладя букет цветов рядом с его собратом, прямо рядом с мемориальным камнем с именем «Пандора Лавгуд».

Сегодня утром, когда отец уходил на работу, я проследил за ним, уверенный, что он вначале навестит могилу матери, и не прогадал. Он стабильно посещает её раз в месяц, но дни выбирает случайным образом, либо просто я не понимаю систему.

Впрочем, не суть, сегодня не только наш с Луной день рождения, но и годовщина смерти нашей с ней матери. Было вполне очевидно, что сегодня он придёт сюда. Жаль только, что в прошлом году я не мог за ним проследить, ведь тело было недостаточно развито, чтобы поспевать за мужчиной и при этом не быть обнаруженным. Можно было бы просто напроситься с ним, но… Мне было стыдно и немного страшно. Почему? Ну…

— Из-за меня… Это ведь из-за меня ты погибла, мам… Я уже давно это осознал, но весьма долгое время не хотел признавать… — медленно и с перерывами говорил я надрывным голосом, поглаживая выбитые на надгробии буквы.

В глазах защипало, и зрение стало размытым. Слёзы…

— Я плачу… Представляешь, мам, я — взрослый мужик (пусть и в теле ребёнка), планирующий спасать мир — плачу. А ведь после твоей смерти я пообещал себе, что буду сильным… Чтобы отец и Луна могли на меня полагаться… А я ведь даже сам в себе не уверен, пусть и строю грандиозные планы… Когда я разовью метаморфизм до достаточно высокого уровня, то больше никто и никогда не увидит моих слёз, даже я сам… *Всхлип*… Я больше вообще не смогу плакать, просто атрофирую слёзные железы, а с глазами что-нибудь придумаю, я смогу поддерживать их в работоспособном состоянии, — говорил я, постоянно всхлипывая.

Никто не увидит моих слёз. Никогда. На мне весьма тяжёлая ноша, пусть я и сам решил её на себя возложить, так что нельзя испытывать слабость, и тем более показывать её другим, если это не входит в мои планы.

— Мама… Ты точно погибла из-за меня. Этот мир был шаблонным (моей посмертной знакомой незачем врать), по канону ты должна была погибнуть через девять лет после рождения Луны, а так как единственным отклонением от шаблона на тот момент был я, то… Именно моё рождение (или его последствия) стало причиной твоей смерти, — произнёс я хриплым голосом, уже перестав плакать.

После этого, прождав ещё около минуты в молчании, я развернулся и отправился домой. Скоро вернётся отец, так что лучше поторопиться.

Внезапно я почувствовал нечто странное, но, обернувшись, ничего не обнаружил, так что отправился дальше ускоренным шагом. Может мне показалось, но было такое чувство, будто… Будто бы кто-то с теплотой улыбнулся мне в спину.

Глава 4

Итак, с момента моего первого посещения могилы матери прошло уже более 3-х лет. Сейчас у нас лето, и это… Самое подходящее время, чтобы двигаться дальше в своих планах, ведь летом никто не станет подозревать 11-летнего на вид пацана, который ходит по магазинам Косой Аллеи.

Да, благодаря метаморфизму я дорос до уровня 11-летки. Мог бы и до 13, а то и 14 дотянуть, но последние пару лет я уделял больше внимания тренировкам изменчивости организма, так что временно я могу изменить тело на таковое у 13-летки, но с этим у меня остануться ещё и обширные (в сравнении с прошлым) возможности к изменению своей тушки. Могу даже изменить своё тело на 6-летнее.

Вот и сейчас, будучи 6-летним карапузом (каким и должен по идее быть), захожу в камин, бросая под ноги горсть летучего пороха со словами:

— Дырявый Котёл!

И со вспышкой вываливаюсь из похожего камина в трактире. Между прочим, вполне достойное заведение, как бы