Лекарь Империи 5 - Александр Лиманский

Оба быка синхронно повернулись ко мне.

Первый — тот, у которого Фырк час назад заблокировал магию — побледнел, узнав меня. Его рука инстинктивно дернулась к ладони, словно проверяя, не вернулась ли способность.

— Это тот самый… — пробормотал он напарнику, отпуская воротник халата Шишкина. — С этим лучше не шутить и не спорить. Пойдем, отведем к Арсену.

Меня такой ответ устроил.

Отлично работает. Страх перед неизвестным — лучший мотиватор. Они не знают, как я это сделал, и именно поэтому боятся еще больше.

— Смотри-ка! — раздался в моей голове восторженный голос Фырка. — Они тебя за какого-то темного мага приняли! Боятся, как огня! Красота!

Второй амбал, глядя на испуганного напарника, неуверенно кивнул. Они расступились.

Шишкин, освободившись, не бросился бежать. Вместо этого он подбежал ко мне и вцепился в рукав халата дрожащими пальцами.

— Илья Григорьевич, вы уверены в том, что хотите сделать? — его голос срывался от волнения. — Эти… эти люди опасны!

Я почувствовал не раздражение, а искреннее сочувствие к старику

Бедняга. Он из другого поколения. Из мира, где слово лекаря было законом, а уважение к сединам — нормой. Он не понимает, как можно разговаривать с такими людьми на их языке.

Я мягко отцепил его руку, глядя старому лекарю прямо в глаза.

— Спокойно, Филипп Борисович. Я знаю, что делаю. Идите в больницу, ваш диабетик вас ждет.

— Но как же вы…

— Идите, — повторил я твердо, но без грубости. — Доверьтесь мне.

Старый лекарь еще секунду колебался, переводя испуганный взгляд с меня на мрачные фигуры громил, потом, тяжело вздохнув, развернулся и заковылял к больнице, то и дело оглядываясь через плечо.

В его глазах читалась смесь благодарности и неподдельного страха — за себя и, кажется, еще больше, за меня.

Меня повели через парковку к черному микроавтобусу типа «Марафонец». Классическая машина для криминальных разборок. Неприметная, но вместительная.

Тонированные стекла, усиленная подвеска… Мой мозг автоматически анализировал детали. Нет, это не просто фургон. Это крепость на колесах. Двери, скорее всего, бронированные. Эти ребята — не уличная шпана. Они организованы.

— Понтуются, — мысленно прокомментировал Фырк. — Такая тачка стоит как целое отделение реанимации со всем оборудованием. Можно было бы пару десятков жизней спасти за эти деньги.

Один из громил с металлическим скрежетом сдвинул тяжелую боковую дверь.

Черт. Артем, Кристина, Фролов… Они не просто заложники. Они — мои люди. Это уже давно стало личным.

Внутри картина была предсказуемой и печальной одновременно. На задних сиденьях, прижавшись друг к другу, сидели они. Кристина — бледная, с размазанной по щекам тушью, испуганно прижималась к холодному стеклу.

Артем сидел рядом с ней, внешне спокойный, но я видел, как подрагивают его сжатые в кулаки руки. Он пытался успокоить Кристину, что-то тихо нашептывая ей на ухо.

А вот это интересно. Фролов. Не боится. Злится.

Максим сидел чуть поодаль, весь красный от сдерживаемой ярости, сверлящий ненавидящим взглядом спину одного из бандитов. Похоже, мои уроки не прошли даром. В нем просыпается характер.

Еще двое — Соколов и Мельникова из терапии вместе с остальными — жались в самом дальнем углу, представляя собой живое воплощение ужаса.

Я, оценив обстановку, сделал шаг внутрь.

Дверь за моей спиной с глухим стуком закрылась, отрезая меня от внешнего мира. Я оказался в ловушке вместе с остальными. В полумраке салона, на переднем пассажирском сиденье, сидела фигура их главаря, Арсена, который до этого молча наблюдал за сценой. Напряжение достигло пика.

Арсен, раскинувшись на широком сиденье как на троне, буровил меня взглядом.

Типичный «авторитет», каким я их помнил по старому миру. Человек, застрявший в своем времени.

Лет тридцать пять, коренастый, с начинающим пивным животом, который он безуспешно пытался скрыть под дорогой кожаной курткой.

Золотая цепь толщиной с мизинец, перстни почти на каждом пальце, включая большой. Лицо квадратное, с тяжелой челюстью.

Взгляд наглый, но в глубине маленьких, близко посаженных глаз читалась плохо скрываемая растерянность — как у сторожевого пса, которого внезапно назначили вожаком стаи и который теперь не знает, лаять ему или вилять хвостом.

Я мгновенно его продиагностировал.

Классический случай. Правая рука босса, которая без головы не знает, что делать. Исполнитель, внезапно оказавшийся у руля. Не стратег, а тактик. Привык выполнять приказы, а не отдавать их. Опасен своей непредсказуемостью и глупостью.

— Ого, какой павлин! — мысленно прокомментировал Фырк. — Весь в золоте, как новогодняя елка! Только мишуры не хватает!

Я, не говоря ни слова, сел напротив него на свободное место. И замолчал. Просто сел и уставился в одну точку на тонированном стекле за его плечом.

Сейчас главное — перехватить инициативу. Он ждет, что я буду просить, умолять, угрожать. Он ждет реакции. А я не дам ему ничего. Пусть нервничает.

В психологической дуэли побеждает тот, кто первым заставит противника заговорить.

Напряжение в салоне стало почти осязаемым. Заложники боялись дышать. Двое бандитов, стоявших в проходе, нервно переглядывались. Арсен не выдержал первым. Он кашлянул, поерзал на своем «троне».

— Ну что, лекарь? — его голос прозвучал с напускной бравадой. — Язык проглотил?

Я медленно перевел на него свой взгляд и молчал. Дуэль началась.

Прошло десять секунд. Двадцать. Тридцать.

Бандиты, стоявшие в проходе, начали беспокойно переглядываться. Один нервно кашлянул. Второй пошевелился, и его кожаная куртка издала громкий, неприятный скрип.

Отлично, Они начинают нервничать. Они ждали криков, угроз, мольбы. А получили тишину. Для людей действия нет ничего страшнее бездействия. Это ломает их шаблон.

Минута.

Арсен заерзал на своем «троне». Его лоб покрылся тонкой пленкой испарины.

Полторы минуты.

— Двуногий, ты чего? — Фырк, которому явно надоело это молчание, запрыгнул мне на колено. — Решил в гляделки поиграть? Или это у тебя медитация такая? Может, мантру про себя читаешь? Ом мани падме хум?

— Тихо, — мысленно ответил я. — Не мешай. Идет сложная операция.

Две минуты.

— Может… может, расскажешь, что ты тут делаешь? — наконец не выдержал Арсен. Голос прозвучал не так уверенно и властно, как он, несомненно, рассчитывал.

Он сломался. Заговорил первым. Теперь инициатива полностью у меня.

— Ничего, — ровно ответил я, не меняя позы и даже не глядя на него. — Сижу.

— Что за спектакль ты устраиваешь⁈ — он начал закипать, его лицо побагровело. — Думаешь, я не понимаю твоих фокусов? Хочешь нас измором взять⁈

— Никакого спектакля, — я наконец