Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин
Но яхта! О таком орк даже мечтать не мог. А потому взял себе внеочередной отпуск, чтобы вдоволь с ней наиграться. Ну… пока не продал. Всё-таки содержание яхты – штука накладная, и долго тянуть эту лямку Быдыщ не сможет. Так что нужно ловить момент!
Ещё один минус – орочьи пальцы. Крохотные человеческие снасти были не приспособлены для его зелёных сарделек, а потому каждый раз приходилось просить напарника вязать ему крючки, поводки и мушки. И было в этом нечто унизительное.
Да.
Определённо было.
– Ать! – с досады крикнул Быдыщ, когда сопротивление на том конце лески ослабло. – Ушла. Вот ведь зар-Р-раза…
А в следующий момент к нему на палубу прилетела карета «скорой помощи».
– Чево? – орк даже глаза на всякий случай протёр.
Белая газель приземлилась на крышу. Покорёженная боковая дверь начала дёргаться, – видать заклинило её, – а из кабины через окно выполз человек в чёрном плаще. Выполз, поднялся, попрыгал на одной ноге вытряхивая из уха стеклянную крошку, а затем вдруг застыл и уставился на Быдыща.
– Ты, – сказал человек.
Тут же Быдыщ узнал его в ответ. Это был тот самый приезжий новосадский коммерс, который подогнал ему яхту. Вот только… всего остального это ни разу не объясняло.
– Ты-ы-ы-ы, – протянул человечек и оскалился. – Как же вы меня достали.
– Што?
– Говорю: как же з***ли вы меня со своей магической невосприимчивостью! – и смело, вздёрнув подбородок кверху зашагал прямо на Быдыща. – Как же я от вас устал, сволочи зелёные!
– Мужик, ты чево такое говоришь?
– Что думаю, то и говорю!
– Так-то это жы расизьм…
– Да похер! Задолбали!
Тут коммерс взял разгон и в прыжке, – чтобы достать до лица, – кулаком двинул Быдыщу прямо в челюсть. Больно не было. Было страшно. Никогда ранее ни одно столь маленькое существо не проявляло в адрес Быдыща такой агрессии, и как оказалось… это очень жутко! Какая-то фобия сработала. Какой-то, блин, эффект зловещей долины.
– Ты чево?
– А ну пшёл нахер с яхты! – мужик ударил вновь, а Быдыщ попятился. – Уходи, тварь! – и снова удар. – Шу! Шу!
Орк испугался ещё сильнее, от испуга растерялся и попятился дальше. Шаг, удар, шаг, удар, шаг, удар, и тут…
– А-ы-ый! – Быдыщ упёрся в поручень ограждения, поскользнулся и начал вываливаться за борт.
А человек руки не подал. Человек, наоборот, стал пихаться. Ещё несколько мгновений, и орк с грохотом упал в Нерку, а его яхта поплыла прочь…
* * *
Примерно в одиннадцать часов вечера яхта «Поцелуй Сирены» отошла от Иного Новгорода. В час ночи мы умудрились вытолкать с палубы газель. В два окончательно перевели дух, а к трём успокоилась даже Мария Сергеевна.
На поверку хорошая баба оказалась, кстати. Весёлая такая. Залезла в мини-бар, хорошенечко поддала, а теперь развалилась на шезлонге и по кулдауну спрашивала, не собираемся ли мы её насиловать. Ответ «нет» её как будто бы не устраивал и даже злил.
И вроде бы всё хорошо. Вроде бы на обратный путь остаётся ровно два дня, но…
– Это что сейчас за звук такой был? – спросил я у Менделя, на что тот лишь плечами пожал.
А Батяня вылез с капитанского мостика и крикнул:
– Ну всё! Приплыли! Дизель закончился!
– Как закончился?
– Ну… Вот так.
– И что нам теперь делать?
– Заголять и бегать, – мохнатый прилёг рядом с Марией Сергеевной и потянулся всем телом. – Ничего делать не нужно, ребята, мы же на реке. Главное, что из рукава вышли и теперь течение за нас. Так что рано или поздно упрёмся в ГЭС Нового Сада, а там уж и придуем.
– Погоди-погоди. Рано? – уточнил я. – Или поздно?
– Дня через три, думаю. Ну… в том случае, если нас на мель не вынесет.
– Это поздно! Батяня, давай соображай, ты же речник! Что если паруса из наволочек сделать⁈
– Можно, – кивнул вомбат. – Вот только ветер…
– Ветер я организую.
Я такой ветер организую, что мы за день долетим. Но… стоило мне лишь договорить эту фразу вслух, как я понял, что у нас нет дня. Ни одного, ни двух, ни тем более трёх. У нас даже часа нет.
– Харон, ты чего?
– Ничего, – я молча спустился в трюм и запер за собой дверь…
В это же самое время
Новый Сад
С момента отъезда Владыки, сэр Додерик исправно нёс свою службу на стенах города. Сперва просто патрулировал и был на подхвате, но к концу третьего дня вступил в дистанционный бой. Ведь у людей, которые осадили город, слова довольно сильно разошлись с делом. Пацифизмом по ту сторону баррикад даже близко не пахло.
То тут, то там группы вражеских солдат пытались прорваться за стену. Потихонечку, помаленечку, как будто принюхиваясь и пробуя Новый Сад на зуб.
Попыток было много. Очень много, правда. Земля у основания стен со временем стала казаться рябой от воронок, оставленных взрывными грибами Доди. Дома, что стояли в опасной близости, уже потеряли одну из стен, а асфальта не было вовсе.
Но то были лишь попытки, а вот сегодня…
– Дело плохо, – сказал Лысый Опездол тому, другому главнюку…
Гордееву, кажется?
А сказал он это потому, что со стены было видно, как армия захватчиков заканчивает построение. И вряд ли это они учения решили провести прямо посередь ночи. Подтягивалась техника. Периодически где-то на пустых улицах города вспыхивали магические огни, – это разминались одарённые солдаты Младших, – и ни у кого больше не оставалось сомнений, что вот-вот начнётся штурм.
– Продержимся? – сухо спросил Лысый.
– Нет, – почему-то вдруг весело ухмыльнулся Гордеев. – Но что нам остаётся делать-то?
– Сдавать город, как говорил Харон.
– Ваше Сиятельство, при всём уважении я не собираюсь…
– Я тоже не собираюсь, – перебил Голубицкий. – Но это только наши с тобой проблемы, верно? Люди ни в чём не виноваты. Иди, Серёж. Иди и скажи гвардейцам что те из них, кто не хочет воевать, могут переодеваться в гражданское и быть свободны. Остальные пускай готовятся к смерти. Это честно. Со своими я сам поговорю, а гоблины… сэр Додерик?
– Чево?
– Объяснишь клану ситуацию?
– Каковую?
– Мы сдаёмся. Кто хочет напоследок подраться, тому добро пожаловать в отряд смертников, а кто не хочет, тот пусть прячется.
– Нет, – ответил Додя.
– Что «нет»?
– Нельзя сдавать ничево!
– Извини, – надломленным и чуть хриплым голосом сказал Андрей Семёнович. – Но я уже принял решение. На кону жизни невинных людей. Я себе не прощу.
– Нельзя! – тут до гоблина окончательно дошло, что именно собирается сделать Лысый Опездол, и у него началась истерика. – Нельзя! Нет! Нельзя-нельзя-нельзя!
