Паладин II - Константин Вайт
— Понимаю ваши отцовские чувства, но не стоило бить девушку! — Он глянул на меня так, что я серьёзно начал опасаться за свою жизнь. Борей — диктатор, тиран, безумный бог, сидящий в каменном алтаре. Буквально на долю секунды он продемонстрировал свою силу, которой мне нечего противопоставить.
— За твою глупость я забираю у тебя энергию. Будет тебе уроком, — вынес свой вердикт Борей — и мы вывалились из алтаря.
Афродита сидела на полу и тихо всхлипывала. Я подошёл и обнял её за плечи, после чего заглянул в лицо.
— Ты… ты снова Настя! — Передо мной сидела стюардесса, похоже, отсутствие энергии вернуло её телу первоначальный вид.
— Мне нужно в прорыв. Или к Борису… может быть, брат поделится энергией.
— У него у самого пока с ней не слишком хорошо, — напомнил я девушке.
— Можно, я немого зачерпну из браслета? — Она жалобно посмотрела на меня. — Я не могу теперь без твоего спроса брать…
— Можно, — кивнул я, — если я выйду отсюда с Настей, у Грищенко может появиться слишком много вопросов.
Поднявшись, я первым делом нашёл Ивана. Тот сидел на веранде в компании Павла и Ураза и пил чай, закусывая его восточными сладостями.
— Нам надо в прорыв, — заявил ему я, — и не просто в прорыв, а желательно, чтобы я закрыл его.
— Так, — произнёс Иван, отставляя чашку в сторону, — интересно! И с чего вдруг?
Ну не объяснять же, что Афродита — дочь Борея, и отец лишил её энергии, без которой девушке существовать очень трудно! Энергия нужна, чтобы удерживать изменения тела, но это ещё не страшно, как-нибудь разобрались бы. Думаю, её можно было бы загримировать.
Главная же проблема в том, что полного слияния не произошло, и сознание Афродиты с трудом удерживается в человеческом теле. На адаптацию нужны примерно месяц времени и прорва энергии. Иначе сознание Афродиты просто рассеется. И вернуть её в браслет не получится по той же причине — нет нужного количества энергии.
Тело сейчас — просто сосуд, в который вцепилась Афродита. Сознания Насти в нём тоже больше нет. Она умерла ещё при падении. Кое-какие знания остались, но душа девушки, по словам Афродиты, покинула тело. Если Афродита не удержится, то и тело умрёт.
— Я как паладин имею некоторые обязательства перед Бореем… — начал я, но, увидев ухмылку Грищенко, остановился.
— Ты не умеешь врать, — хмыкнул он, — я договорюсь на ликвидацию прорыва. Но на следующих условиях — ты переходишь в моё кадетское училище и делаешь Тимура Сутинина паладином без вассальной клятвы твоему роду.
— Мне надо подумать, — вздохнул я в ответ. Иван, видя мою слабость, сразу пытается выкрутить мне руки. Неприятно. Я думал, у нас более дружественные отношения. Нет, не так, скорее, он как наставник не должен так поступать.
— Это пойдёт тебе на пользу, — видя моё смятение, серьёзно сказал Грищенко, — не думаю, что ты хочешь заканчивать колледж. В кадетском училище тебе будет удобнее и проще. Тем более, с выездами проблем не будет. Да и кажется мне, что ты слега зазнался, возомнив себя незаменимым.
— Хорошо, — кивнул я, признавая его правоту, — дайте мне неделю, чтобы уладить дела в Екатеринодаре, и я перееду в кадетку.
Обиду я быстро подавил, понимая, что наставник прав по всем пунктам. В колледж возвращаться мне не хочется от слова «совсем». Видеть каждый день Алисию? Нет. Да и Екатерина Игоревна мне теперь тоже весьма неприятна. Ездить из колледжа закрывать прорывы и решать свои дела тоже неудобно. Каждый раз отпрашиваться… выступать в роли просителя несколько унизительно. Правда, что поделать, если я всё ещё ученик? Да, в кадетском училище тоже будет не сахар, но армейские законы проще и понятней и… как бы честней.
Да и насчёт того, что я зазнался… тут тоже не возникает желания спорить. Правда, я считал, что правильнее сказать — возгордился! Да, было такое чувство внутри меня. Всё-таки закрыл прорыв и спас кучу людей. Победил в дуэли, пережил падение маголёта, разрулил ситуацию с Шешковским… С каждым днём, с каждым поступком я всё сильнее гордился собой, считая, что это правильно, и именно такие чувства и должен испытывать высший аристократ. Чувство уверенности в себе и в том, что ты делаешь. Чтобы я ни делал — это правильно!
Вроде, именно это мне и пытался привить Пётр Корсаков. Сам по себе я не очень решительный человек. Я — тот, кто сначала думает и тщательно всё взвешивает. Я был уверен, что в цивилизованном обществе именно так и следует поступать. Все поступки имеют последствия. И это не слабость и трусость, а уважение к другим людям.
Но в этом мире высшие аристократы живут по закону хищников. Как говорится: у бегемота плохое зрение, но это не его проблема. Я начал осваивать эту парадигму, но сейчас понимаю, что истина, скорее, посередине. Если ты прёшь, как танк, не видя преград, ты, скорее, глуп, хоть и силён. Но и если ты сидишь, опасаясь двигаться вперёд, дабы не оттоптать кому-то ноги, — это тоже признак глупости и слабости. Таким не место в высшей аристократии. Ты должен быть умён, силён и иметь много союзников, мнение которых нужно учитывать. Тогда ты войдёшь в круг «своих». А для меня теперь уже вопрос выживания — стать «своим» и завести серьёзных союзников.
— У тебя неделя, — кивнул с довольным лицом Иван Грищенко.
Глава 17
Глава 17
Сборы не заняли много времени, и уже буквально через час я сидел в микроавтобусе, который направлялся в Москву. Путь предстоял неблизкий — почти десять часов. Чтобы не тратить это время зря, Афродита взялась обучать меня магии Аннулета, о которой я знал слишком мало.
— Магия Аннулета, по сути своей, — божественная магия. Борей когда-то тоже был человеком. Но он сумел достичь таких вершин, что многие люди стали поклоняться ему. Энергия их поклонения накапливалась и усиливала Аннулета. В этом мире миллионы людей носят амулеты, отдавая частичку своей веры Борею. Сотни тысяч людей касались алтаря и теперь продолжают делиться своей силой.
— А чем отличаются служители света? — Пока всё то, что рассказывала девушка, я и так знал, но информация будет нелишней, тем более,
