Корпорация Vallen'ok 2 - Сергей Измайлов
А она молодец, сразу усекла, что меня такой вопрос будет интересовать. Квартира была в трехэтажном корпусе, на втором этаже. Не на сороковом, не на первом — золотая середина.
— Проходите, Канэки-сан, — открыв дверь, сказала Химэ-сан.
Воздух внутри был свежим, без запаха новостроя или, наоборот, затхлости. Солнечный свет заливал гостиную через большие, но, но не панорамные окна. Пол — не ледяной камень, а теплое дерево. Момо тут же побежала по нему, оставляя влажные следы от лап, и улеглась посреди комнаты, как дома.
— Кухня, — Химэ показала на дверь. — Вся необходимая техника встроена. Места много. Гостиная, комната, хорошая звукоизоляция. Пойдемте покажу балкон.
— Балкон? — я стал подозрительно относится к этой части квартиры. Но мои опасения исчезли, после того как я увидел глухие перила по пояс взрослому. С этой стороны поводов для беспокойства нет.
— Парк? — спросил я, уже смотря на ответ через окно.
— Сквер прямо через центральную аллею, — Химэ показала направление из окна. — Есть огороженная зона для выгула. В ее голосе не было истеричного восторга Охара или фанатизма Юкио, только сухие факты, всё по делу и всё в цель.
Мы спустились в сквер, солнце пригревало, и Момо, отпущенная на поводке-рулетке, забегала по территории. Она носилась по мягкой траве, тыкалась носом в цветы, и безуспешно пыталась поймать бабочку. После она обнаружила маленький мячик, очевидно забытый кем-то у скамейки. Завладев трофеем, она гордо принесла его мне и улеглась у моих ног, громко чавкая игрушкой, и периодически пряча его от посторонних глаз.
Химэ сидела рядом.
— Цена пятьдесят тысяч йен, — напомнила Химэ, словно читая мои мысли. — Рейкин — один месяц.
Интересный момент в Японии, это своего рода налог на ключи, благодарственный платёж, который не возвращается ни при каком случае.
— Шикин (или старый добрый залог в нашем понимании) — три месяца. Контракт — минимум на два года. Ремонт как видите хоть и базовый, но добротный.
— Нам нужно подумать, — произнес я, отходя в сторону. Мы распрощались, но она протянула мне свою визитку.
— Наберите, если примете положительное решение, — и тут она несколько отошла от своей привычной «сухой» манере общения, — поверьте, Вам у нас понравится.
Всю дорогу до дома я прикидывал все возможные варианты, плюсы и минусы, и в итоге вечером решился. Взяв в руке телефон, я набрал номер Химэ-сан.
— Химэ-сан, — произнес я в трубку, — мы берем.
Глава 21
Утро понедельника встретило меня встретило меня небольшой очередью на турникете охраны. Как же много сотрудников приходят на работу значительно раньше, как и я. Воздух на нашем этаже был спертым, пропитанным запахом кофе, пыли от серверов и тонким, едва уловимым ароматом напряжения, как перед грозой.
Я уткнулся в монитор, пытаясь вникнуть в маршруты международного фрахта. На столе дымилась кружка с чаем, я решил уменьшить количество выпиваемого кофе. Мои пальцы летали по клавиатуре, вылавливая «аномалии» в цифрах, ища малейшие зацепки, словно сапер на поле в поисках мин. Контроль был моим оружием, моим щитом, и главной же причиной, почему «Триумвират Топов» мечтал видеть меня как минимум отстраненным, а как максимум — уволенным. Хиго Изао уже умудрился обгадиться в конфликте со мной, и про него ближайшее время я вряд ли услышу, но остается еще двое во главе со своим недалеким, но злобным начальником.
Стоило мне об этом подумать, и на сцену вышла вторая скрипка, вернее даже не так, первая скрипка в мире интриг. Она появилась аккуратно и совершенно бесшумно. Не как её коллега Хиго, которого было слышно издалека. Судзуки Кайка просто материализовалась у моего стола. Один момент — ее не было, другой — она стояла передо мной, бесшумная и неумолимая, как тень высокого начальства.
— Канэко-сан. — её голос был ровным, как линия горизонта, и лишенным интонаций, словно синтезированный. Ни тепла, ни холода, просто констатация факта своего присутствия, не более.
Я медленно поднял голову и встретился с ней взглядом. Глаза Судзуки Кайки были темными, но не просто черными, а глубокими и бездонными, словно поглощающими свет. В них не было ни дружелюбия, ни открытой вражды, только абсолютная, леденящая расчетливость. Они изучали меня, сканировали, как таможенный сканер штрихкод накладной, оценивая угрозу, мои слабости и потенциал. Взгляд хищницы, привыкшей добывать прибыль не силой, а хитростью и невидимыми нитями влияния.
— Судзуки-сан, — кивнул я в ответ, стараясь держать собственный тон нейтральным. — Чем могу быть Вам полезен?
Ее руки легли на спинку соседнего стула. Руки с идеальным, отточенным до опасной остроты черным маникюром. Лак был матовым, как крыло ворона, лишенным даже намека на блеск. Каждый ноготь — аккуратный, острый кинжальчик. Эти руки не таскали ящики и не били по клавиатуре в ярости или запале. Они подписывали сотни накладных, дергали за невидимые нити в таможенных управлениях в сотне стран и, возможно, с такой же легкостью, могли перерезать карьерную артерию любому из подчиненных.
— Ваш отчет по транзиту через Сингапур, — произнесла она, не отводя своего глубокого взгляда. — Контейнеры HS-456. Вы отметили якобы несоответствия в декларациях. Чрезмерно усердный контроль с Вашей стороны, Канэко-сан, или излишне обстоятельный.
Ее губы едва тронул холодный полунамек на что-то, отдаленно напоминающее улыбку. Она явно с умилением смотрела на меня за эту попытку неожиданного препятствия её действиям. И только с умилением, очевидно она даже не приняла мои слова всерьез, что же, это её право.
— Данные не сходились, — ответил я, опираясь на факты как на крепостную стену. — Вес, заявленный отправителем и в порту назначения, выходит за пределы допустимой погрешности. Риск штрафов или задержки, что в любом случае повлечет за собой негативные санкции.
— Риски в этой области несколько иные, чем вы привыкли, Канэко-сан, — мягко, но с убийственной точностью перебила она. — Особенно на международных маршрутах. Там, где в накладных, цифры на бумаге — это лишь часть сложной мелодии. Мелодии, в которой личные связи и взаимопонимание с теми, кто держит шлагбаумы, значат куда больше, чем пара лишних килограммов в декларации.
Она сделала паузу, давая словам впитаться, словно яду. Ее черные кинжалы-ногти слегка постукивали по пластику стула, указывая на лёгкое раздражение их хозяйки.
— Моя задача — минимизировать издержки нашей корпорации в логистике как внутри страны, так на её границах. Любые издержки! — Мой голос оставался ровным, но в нем появилась сталь. — Время — деньги. Ненужные вопросы на таможне — потеря времени,
