Воин-Врач III - Олег Дмитриев

— Оскользнулась она, вон полоска на полу осталась! — сориентировалась мигом внучка ведуньи. Не заметив, в отличие от князя, ни задорных искорок в глазах Дарёны, ни скрытого смеха в её голосе.

Девка же висела у князя в руках, как пойманный за шкирку кот, будто отнялась сразу вся, с ног до головы.

— Матушка-княгиня шутит. А я — нет. Домну кликни мне. Брысь! — рыкнул Чародей на «зависшую» в прямом смысле девушку. Та взвизгнула и метнулась в терем, сперва дважды треснувшись в дверь. Пока Леся не потянула створку перед ней на себя.

— Ещё и Домну ему подавай, нет, ты глянь, каков ходо́к-то у нас князь-батюшка! — продолжала потешаться жена. А древлянка только глазами большими хлопала, переводя взгляд с неё на Всеслава и обратно.

— Ну-ка, прекращай, радость моя, детей плохому учить! — шутливо нахмурился князь, насупив правую бровь и изогнув левую, став похожим, наверное, на злодеев из старых советских фильмов.

Дарёнка тут же приняла смиренно-ангельский вид, сложив ручки и потупив глазки, где за ресницами продолжали плясать чертенята.

— Тебе — шуточки, а она, упаси Боги, решит, что с мужем так и надо себя вести. Вожжами потом не тебя, её пороть станут! — тоном строгого наставника продолжал выговаривать князь, незаметно подступая к жене. А потом неуловимо очутился рядом, обнял бережно и звонко чмокнул в румяную щёку.

На общий смех, счастливый Дарёнин и явно облегчённый Леськин вышла запыхавшаяся Домна.

— Звал ли, князь-батюшка?

— Звал. Да с этими бабами всё из головы вон, — князь снова потёр шрам над правой бровью ногтем большого пальца, вспоминая, что за мысль прогнал этот спектакль, — А! Точно! Ну-ка все трое за мной, так даже лучше будет.

И он шагнул по ступенькам вниз, держа под локоть жену. Которая, не удержавшись, шепнула-таки Домне и Лесе, семенившим следом:

— Видали? Трое! Говорю же — ходо́к!

Мастера вскочили на ноги после того, как Всеслав кашлянул. Второй раз, погромче первого, на который отрешённые научно-практические деятели не обратили ни малейшего внимания.

— Значит так, орёлики. Как и раньше всё: я задумку говорю, а вы её потом до ума доводите. Ничего нового. Готовы внимать с почтением? — собрал внимание Чародей.

— Обожди ради Христа, батюшка-князь! — взмолился Фенька-Ферапонт, подорвавшись с приступки обратно в погреб, едва не потеряв валенок. Кондрат только брови поднял и рот разинул, глядя на неожиданно ускорившегося коллегу.

Но гончар вынырнул обратно буквально через несколько секунд, сунув в руки плотнику несколько листов бересты, скреплённых железными колечками с прорезью на тонкой тёсанной дощечке. Таких «блокнотов», именных, кстати, Кондрат наделал по пять штук для каждого из их «шарашки». Свен, Фома, они с Фенькой да волхв с патриархом Всея Руси удобство придумки оценили сразу.

Усевшись, хотя скорее даже упав на приступочку рядом с другом, Ферапонт положил недоежедневник-планинг на колени, открыв на чистом листе, взял поудобнее свинцовый стерженёк в «рубашке» из разделённой вдоль и склеенной заново веточки с выбранной сердцевиной, и замер, распахнув глаза. Рядом совершенно синхронно то же самое проделал и Кондрат. Выглядели они точь-в-точь как первоклассники, глядевшие во все глаза на первую учительницу. Эдакие сорокалетние бородатые первоклашки с сединой и мозолями, твёрдыми, как лошадиное копыто.

— Так. Про подъёмник помните? Почти то же самое, — начал князь, внутренне усмехнувшись над картинкой с лопоухими бритыми мальчишками из школы в Марьиной Роще. В далёком, тяжёлом и голодном 1943 году.

Сложного не было ровным счётом ничего, но плотник с гончаром смотрели на меня во все глаза, будто я рассказывал, как ловить Жар-Птицу или добывать философский камень. Сперва это удивляло, потом смущало, а потом я, вроде, и привык уже как-то. Главное — понимали и делали, с азартом и огоньком, добавляя что-то от себя, от чего задумка только выигрывала.

Уходили мы с Дарёнкой, оставив за спиной группу из изобретателей и будущих испытателей очередной прорывной новинки, которую решили, не выпендриваясь, назвать «стиралкой». Бочка, ручка, ось и пара шестерёнок, чтоб крутить было полегче. Женщины, особенно древлянские, наверняка справились бы и так, но мы решили следовать старому правилу: «делать надо хорошо, плохо само получится». Фенька озадачился тем, как сделать «богатую» версию, с резьбой и прочей красотой. Кондрат начал накидывать варианты про ременную петлю к педали, как у новомодного токарного станка, над которым он трясся, как наседка. Приятно всё-таки иметь дело с увлечёнными людьми. И очень приятно было чувствовать спиной восхищённые взгляды Леси и Домны, а щекой — Дарёнин. Всеслав даже плечи ещё шире расправил, выставив вперёд бороду: ляхи, конечно, ляхами, но придумать, как облегчить жизнь русским бабам — это дорогого стоило. В духовном плане. В материальном — Глеб посчитает, он в таких делах уже стал признанным экспертом.

А вечером, когда Ставка собралась привычно обсудить ближние горизонты, в комнатку, опасливо постучавшись, заглянул сперва один из Алесевых, порадовав новостью, что возвращавшиеся от Сандомира нетопыри прошли Вышгород и скоро будут дома. А буквально следом за ним влетел Рысь, с распаренным лицом и окровавленными ладонями:

— Слав, спасай! Там брат Сильвестр того и гляди помрёт!

Глава 19

Эхом забытых веков

Князь вылетел прямо через стол, едва не зацепив, не сбив с лавки отца Ивана, что успел сдвинуться в самый последний миг, даже несмотря на свой наверняка богатый прошлый опыт.

— За мной! — рявкнул Чародей на бегу Вару с Немым, что и так скользнули следом. Рысь летел на пару шагов впереди, словно указывая дорогу.

— Где? — Всеславов голос опять стремительно переставал походить на человеческий. Но старый друг понимал его и вовсе без слов.

— В лазарете уже. Дару я кликнул, — судя по тому, что дыхание чуть сбивалось даже у вожака лютых нетопырей, он и побегать, и повидать успел вдосталь.

— Что там? — как можно было одновременно рычать слова, где не было подходящих звуков, и шипеть их же по-змеиному — не понимал даже я, находясь здесь, внутри. Подумалось, что, услышь я подобное от кого угодно снаружи — совершенно точно испугался бы. Невзирая на возраст и весь свой такой разный опыт.

— Звоновы жулики домчали чудом. Говорят, на переходе с половецких земель на наши ждали его засадники какие-то. Умелые. Едва провожавшие степняки из виду скрылись — напали. Там с десяток воинов было при трёх санях. Троих холодными