Шарлатан IV (СИ) - Номен Квинтус

— Вот прям щяз все брошу и кинусь писать! Вера, ты ведь и сама девочка грамотная, буквочки нарисовать в состоянии. И даже составлять из буквочек слова неплохо умеешь.

— Но придумывать-то, о чем писать, я не умею!

— Умеешь-умеешь, не прибедняйся.

— Я тебе русским языком говорю: я просто не знаю, о чем писать. Не потому что не знаю, а не знаю предмет писева. Ну как я смогу написать, например, интересную книжку про космонавтов, если я даже примерно не представляю, что они там наверху могут делать и зачем. А писать халтуру… сам же громче всех выступал по поводу, что халтура нам не нужна!

— Ну, было такое… это я, наверное, по глупости… но ты права: халтуру гнать не стоит. Но заметь: у нас сейчас серия «воспоминаний» без книг осталась, а там же не только про космос мы издавать книги хотели. Нам культура важна…

— И что?

— И то. Возьми творческий отпуск, я тебе его даже на два месяца сразу подпишу, приезжай к нам в Пьянский Перевоз, поговори с музыкантами нашими, с парнями на новом гитарном заводе — и напиши книжку про то, как люди стараются других людей к музыке, к настоящей музыке приобщить. Я уверен, что у тебя получится это великолепно! А так как по клавиатуре ты уже очень шустро стучать научилась, то сделаешь это довольно быстро. Еще в Ветлугу слетай, разведай, как там люди сами себе пластиночную фабрику сделали, причем такую, что за пресс-автоматы там сразу пятерым ордена вручили.

— Так Чугунова же про это уже написала!

— Да, но Маринка написала, как это люди сделали, а ты в своей книжке напиши зачем. Ты сама-то музыку слушать любишь?

— Ну да.

— А теперь тебе предоставляется возможность за казенный счет и по заданию редакции в рабочее время изучить, как люди эту музыку делают. Тебе что, такое было бы неинтересно?

— Знаешь кто ты? Змей-искуситель.

— Вы что, у Зинаиды Михайловны решили опыт перенять?

— Нет, — рассмеялась в трубку Варя, — она вроде тебя настоящими зверями обзывает, а я — мифологическими. Командировку подписывать ты в Горький заедешь?

— Ты ко мне здесь зайдешь и подпись получишь. Время — деньги, мы его на лишнюю бюрократию тратить не станем: пока есть время отобрать деньги у халтурщиков, его напрасно тратить в принципе нельзя!

Резкое сокращение тиражей (и гонораров) толпы граждан с удостоверениями «советских писателей» меня изрядно порадовало, но вот настоящих писателей обделять у меня не было ни малейшего желания. И мне удалось и в эту сторону удачно сработать. Все же звание «главного редактора» дает определенные возможности, а если издательство является законодателем мод в самом востребованном читателями жанре, то вохможности эти оказываются весьма приличными. И с издательством «Детгиз» я договорился о том, что в обмен на регулярные поставки им сборников «детской космической фантастики» они запускают в производство подписное собрание сочинений Николая Носова.

Все же люди — они хотя и меняются, но не особо сильно, и Николай Николаевич успел уже написать кучу рассказов и повестей, а так же выпустить два больших романа про Незнайку. Насколько я помнил эти книги из «прошлой жизни», сейчас он написал что-то сильно отличное, но все равно именно отличное, а вторая книга (здесь названная «Путешествием Незнайки») получилась вроде и изрядно потолще, и более, что ли, сатирической. Но и людям, и лично мне эти книги очень понравились, и особенно мне понравилось то, что в книжках вроде бы абсолютно детских Носов весь свой сатирический запал направил на людей более взрослых, обратил ее к подросткам и юношеству — и написал всё так, что для детей книги именно увлекательными сказками и остались, но когда эти дети подрастут, нужные установки у них в головах останутся.

Но все же эти книги были больше «про светлое будущее» — и я не удержался. Написал Николаю Николаевичу письмо, в котором отметил, что на волне увлеченности космической тематикой он мог бы и капитализм детям правильно раскритиковать, а раз уже у него в книжках на Земле капитализмом и не пахнет, то его (капитализм то есть) можно хоть на Луну поместить, причем скрытно, на манер Обручевской «Плутонии». Но я на фабулу книжки в своем письме и намека не сделал: пусть он сам творит так, как сочтет нужным — и если вообще сочтет. А чтобы ему лучше творилось…

Я всегда считал, что для того, чтобы человек лучше работал, он должен сначала хорошо кушать, причем не одну лишь кашку. Но и это я не сам придумал, на Руси испокон веков, нанимая работников, кандидатов сначала кормили — и брали именно тех, кто ел хорошо. Но с Носовым (и рядом других писателей) все было заранее понятно, так что я надавил на «Детгиз» — и о кашке писатель мог уже не задумываться. Причем давить пришлось не только на детское издательство, мне примерно через неделю после подписания договора с «Детгизом» позвонил лично Николай Александрович и поинтересовался, откуда я собираюсь взять бумагу для выпуска внеплановых книг по «безлимитной» подписке. Ну, я ему очень кратенько ответил, он меня обругал нецензурно, но разговор закончил, сказав, что «а все жалобы на тебя я буду отправлять лично Пантелеймону Кондратьевичу». То есть бумаги на это издание точно хватит, да и не только на это. И не только бумаги…

Я в принципе знал, что для изготовления книг кроме бумаги нужно очень много всякого другого, но вот сколько всякого нужно, я и предположить не мог. Одних клеев разных, оказывается, требовалось минимум три, и — даже если книжка в картонной обложке делалась — минимум три совершенно разных вида ткани. Про краски я вообще не говорю — а ведь это касалось лишь расходных материалов на собственно книжку. Я, собственно, с «Детгизом» и договорился легко лишь потому, что пообещал им поставить «в ближайшее время» две машины, печатающих формы непосредственно с компов на фотопленке. И несколько машин для набора и верстки с графическими мониторами, благо последние делались в рамках одной из «моих» программ и распределял такие мониторы тоже лично я. Ну да, теперь придется обделить двоюродную, Валентине Алексеевне придется теперь как последней нищебродке распределять «машинное время» на шестнадцати машинах между своими тремя десятками почвоведов — но никуда она не денется.

В текущем году не денется, на следующий вроде уже руководство Минрадиопрома под давлением товарища Берга озаботилось постройкой нового завода, где такие мониторы выпускаться будут. Но тоже понемногу: для этих мониторов все же память использовалась «прежняя», на ферритовых колечках, а ее в стране остро не хватало. Но и это, как я надеялся, было явлением все же временным: «колечки» работали на частотах до десяти и даже выше мегагерц, а полупроводниковые схемы едва преодолели мегагерцовый барьер — но монитору и этого хватит, и даже машинам для подготовки данных хватит — и вроде бы во Фрязино народ всерьез приступил к разработке микросхем памяти. Одну, причем уже серийную, разработали «железнодорожные» инженеры в Шарье, но, откровенно говоря, четырехбитная память «по габаритам» проигрывала ферритовой с разгромным счетом. Однако лиха беда начало: разработчиков товарищ Берг из Шарьи изъял (и успел это проделать до меня) и теперь перед ними стояла первоочередная задача «обогнать ферриты по габаритам». И я надеялся, что за год они с этим справятся…

Но справятся именно они: меня теперь вообще привлекать к любым разработкам по части именно «железа» перестали. Во-первых, потому что большой пользы от меня в этом уже точно не было, а профессионалов, в «железе» разбирающихся очень хорошо, уже подготовили достаточно. А вот программистов не хватало буквально катастрофически, и на мой институт навалили кучу работ именно по этой части. Правда, в очередной раз «увеличили штатное расписание», но расписания программы точно писать не могут, а с людьми и у меня было отвратительно, все сотрудники института работали с большими перегрузками. Конечно, им страна и дополнительных благ отвешивала реально в избытке, но блага-то нужны, чтобы ими пользоваться и наслаждаться, а когда на это вообще времени не остается, то нафиг они нужны? Так что пришлось слегка поднапрячь Ю Ю, в аналитическом институте был создан еще один факультет, где предполагалось исключительно программистов готовить — но все равно это всех проблем не решало. И сейчас не решало, и в обозримом будущем решить не могло: я-то, в отличие от руководителей страны, очень хорошо представлял себе перспективы развития вычислительной техники и где эта техника будет применяться.