Барон особого назначения - Евгений Щурский
Настя, так звали горничную, на меня украдкой поглядывала, сидя поодаль. Когда я закончил есть, забрала всю посуду и спешно покинула мою спальню. Странная она.
Вспомнив слова доктора, я достал загадочную розовую склянку. Память подсказывала, это — зелье восстановления, но довольно концентрированное. Для тяжёлых случаев. Яд меня едва не высушил, на тонкие руки смотреть больно.
Забавно, даже не удивился наличию здесь зелий, магии… Память Яна Борисовича так отработала, сглаживая углы, или просто меня действительно мало чем проймёшь? Неважно. Выпил содержимое пузырька, по телу пронеслась тёплая волна энергии, пошёл процесс усиленной регенерации.
Развалился на кровати с довольной улыбкой. Меня одолевало предвкушение. Я лишь краем глаза видел, на что способны маги этого мира. Димон — похититель, лёгким движением руки превративший меня в овощ на неделю. Наш телохранитель, Павел Сергеевич Зорин — вообще грёбаный монстр. Двигается молниеносно, людей на части шинкует одним ударом…
А каким магом стану я? Как там сказал отец? Потенциал просто огромен?
Глава 3
Терпение и труд
Меня разбудил стук в дверь. На пороге появился высокий мужчина, лет тридцати, может чуть больше. Я его не успел рассмотреть в прошлый раз. Одет в классическую «тройку» без галстука. Костюм сидит идеально, но даже под ним видно атлетическую фигуру моего гостя. Аккуратная короткая стрижка, волосы светлые. Держится уверенно, в тёмно-синих глазах… неприязнь? Справедливо в целом. Это Паша, можно сказать, глава охраны рода. Выходки моего предшественника вечно мешали его работе, а порой и вовсе заканчивались плачевно.
То была будто не единственная причина подобного отношения, но в памяти я ничего такого не нашёл. При этом на людях он вёл себя с Яном, как подобает безродному. Интересный кадр.
Окинув взглядом комнату, мужчина быстрыми шагами подошёл к моей кровати и встал рядом, положив лопатообразную ладонь на моё плечо. Вот так придавило…
— Я уж думал, не выкарабкаешься… — мне показалось, или в его голосе мелькнула нотка разочарования? — Горелый говорит, у тебя амнезия. Меня-то помнишь?
Я кивнул.
— Это хорошо. Сейчас подвезу транспорт, и поедем к цирюльнику. Потом завтрак, пообщаешься с родными, и пойдём тельце твоё в порядок приводить.
Я кивнул ещё раз. Зорин наконец отпустил моё плечо и вышел, прикрыв за собой дверь. Спустя минуту он прикатил… Инвалидную коляску! Да вы издеваетесь!
Телохранитель помог мне перебраться в едва забытый вид транспорта, взялся за ручки сзади, и мы выехали наружу. Я огляделся: отделка со вкусом, без кричащей роскоши, просторный коридор, двери по обе стороны, в конце окно. День сегодня солнечный. Пока я изучал дом, Зорин доставил меня в другую комнату, что-то вроде гостиной.
Внутри, помимо стандартной мебели, располагался большой зеркальный гарнитур. Неподалёку в кресле сидел незнакомец, увлечённо читая книжку. Заметив нас, он отложил чтиво и бодро шагнул к нам навстречу. Меня окатил терпкий аромат духов.
— Ян Борисович, рад встрече! — незнакомец исполнил уважительный, но сдержанный поклон. — Меня зовут Дмитрий и, с вашего позволения, сегодня я побуду вашим цирюльником!
— Очень приятно, Дмитрий, — кивнул я в ответ на поклон, — будьте так любезны.
Меня отвезли в ванную комнату, где помогли помыться и переодеться в чистое. Затем подкатили к гарнитуру с большим зеркалом по центру и маленькими по бокам.
В отражении что-то косматое смотрело на меня из-под копны растрёпанных волос. Дмитрий уточнил, есть ли у меня какие-нибудь предпочтения, на что я лишь махнул рукой и сказал, что я ему полностью доверяю, но стиль нужно поменять. Мастер окинул меня оценивающим взглядом и сразу принялся за дело.
Спустя минут двадцать он отошёл в сторону, и в отражении я увидел совсем другого человека. Для своих восемнадцати лет Ян Бронин был довольно хорошо сложен.
Конечно, отравление сыграло свою роль, и тело было сильно истощено, но это лечится тренировками и правильным питанием. Светлые каштановые волосы с медовым отливом уложены назад. Сверху длину оставили, бока убрали почти в ноль. Получился некий аналог немецкого «андерката». Лицо удлинённое, с хорошо очерченными скулами. Глаза светло-серые, как у отца. Густые ровные брови, веки чуть припухшие, но после убойной дозы яда и недельной отключки другого и не ожидалось. Прямой нос, полные губы, светлая кожа, на носу немного веснушек. Весьма недурной молодой человек, скажу я вам! Ещё откормлюсь, а то кости местами торчат…
— Вас всё устраивает, Ян Борисович? — по лицу цирюльника было видно, что он крайне доволен своей работой.
— Да, Дмитрий, вполне. Вы отлично постарались. Если у вас всё, можете быть свободны.
Долго его уговаривать не пришлось. Мастер собрал свой чемодан и отправился восвояси, трижды при этом попрощавшись. А нас с Павлом ждало ещё десять минут судорожных попыток приодеть меня во что-то более-менее приличное. Но мы справились. Классический тёмно-серый костюм пришёлся как раз впору.
Зорин умудрился поднять меня вместе с коляской и без труда спустить на руках со второго этажа. Я уже говорил, что он сраный мутант? Мы спешно выкатились в главный обеденный зал.
Определённо, самая большая часть особняка. Высочайшие потолки, огромная люстра по центру, шестиметровый массивный стол, будто из цельного дерева.
Мама с отцом были уже здесь, но есть не начинали. Несмотря на размах, накрыто было в одном углу стола. Видимо, для того чтобы провести завтрак в тесном кругу семьи.
Как только мы появились в помещении, мама радостно улыбнулась, отец сдержанно кивнул. Зорин, припарковав коляску у стола, ловко откланялся и удалился из зала.
Поели мы практически молча. Дождавшись, пока я закончу, Борис Степанович начал расспрашивать меня о похищении. В основном о том, как меня схватили, где держали, что обсуждали похитители и так далее.
Как меня схватили, я и сам не помнил, зато почти слово в слово пересказал родным разговоры похитителей. Не шибко выразительное лицо отца выдало за этот короткий рассказ весь спектр эмоций. В середине рассказа он поднялся со стула и начал ходить из стороны в сторону, рассыпаясь в лаконичных оскорблениях.
