Барон особого назначения - Евгений Щурский

Евгений Щурский

Барон особого назначения

Глава 1

Самое безопасное место

Вечер. Солнце заходит за деревья еловой рощицы, на окраине которой стоит наш загородный домик. Мы с мамой сидим на террасе. Я сижу к ней спиной и наблюдаю за тем, как краски покидают этот мир, а она едва слышно напевает под нос очень знакомую мелодию:

'Ветры песню мне поют,

Все дороги в ночь ведут,

Но рассвета не ищи —

Тени знают все пути…'

На этом моменте я внезапно проснулся. Снова весь в поту, сердце бешено колотится. На часах без пяти восемь, утро.

Я не помню ни детство, ни родителей. «Их не стало», — сухо сообщила мне директор детского интерната, когда я спросил, где мои мама и папа. Мне тогда шесть лет было, к слову. Сегодня мой сорок второй день рождения.

Помню приют, армию, службу в спецназе ГРУ. Помню, что очень редко покидаю свою квартиру. Помню, что если не лежу в постели, то сижу в своей предельно комфортной инвалидной коляске…

Не сказал бы, что моя жизнь нелегка или как-то меня расстраивает. Я адаптировался и научился так жить. Адаптивность — моё второе имя, можно сказать. Только боли в колене не проходят уже четвёртый год. Странно, ведь колена нет.

Я мог бы рассказать какую-нибудь удивительную историю о боевом ранении в дебрях джунглей Вьетнама или, скажем, о миномётном обстреле в Афганских горах, но всё куда прозаичнее… Упасть с крыши дачного дома на ржавую арматуру — даже не смешно.

Ещё повезло: мой командир, Александр Павлович Карякин — хороший мужик — прикрыл меня и оформил это как служебную травму. И вот уже три года я в отставке. С костылями в разведку не берут…

Пенсия по военной инвалидности, конечно, отличная, но я бы предпочёл быть с парнями в поле, а не вот это вот всё. Впрочем, уже не важно. Жизнь продолжается.

Поднимаю телефон, набираю номер, несколько коротких гудков.

— С днём рождения, боец. Проснулся уже? — бодрый голос Карякина звучал так, будто сейчас не восемь утра, а где-то за полдень.

— Так точно, товарищ полковник! — отвечаю ему с улыбкой. — Через час выдвигаюсь к тебе.

— Да хоть сейчас, товарищ майор! Мяса пожарим, выпьем да побазарим… За кашу манную да жизнь туманную! — в трубке раздался довольный смешок моего единственного друга.

— Принято, товарищ полковник! Конец связи! — бодро отчеканил я и положил телефон на место.

Остальные сослуживцы разъехались по заданиям и в Питере появляются редко. В общем, остался только Карякин. Мужик тоже на пенсию недавно вышел, купил домик, мангал и теперь зовёт меня иногда на стейки. Отлично готовит, между прочим.

Сделал зарядку, съел тарелку каши с парой варёных яиц, начал собираться. По дому я гоняю на костылях, на улице предпочитаю коляску. Всё же она интересно так парит над землёй и в целом шустрая, гораздо быстрее, чем я на своих троих.

Из-за особенностей ампутации я не смог поставить себе кибернетический протез. Всё в порядке, работаем с тем, что имеем.

Вызываю такси, специальный тариф для людей с ограниченными возможностями. В приложении, правда, сократили, и получился «Тариф Огр», ха-ха.

На улице свежо, середина весны. Чёрный немецкий минивэн стоит напротив подъезда. Это за мной. Водитель вышел, представился Геннадием и помог закатить коляску со мной в салон и плотно закрепил её у левого окна.

Знаете, какое место самое безопасное в машине? У пассажира на заднем левом сиденье процент выживаемости в ДТП сильно выше, чем у других, даже чем у водителя.

Мы выехали со двора на широкий проспект и двинулись в сторону загородного дома моего бывшего начальника. Или моего начальника в отставке? Машина плавно набрала скорость и понеслась по выделенной полосе.

Скоро будем проезжать мой любимый островок безопасности, засаженный сиренью. Я заранее открыл окно, и в лицо пахну́л свежий воздух. Ну, не очень свежий, конечно, но относительно мегаполиса на 17 миллионов человек — весьма.

Питер разросся к 2041 году. Слишком разросся, как по мне… А вот и сирень. Прикрыл глаза, резкий, невероятно сладкий запах ударил в мой нос. Прекрасно, отличный день!

Выезжаем на перекрёсток, поворачиваю голову левее и обретаю невероятное спокойствие, осознавая неизбежное… На нас с пригорка несётся фура с десятиметровым прицепом.

Время замедляется. Красная, наполированная кабина медленно, но верно ползёт в мою сторону. Судя по всему, удар придётся сбоку, именно на моё место. Лицо водителя, судорожно крутящего руль вправо, перекашивает от страха и отчаяния. Прицеп медленно кренится, уходя в занос. Благо на перекрёстке, кроме нас, никого — не будет лишних жертв.

Кажется, я уже ощущаю через открытое окно жар, исходящий от двигателя грузовика. Выглядываю чуть правее — вижу затылок Геннадия, водителя такси. Тоже небось удивлён «помехе слева». Что ж… Знаете, какое место самое безопасное в машине? Уверен, не моё.

Пришёл в себя. Прелый запах сырости резко ударил в нос, холодно, голова раскалывается, во рту пересохло, на лице что-то вроде мешка. Лежу на чём-то мягком, пошевелиться не в состоянии.

Приглушённые звуки спора где-то неподалёку. Сердце колотится будь здоров, так и до инсульта недалеко. Что за херня творится? Нужно в себя прийти, проанализировать обстановку. Попытался прислушаться, звуки потихоньку проясняются.

— Да сколько у тебя козырей, собака… — владелец писклявого голоса был явно расстроен.

— Не больше, чем в колоде, Витя, просто ты лошара, — у собеседника голос был грубый, глубокий.

— Ой, да ну их! — карты упали на стол с характерным шлепком. Судя по звуку, кто-то поднялся со стула и пошёл в мою сторону. — Нормально ты этого говнюка приложил, Димон. Думаешь, он в норме?

— Разумеется, в норме, Витя! — в голосе Димона чувствовалось раздражение, будто этот диалог повторялся уже не в первый раз. — Этот от удара в затылок не помрёт. Вон, дышит, шевелиться пытается, крови нет. Заказчику нужно, чтобы мы его помариновали, а не пришили. Не с руки нам тут светиться, так что не