Одинаковые. Том 5. Атлантида - Сергей Насоновский
Мы с братьями повернулись и посмотрели туда, где за горизонтом лежала Франция. Скоро пора начинать работу в этой стране. Как-то раньше не удавалось увидеть Париж, и вот теперь можно исправить это недоразумение.
«Святогор» шел на северо-восток всю оставшуюся часть дня и ночь. К утру французский берег был уже близко. Мы с братьями провели эти часы в каюте, изучая досье и прокручивая в голове все возможные сценарии. К вечеру следующего дня капитан Верховцев вызвал нас на мостик.
— Впереди берег, — он указал на темнеющую полосу суши. — Место вроде бы подходящее. Бухта, прикрытая скалами. Ни огней, ни признаков жилья.
Мы с Никитой и Лёхой внимательно изучили местность в подзорные трубы. Да, Верховцев не ошибся. Пологий песчаный пляж, окруженный невысокими, но крутыми скалами. Идеальное место для незаметной высадки. Ни огней, ни лодок. Лишь чайки да одинокий силуэт старого маяка в отдалении.
— Здесь и высадимся! — решил я. — Ждем полной темноты.
Последние приготовления заняли несколько часов. Братья и пятерка бойцов взяли оружие, экипировку, поддельные документы, гражданскую одежду и солидный запас франков из трофейного сейфа. Вся информация из папки была в голове, но на крайний случай я всегда могу открыть папку и уточнить детали.
Когда ночь окончательно вступила в свои права, окутав берег и море мраком, «Святогор» застопорил ход в полутора километрах от берега. Тишину нарушал лишь шепот волн да скрип такелажа.
— Пора! — тихо сказал Лёха.
Мы обменялись короткими взглядами. Слова были излишни. Я крепко обнял Никиту и Лёху.
— Берегите себя! — сказал я вслух, обращаясь ко всем семерым.
— Так точно! — так же тихо ответили бойцы.
Они бесшумно спустились в шлюпку. Последнее рукопожатие с Лёхой, кивок Никите — и лодка отчалила от борта, почти мгновенно растворившись в ночи. Я стоял у леера, пока не услышал условный тихий свист, означавший, что они благополучно достигли берега.
— Курс — на Кронштадт, капитан, — развернулся я к Верховцеву. — Полный вперед!
«Святогор» плавно развернулся и начал набирать ход, увозя меня и черный куб прочь от французских берегов. Я смотрел на удаляющуюся темную полосу суши.
Наконец-то появился шанс притормозить ретивых французов. Но теперь в самом сердце вражеского логова орудовали два самых опасных хищника. Парни сделают все как надо, по науке. И я почти что жалел тех, кто был сейчас в списке на ликвидацию, с улыбкой конечно.
***
Шлюпка бесшумно коснулась дна в метрах пятидесяти от пологого песчаного пляжа. Последние метры преодолели вброд, держа оружие и сумки над головой. Холодная морская вода дошла до пояса, но это было мелочью по сравнению с предстоящей работой.
Выбравшись на сушу, мгновенно рассредоточились вдоль береговой линии, прикрываясь тенью от скал. Никита, несмотря на заживающее плечо, действовал слаженно с остальными. Пока бойцы обеспечивали периметр, братья мысленно сверяли карту местности, запечатленную в памяти.
«Северо-западное побережье, — Никита прокручивал карту Франции. — Значит, где-то в Нормандии. До Парижа… около 150–200 километров. Пешком — несколько суток, не пдходит. Нужен транспорт, надо искать дорогу. В таких местах обычно есть грунтовка, связывающая прибрежные деревни».
Двигались бесшумно, как тени, держась подальше от редких огней ферм. Через час вышли на проселочную дорогу, утоптанную колесами телег.
— На восток, — указал направление Никита. — Крупные трассы и железная дорога должны быть в том направлении.
Шли быстрым, почти бесшумным шагом около часа, углубившись в лесистую местность. И тут наш общий слух уловил отдаленный, но нарастающий звук — ритмичный стук копыт и скрип рессор.
«Едет легкий экипаж, точно не грузовая телега». — подумал Леха.
Бойцы растворились в придорожных кустах. Леха и Никита заняли позиции по обе стороны дороги. Через пару минут в лунном свете показался экипаж. Это был не простой фермерский фаэтон, а изящный, закрытый частный экипаж — так называемый «купе». Темно-синего цвета, с лакированными деревянными панелями и блестящими медными фонарями по бокам. Запряжен он был парой ухоженных гнедых лошадей. На козлах сидел одинокий кучер в ливрее, а за закрытыми шторками окон, судя по всему, находился сам хозяин. Что этот франт делал в такой дыре, да еще и ночью одному богу известно!
«Идеально, — подумал Никита. — Быстро и комфортно поедем».
Леха вышел на дорогу прямо перед лошадьми, подняв руку. Кучер, увидев в темноте внезапно возникшую фигуру, испуганно натянул вожжи.
— Стой! Кто такие? — крикнул он по-французски.
Ответом ему стал молниеносный удар рукоятью пистолета по голове. Кучер бесшумно осел. В тот же миг Василий рывком открыл дверцу кареты. Внутри, на бархатных сиденьях, сидел упитанный мужчина в дорогом сюртуке и шелковом цилиндре. Его глаза от удивления и ужаса стали похожи на блюдечки.
— Вам конец, мерзавец! — начал было он, но Вася, не дав ему опомниться, точным движением нанес удар в висок. Аристократ хрюкнул и потерял сознание.
Работа заняла меньше минуты. Тела бесчувственного франта и его кучера оттащили в придорожные кусты и крепко связали. С аристократа сняли дорогой сюртук, жилет и цилиндр — все это могло пригодиться. Одежду спрятали в карету вместе с оружием.
Лёха занял место на козлах в ливрее кучера, взяв в руки вожжи. Никита устроился внутри, а бойцы разместились кто куда влез, одному даже на запятках пришлось ехать. В тесноте да не в обиде! Лошади, почувствовав уверенную руку, тронулись с места.
Карета покатилась по проселочной дороге на восток, в сторону Парижа. Внутри пахло кожей, дорогим табаком и духами. Никита развернул украденную у аристократа дорожную карту.
«Едем в Париж, — решил он, сверяясь с картой. — Теперь у нас есть и транспорт, и легенда. Богатый путешественник с многочисленной прислугой. С таким прикрытием мы сможем спокойно добраться до города».
Путь до Парижа занял двое суток. Двигались с осторожностью, избегая крупных городов и постов жандармов. На ночь съезжали с главных дорог в глухие перелески. Экипаж, хоть и был удобен, но слишком бросался в глаза. Поэтому еду покупали в придорожных трактирах, посылая одного-двух бойцов, переодетых в самую простую одежду.
На третье утро в дымке показались очертания столицы. За пару километров до первых домов они свернули в заброшенную лесопилку.
— С транспортом прощаемся, — сказал Лёха. — Слишком заметный. Свою роль он отыграл.
Карету загнали
