Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин
– Слышь⁈ – ощерился Батяня. – Ты думаешь, что я горю желанием что ли⁈ Да мне на вас смотреть противно!
– Ну а зачем тогда припёрся?
– У меня к вам деловое предложение.
Пока дядь Сеня направился в точно такое же заведение, только для людей, а Харон заканчивал другие приготовления, на долю Батяни выпало снимать орчанок. Возможно, со стороны оно действительно выглядело нелепо, но уж как есть.
– Вот, – вомбат положил на стойку ресепшн деньги.
Треть из того, что удалось добыть на рынке. Много это или мало не понимал ни Батяня, ни остальные участники авантюры, ведь новичкам в Ином Новгороде было трудно предугадать стоимость даже базовых, самых простейших вещей. Ну а стоимость любви зеленокожей прелестницы и подавно.
Однако орчанка с ресепшн при виде стопки купюр крякнула, что есть хороший знак. Крякнула, затем взяла деньги, внимательно пересчитала их и спросила:
– Что же ты хочешь?
Причём с явным уважением в голосе. И «пуфиком» больше не обзывалась.
– На скольких девушек этого хватит? – спросил Батяня.
– Да пожалуй… на всех.
– Отлично. У меня намечается выездное мероприятие. Скажи своим, чтобы начинали собираться…
Примерно в то же самое время.
Приёмное отделение городской клинической больницы Иного Новгорода.
– … и откуда ты такой взялся? – Мария Сергеевна томно вздохнула и ещё раз осмотрела Менделя с ног до головы, почему-то чуть дольше положенного задержавшись на ширинке.
Манюня, – так ласково и за глаза называл её больничный персонал, – была лидером не по должности, но по сути. В отсутствии главного врача и его заместителя, старшая медсестра рулила всеми больничными процессами, периодически рявкая не только на рядовой персонал, но и на непослушных заведующих отделениями.
Так что этим вечером последнее слово было за ней. Сорокалетняя женщина в самом соку, пухлая, но не рыхлая, с титанических размеров бюстом и ярко-красными от помады губами, именно она сегодня решала судьбу Вадима Евграфовича.
– Мендель, говоришь? – Манюня в очередной раз что-то накалякала на листочке бумаги.
Вадим мог бы поклясться, что это вовсе не анкета, и что до сих пор в неё ничего толком не было записано. Кажется, Мария Сергевна тупо рисовала на полях сердечки.
– Да, – ответил он. – Мендель.
– М-м-м-мендель, – медсестра аж губу прикусила. Из-за чего её передние зубы окрасились в красный, но это лишь придало женщине некоторой пикантности.
Короче говоря, собеседование пошло не по плану.
Появление Вадима Евграфовича в больнице – это да. Это грамотно разыгранный козырь, который помог ему закрепиться. С порога лекарь без приглашения ворвался в травматологию, магическим образом вправил все вывихи пациентов, и лишь потом обратился к персоналу. Сказал, мол, сперва помощь людям, а потом уже всё остальное. Принципы, мол. Кодекс. Клятва. Перебрал все громкие слова, что только знал.
Далее Мендель очень боялся, что посыплется на профильных вопросах, но в итоге ни одного из них не услышал. Что он за врач? Какой именно? Откуда? Что умеет? Где работал? Всё это Марию Сергеевну вообще не интересовало.
А интересовал Марию Сергеевну её сиюминутный порыв. Молодость Менделя, его стать, его пробивающаяся сквозь робость породистая утончённость и эта интеллигентность, с которой он старался держаться… как же хотелось всё это испортить! Осквернить! Развратить! О, это было бы слишком порочно, но так ведь в том и суть!
Давненько в лапы Марии Сергеевны не попадалась такая аппетитная мальчатина.
– Я могу приступить к работе?
– Прямо сегодня?
– Да.
– Прямо сейчас?
– Да.
– На «скорой»?
– Именно!
– Вадим Евграфович, после тех чудес, что вы продемонстрировали в приёмной, я думаю, что могу предложить вам местечко потеплее…
По задумке Манюни, заход про «местечко потеплее» должен был закончиться прямым предложением полюбить друг друга здесь и сейчас, но Мендель перебил:
– Нет! – седовласый юноша ударил кулаком по столу, явив новую грань характера; и от того лишь интересней. – Вы не понимаете! Работа на «скорой» это моё призвание! Мой долг! Именно так я могу принести людям максимальную пользу, я чувствую это!
И как нетрудно догадаться, со стороны Вадима Евграфовича весь этот спектакль разыгрывался сугубо ради транспорта. Ради белой газельки с красным крестом, одной из немногих автомобилей в Ином Новгороде. Харон велел добыть её любой ценой и даже набросал примерный план. Крупными мазками, но всё же. А был он таков:
Втереться в доверие, попасть в машину, и затем самое сложное – вырубить водителя.
– Какое благородство, – сказала Манюня без тени сарказма. – Какое мужество, – а тут начала потихоньку задыхаться от страсти. – Вадим Евграфович, признаюсь, вы меня покорили. Есть в вас что-то такое… аристократическое. Это нереально заводит, – но вдруг окстилась. – Кхм-кхм. Кстати, вопрос для анкеты: вы женаты?
– Нет, – через зубы ответил Мендель и сглотнул подступивший к горлу комок.
– Быть может у вас есть девушка?
– Нет.
– Подруга?
– Нет.
– Отли-и-ично, – улыбнулась Мария Сергеевна и отложила ручку.
Поднялась с кресла и медленно, покачивая бёдрами по максимально широкой амплитуде, начала приближаться к жертве.
– Насколько я понимаю, для вас это важно, – всё ближе и ближе. – Так вот знайте, Вадим Евграфович, – и ещё ближе. – Я могу дать вам то, что вы так хотите, и устроить вас на «скорую» в два счёта. Но и вы, в свою очередь, должны дать мне взамен то, что хочу я, – пухлая голень в капроновом чулке скользнула по внутренней стороне бедра Менделя. – Понимаете, о чём речь? Вы умеете быть благодарным?
И надо как-то выкручиваться. Либо бежать, либо сломаться под обстоятельствами и добыть победу слишком дорогой ценой, либо же что-то срочно придумать. Если говорить на прямоту, мастером импровизации Вадим Евграфович никогда не был, но тут стрессовая ситуация подтолкнула Седого Опездола к озарению:
– В машине! – крикнул Мендель.
– Что «в машине»?
– Всё в машине.
– А, – Мария Сергеевна сперва не поняла, а потом вдруг как поняла: – О.
Плотоядно улыбнулась, провела ладонью по лицу Менделя и сказала:
– А вы затейник, Вадим Евграфович…
Глава 18
Хреново без связи. Да, можно разгонять о том, что телефон сажает человека на поводок, про зависимость и обесценивание общения, но это всё лирические бредни. Как средство связи он необходим, а особенно в такой ситуации.
В какой именно?
Да вот же: стою я на улице… нет, не в лыжи обутый, но очень похоже на то. Стою, короче говоря, рядом с круглосуточным магазином и искренне не понимаю, что мне делать дальше. То ли продолжать ждать, а то ли бежать на выручку Менделю. Справился он там? Не справился? Непонятно. И не узнать ведь никак.
– Курлы-курлы, – сказал голубь и уставился на
