Локки. Потомок бога. Книга 11 - Евгений Валерьевич Решетов
Орк в ужасе отступал, беспорядочно размахивая секирой. А в Инварра словно вселились духи мщения и бешенства, будто его противник умудрился до глубины души оскорбить чёрта. Но вряд ли орк сумел перед схваткой бросить ему хотя бы пару-тройку слов.
Нет, тут скорее всего дело было в том, что Инварр представлял на месте орка тех уродов, что оскорбили его в таверне.
Вот чёрт и вымещал на зеленокожем накопившуюся злость. Да так великолепно это делал, что даже Мых, покачав головой, оценил:
— Вот это наш чёртушка разошёлся!
— Да, хорош! — вторил ему Рубака и дёрнул щекой, когда секира черта развалила на две половинки череп орка. — Отличная победа!
— Сойдёт, — с деланым спокойствием сказал я, хотя внутри у меня всё затанцевало от радости.
Ещё один раунд пройден.
Я на миг улыбнулся и перевёл взгляд на ложу, где продолжал пьянствовать Хеймдалль. Тот почувствовал мой взгляд, отсалютовал золотым кубком и подмигнул.
Нет, не он стоит за произошедшим в таверне. Уж больно у него рожа довольная и бесхитростная. Он на подобные подлянки не горазд. И никогда не был способен. Вряд ли он успел так сильно измениться за то время, что мы не виделись. Так что Хеймдалля можно выкинуть из этого уравнения, его всего лишь хотели подставить.
А вот кто настоящий режиссёр?.. Да хрен его знает.
Конечно, в первую очередь подозрения падают на сына Ареса, но здесь хватает и других персонажей, не желающих мне ничего хорошего.
— Локки, я пойду соберу выигрыш с небожителей, раз Инварр победил, — произнёс Мых и шёпотом с усмешкой добавил: — Тебе же нужно золото, чтобы им расшвыриваться.
— И когда ты стал таким скрягой? — покосился я на него и жестом показал, что да, он может идти собирать деньги. А сам перевёл взгляд на арену.
С неё уже утащили трупы, убрали тяжелораненых. Кому-то оказали помощь прямо на забрызганном кровью грязном снегу, смешавшемся с подтаявшей землёй.
После этого Кхарн и его приближённые объявили победителей. Инварр в их числе покинул арену и направился к нам по бревенчатому настилу. От его разгорячённого тела шёл пар, а на губах царила приподнятая улыбка.
* * *
Петроград, мир славянских богов
Первый сумрак растёкся по узкой улочке, стиснутой особняками, украшенными колоннами и барельефами. Окна уже осветил жёлтый электрический свет, падающий на припаркованные автомобили, укрытые искрящимся лёгким снегом. В воздухе витали ароматы человеческого жилья, воды и выхлопного газа.
По улице проезжали такси, а по тротуарам шли немногочисленные прохожие. Среди них выделялся высокий мужчина в дорогом пальто и с тросточкой. Его необычайно голубые глаза смотрели на спутника. Тот оказался смуглокожим, черноволосым мужчиной с разбойничьей бородой и золотой серьгой в ухе. На нём красовались синие джинсы, кроссовки и короткий красный пуховик с надписью «Божественный стиль».
— Семаргл, ведь тебе уйма лет, ты бог, а одеваешься как простой смертный подросток, — проворчал Перун и поправил шерстяной шарф, придающий ему элегантности.
— Хочу быть ближе к простому народу, — улыбнулся Семаргл, взъерошив непокрытые курчавые волосы.
— Ох, если бы прохожие сейчас узнали, кто ты такой, то очень сильно разочаровались бы в тебе, — проговорил Перун, мерно ступая по тротуару.
Под его дорогими кожаными ботинками похрустывал снег, а тросточка из красного дерева слегка постукивала по правому колену, скрытому плотной тканью брюк.
— Ну, может быть, в первую секунду они бы и разочаровались, но затем, разглядев мою харизму, преисполнились бы почтением и любовью, — усмехнулся Семаргл и вдруг вскинул голову, посмотрев поверх крыш и печных труб.
Там показался Рарог, быстро летевший к ним. Он сделал круг над головами богов и уселся на плечо Семаргла, издав несколько многозначительных «кар-р».
— О как! — удивился Семаргл, выгнув брови. — Локки опять отправился в другой мир? И ради чего?
Рарог снова несколько раз каркнул и посмотрел на бога одним глазом, похожим на каплю раскалённого металла.
— Ты точно не знаешь, но вроде как он отправился туда за новыми слугами? — произнёс Семаргл и перевёл взгляд на Перуна. — Э-эх, боюсь представить, кого он оттуда притащит.
— Да никого стоящего он сюда не притащит, так, шушеру всякую, — процедил тот, нахмурив брови.
— Почему ты так думаешь? Локки же такой жук, что даже если его связанным бросить в болото, то он всё равно выплывет с мешком денег в руках, русалками под мышкой и короной-артефактом на голове.
— Когда-нибудь и он должен оступиться и испить горькую чашу поражения, — процедил Перун, сверкнув глазами. — Чувствую, на сей раз точно оступится, и ежели кого-то и приведёт из другого мира, то это будет хромой неудачник… Или пара неудачников.
Семаргл задумался, а затем озорно улыбнулся и предложил собрату:
— А давай заключим пари? Если Локки приведёт из другого мира хотя бы десяток крепких воинов и магов, то ты, к примеру, сбреешь свои волосы. А ежели не приведёт — я сбрею свои.
Перун поиграл бровями и ответил:
— Нет, не волосы сбреешь, а бороду. Её ты ценишь больше.
— Бороду? — замялся Семаргл, проведя пятернёй по своей драгоценности, украшающей подбородок. — Хм… да-а, ты знаешь, что требовать. Ладно, бороду так бороду.
Он протянул руку Перуну, а тот со злорадной улыбкой пожал её и сказал:
— Даже не могу представить тебя без бороды, но скоро узнаю, как ты без неё выглядишь. Поверь мне, Локки оступится. Ему и так уже слишком долго везло.
Глава 21
Чёрт вразвалочку подошёл ко мне с хищной ухмылкой на губах, воняя свежей кровью, мокрой шерстью, кислым потом и ещё непойми чем, но отвратительным. В его глазах до сих пор сверкало боевое возбуждение, а розовый пятак с несколькими шрамами гордо смотрел на меня, словно ожидал похвалы.
— Молодец, чёртушка! Отличный бой и замечательный удар. Голова орка раскололась как тыква, — сказал Рубака, снял шапку и провёл рукой по волосам, после чего вернул головной убор на место, будто просто проверял, не облысел ли он за последние минуты.
— Неплохо, неплохо. Но пятак не задирай, — произнёс я, взглянув на посветлевшее небо.
Ночь наконец-то перетекла в серое хмурое и поганое утро, а там и поганый полдень не за горами.
— Не задираю, — пробасил чёрт и протянул мне камень-артефакт с заключённой в нём Тахрир.
— Оставь себе до полудня, — проговорил я.
— Хорошо, — прогудел тот и сунул артефакт в карман.
— А где Крушитель? Что-то я
