О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин
То есть, к этому я был готов, а вот к тому, что осень в центральной части России и Сибири разная — нет. Сентябрь во Владимире — это последний месяц лета! Ну, дождей больше идет и листья желтые. И с таким вот виденьем я в Сибирь и припёрся! В Сибирь, Карл! Замкадыш, блин, недобитый. Чуть в сосульку не превратился, пока от самолета к машине бежал. В то время, как ледяные порывы ветра пронзали мою одежду, как нож — туалетную бумагу.
Естественно, в намеченный маршрут пришлось вносить изменения. И хоть крюк был небольшим, а торговый центр находился практически по пути, времени это отожрало у нас прилично. Будь я один, просто ткнул бы в любую условную куртку, плюс-минус подходящую по статусу сыну князя, и погнал бы дальше. Но с нами была девушка…
А это все траты, между прочим. В данном случае не слишком большие, но, как говорится: «Копеечка к копеечке». Правда, в данном же случае, мои копеечки уходили к копеечкам вообще не моим.
Воронина, сменив свой плащик на практичный лёгкий пуховик, взяла с собой Игоря и, дождавшись такси, умчалась в местное УВД разбираться со своей частью задач. Я же отправился прямиком к барону Алексееву. С Владом, естественно. Дурной я, что ли, таскаться по потенциально враждебной территории без охраны?
К счастью, Алексеев обитал не в загородной усадьбе, куда пришлось бы добираться значительно дольше, а в городе. В большом трёхэтажном особняке, построенный ещё в веке девятнадцатом. Перед ним был разбит небольшой сад в это время года производящий довольно унылое впечатление. А на широкой аллее, ведущей к дому, располагался фонтан. Классическое провинциальное гнездо аристократии, короче.
Слуга впустил нас в дом сразу, как только мы представились и тут же пошёл докладываться. Буквально через две-три минуты по лестнице со второго этажа сбежал и сам хозяин этого жилища. Именно сбежал, ещё и застёгивая на ходу белоснежную рубашку.
Ростом выше среднего, стройный молодой человек с тёмно-русыми волосами и слегка растерянным выражением лица. Выглядел барон Алексеев младше меня, лет на девятнадцать-двадцать, хотя из его досье я знал, что ему — двадцать пять. Но, тем не менее — уже глава рода, вступивший в наследство после смерти своего батюшки. Обычно невзгоды, настигающие в юном возрасте, закаляют, добавляя возраста, но не в его случае. Смотрелся он сущим щеночком, который только пытается казаться взрослым псом.
Алексеев на несколько долгих секунд замер на последней ступеньке лестницы, будто ещё не решив, как именно ему со мной себя вести. Официально, с соблюдением всех правил и приличий? Как никак княжеский наследник пожаловал… Либо же отбросить официоз — всё же визит без предупреждения, в домашней обстановке. Наконец, решился. Разведя руки в стороны, будто добрый молодец из сказок, и изображая искреннее радушие, выдал:
— Ваше сиятельство! Вы оказываете мне честь своим визитом! Чем обязан?
Вышло довольно забавно. Немного старомодно, будто приветствие он почерпнул из сочинений классиков времён восемнадцатого столетия, но весьма искренне. Прям вьюнош со взором горящим.
— Здравствуйте, Иван, — протянув ему руку для приветствия, сразу задал правильный тон беседе. — Пожалуйста, называйте меня по имени — Михаил. Это частный визит. Простите за неожиданность, но у меня к вам дело. Уделить мне немного времени? Это в наших с вами общих интересах.
— В наших с… вами? — удивлённо повторил парнишка. В его голове плохо укладывалось, что у провинциального барона и столичного княжича могут быть какие-то общие дела. Но быстро справившись, он указал рукой в сторону короткого коридора, а конце которого находилась приоткрытая дверь в комнату. — Прошу в гостиную, Михаил. Сейчас распоряжусь, чтобы нам подали чаю. Или желаете перекусить с дороги?
— Не откажусь.
Я не стал выделываться. Завтрак мы благополучно пропустили ещё во Владимире, а с учётом перелёта и смены часовых поясов, уже было время обедать.
— Я распоряжусь!
Он что-то прошептал на ухо слуге, который тут же скрылся из виду, а сам повел меня в гостиную.
Приступать к серьезному разговору сразу с порога, да еще и до еды, я не стал. Вместо этого прощупывал собеседника, заведя светскую беседу о всякой незначительной фигне, вроде погоды, достопримечательностей Красноярска и положении дел в здешнем дворянском обществе.
Парень оказался вроде бы неглупым, но каким-то наивным. Казалось бы, на тебе род, забота о всех, кто тебе доверился, финансы опять же, предприятия. А у него в башке одни гулянки, сплетни и шмотки. Ну и честь, конечно же! Как без нее? За пятнадцать минут беседы это слово в разных контекстах было упомянуто не меньше десяти раз.
Ничего удивительного, конечно. Тот же Миша Шувалов, до того, как умер, ничем от Ивана Алексеева не отличался. Разве что размером трат. Но вот та же Аника, сверстница барона, на минуточку, смотрела на мир куда более цинично. Среда обитания, что тут скажешь.
Через четверть часа слуга пригласил нас обедать и мы с бароном проследовали за ним. Войдя в столовую, я с трудом смог сохранить невозмутимое выражение лица, хотя внутри просто ржал, как конь.
На стол поставили, казалось, абсолютно всё, что имелось в поместье. Такого количество еды хватило бы, чтобы накормить целый взвод вечно голодных срочников. Подозреваю, здешняя кухня просто не успела бы справится с таким объемным заказом в столь сжатые сроки. Скорее всего позвонили в ближайший ресторан и выдали что-то типа: «Умножьте, пожалуйста, всё меню заведения на два и пришлите доставкой в поместье барона Алексеева. Срочно!»
Стиль провинциального дворянства — поразить размахом, продемонстрировать достаток и гостеприимство. В столице бы максимум предложили чашку кофе. Впрочем, жаловаться грех. Хоть пожру.
Закончив с едой мы перешли к кофе и разговорам. Бедняга Алексеев еле сдерживался, чтобы не начать раньше — правила приличия же! Но стоило мне сделать первый глоток, как он задал вопрос.
— Михаил, развейте же моё любопытство. Что привело вас из самой столицы в наши холодные края? И о каком деле вы упомянули в начале?
Фигасе он завернул! Не, я так тоже могу, но нафига, а главное — зачем?
— Я здесь из-за вашей дуэли с бароном Колодиным.
Первым на лице Ивана отразилось удивление — не это он, видимо, ожидал услышать. Потом какая-то детская обида, а после — мелькнуло разочарование. Мимолётом, но я успел заметить.
Да уж, парень… В
