Жизнь там. Книга 7 - Татьяна Очер

— Ээ…м? — не поняла настоятельница. То, что княжич не совсем здоров, она, разумеется, видела. Но вот докладывать ей о его здравии никто не спешил. Как и то, как он дошел до такого, и что именно с ним приключилось.

Посетители вновь тревожно переглянулись.

— Где он? — задал второй вопрос телепортист.

— У нас. В целительском крыле… Храм в помощи никому не отказывает, — засовывая ноги в туфли проинформировала настоятельница высокородных посетителей. — Я провожу вас.

— Будьте так добры, — холодно согласился старший княжич.

Уже ведя всех за собой настоятельница крутила в голове их разговор и так, и этак, силясь понять, что не так. И чем они так недовольны. А еще обнаружила у себя в руках тот самый рыбий хвост. И пожалела, что забыла его оставить в кабинете.

А Император, его правнук и телепортист не на шутку волновались, что эта последняя встреча Рианон и Георга за сегодня все-таки добьет бедолагу и уложит его в целительскую постель надолго.

Глава 47

Оказалось, что волновались зря. Эти двое вели хоть и тихую, но весьма оживленную беседу. А единственное, что вызывало больше недоумение, чем волнение, это то, что они каким-то немыслимым образом умудрились сидеть лицом друг к другу, пусть даже в большом, но одном кресле.

Да и обстановка вокруг располагала больше к спокойствию и лечению, чем к чему-либо иному. Пахло мазью и дезинфекцией. Больные, кто дремал, кто пил травяной отвар. Какой-то пожилой лере делали массаж поясницы. В ее ногах сидела маленькая девочка с россыпью синяков в мази и, громко сопя от удовольствия, пыталась засунуть себе в рот леденец в виде петуха на палочке.

Сказать или сделать вошедшие ничего не успели. Они даже внимание на себя обратить не успели. Потому что четверо стоявших у окна и тихо переговаривающихся мужиков, резко перешли на повышенные тона:

— Э, нет! Это у вас не пройдет! — возмущался широкоплечий горожанин. — То, что сломал, все исправлю. Спасибо батьке, научил как инструмент в руках держать. А эта пакостница, что на меня проклятие кинула, и перед законом, и мне лично теперь ответит!

— Тогда и вам следует приготовиться к полному ответу за избиение в Храме больных и служительниц, — отвечал ему мужчина в форме стража.

— А вот тут уж нет! Я в своем праве! — возмущался мужик. — Я за своим пришел. У меня тут жена и дочь сидели. Бездельничали. Я что, против того что бы они в Храм ходили — нет не против. Только днем, когда я на работе. А к вечеру, когда я домой возвращаюсь, пусть дома будут. Меня с ужином ждут. А то жена привычку завела. Как я домой, так она в Храм. Ужин на столе холодный стоит. Разогреть его хозяйки то нет.

— Да хозяйка то и не против дома сидеть. Кабы ты домой не через кабак шел.

— Так что, я после тяжелого рабочего дня немного расслабиться не могу? Пару чарок сливовицы с мужиками пропустить? Да за продажу моих изделий и сегодняшние ставки поговорить?

— А как придешь домой жену то бить зачем? — спросил магистр Ветров.

— Это моя семья. Я сам знаю, что делаю! — возмущался горожанин.

— Так и ее семья. И она знает, что делает, — возразил Ветров.

— Ваше Величество, Ваша Светлость, настоятельница, — послышался тихий и спокойный голос сзади. — Благих дней и многих лет вам.

Стоящие у входа в лекарский зал оглянулись:

— Служитель Ратибор, рады видеть вас у нас в Храме, — тут же поприветствовала его настоятельница. — Хоть и повод не очень приятный.

— Мне сказали, что проклятие было в самом Храме.

— Так все и было, — подтвердила настоятельница. — Сама я, правда, не видела. — Меня, как раз перед этим, вместе с другими втолкнули в кладовку и там заперли. Но вот служительница Наина должна была. Если, конечно, ей не помешал как раз подбитый перед этим глаз.

— Я смотрю, и вы не избежали сей неприятной участи, — сочувственно произнес Ратибор.

— Ой, и я, и вторая целительница, и мать ребенка.

— Какого ребенка? — тут же заинтересовался княжич.

— Да вон, видите, на той лежанке, в ногах у еще одной пострадавшей, девочка сидит леденец ест?

— Создатель, кто это ее так избил?

— Пострадавший. Он ее отец.

— Правильно ли я понимаю, — задумчиво погладив свой до синевы выбритый подбородок произнес служитель Ратибор, — к вам в Храм пришли мать с дочерью со следами побоев. А вслед за ними явился весьма несдержанный тип, который испортил входную дверь, картины при входе…

— Да, да, и картины, и наши столики.

— Дал в глаз всем подвернувшимся на пути его следования служительницам…

— Именно, а нас так еще и в кладовке запер, — закивала головой настоятельница.

— И последняя, на кого он наткнулся, была Рианон, так? — продолжал выстраивать последовательность произошедших событий служитель.

— Ну, да. Вон ту старушку он уже отмутузил, а малышка за Рианон спряталась.

— А Рианон тут своей наставнице, я полагаю, помогала?

— Да, нет, — покачала головой настоятельница. — Ее, как раз после обеда, подружки привезли с полным магическим истощением. Мы ее тут настоем отпаивали. И поспала она у нас немного. А потом вот этот дебошир явился.

— Понятно, — снова поглаживая подбородок усмехнулся служитель.

— Еще и Луноликая на проклятия никак не отреагировала, так?

— Эм, ну… ээ пока никак, — согласилась настоятельница. — Может я, конечно, чего не вижу, еще. Но мы обязательно поищем с девочками — служительницами.

— Нет, нет. Вы лучше прямо сейчас обратитесь со своими девочками к Богине и спросите — можно ли мне будет снять данное проклятие?

Настоятельница несколько раз недоумевающе похлопала ресницами. Потом резко встрепенулась и понятливо растянула губы в хищной улыбке степенно произнесла:

— Всенепременно, — и вежливо поклонившись присутствующим спешно удалилась.

— В смысле, можно ли? — недоумевая переспросил стоящий здесь же придворный телепортист. — А разве это не обязательно?

— Все проклятия, завязанные на боль, страдания или смерть, разумеется, обязательны к немедленному снятию. Но, как мне сказали, и как я вижу отсюда сам, в данном конкретном случае ничего подобного в проклятии не присутствует.

— А на что завязано