Жизнь там. Книга 7 - Татьяна Очер

Ветров ничего не стал говорить, ибо ответ был очевиден. Зато попытался поднять картину. И у него это даже получилось. При помощи княжича, который сбоку придержал сломанную раму.

Под картиной обнаружилась привратница с разбитым носом, наливающимся под глазом фингалом, и держащаяся за голову. Кое-как, прислонив поврежденное произведение искусства к стене, магистр бросился к лежащей женщине:

— Голова кружится?

— Да… И в ушах до сих пор звенит, — пожаловалась та.

— Кто? — сжав плотно губы и зло сузив глаза вопросил Георг.

— Муж одной бедняжки… Она у нас спряталась… в целительском крыле. Бегите! Вам туда! — и она указала рукой направление. — Он сейчас там. Помогите им. А я уже ничего. Скорее же.

Магистр, коротко глянув на своего подопечного, бросился бегом в указанную сторону. Княжич, со всей ему сейчас возможной скоростью, последовал за ним.

Уже после второго поворота коридора стали слышны женский визг, грохот скрежет и мужские ругательства. Пока они бежали услышали еще треск ломаемого дерева, падение чего-то тяжелого и старушечий вопль:

— Гад! Опять сломал! Только же вылечили!

Мужское пьяное ругательство. Длинное.

Еще поворот. Вот оно, целительское крыло храма. Еще чуть-чуть и они на месте.

Женские крики. Визг ребенка. Вперемешку с ясным голосом. Словно кто заклинание читал. Но слов за общим ором разобрать было невозможно.

— Да пусть со всех дыр у гада льется! — голосила пожилая лера, лежа на полу рядом со старым креслом, стоящим почти посредине зала.

На кресле, на коленях стояла Рианон. Так что сразу стало понятно кто только что читал заклинание.

— Ууувяк… вяк, ууувяк, — недалеко от входа, спиной к новоприбывшим на корточках стоял мужик поперек себя шире и блевал. На пол.

В следующее мгновение в нос всем ударило зловоние. От мужика несло сливовицей, перегаром и всем остальным что из него сейчас вытекало.

— Рианон, спасибо, конечно, — раздался голос служительницы, поднимавшейся с пола от окна. — Но я просила тебя сегодня больше не магичить.

— Так я и не магичила, наставница. — заверила ее девочка в кресле, вновь принимая сидячую позу.

— Что здесь произошло? — перекрывая единственный выход из лечебницы спросил магистр Ветров.

— Этот гад пришел, всех поубивал, спину мне снова сломал, — охая и причитая доложила бабка. — Мил человек, помоги бабушке подняться, да на лежанку перебраться.

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик!

Магистр, взглянув на поднявшуюся служительницу, с только что подбитым глазом и следами громадной пятерни на руке обошел блюющего мужика и поспешил помочь старушке.

— Ой! Больно, больно! Не могу, милок. Совсем мне спину гад сломал!

Магистр привычно обезболил бабушку и помог ей добраться до лежанки.

— Вот так, спасибо, добрый человек, и хвала Луноликой, — продолжала причитать старушка.

Лежанка натужно заскрипела. Из-под нее раздался испуганный писк. Магистр заглянул туда и увидел совсем маленькую девочку, испуганно жавшуюся к стенке

— Это кто? — оглянулся он на служительницу. — И где ее мать?

Сбоку залы, в большую двухстворчатую дверь требовательно постучали, с той стороны.

— Я сама разберусь с девочкой, — сказала пострадавшая служительница. — А вы лучше эту баррикаду разберите и выпустите оттуда пострадавших.

Дверь была заблокирована поставленной наискосок лавкой и, для надежности, привалена огромным столом.

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик! — старательно извергал из себя содержимое мужик на корточках.

За дверью оказались настоятельница Храма, ее неизменная наперсница, мать ребенка и храмовая кладовщица. Все, как одна, женщины были с подбитым левым глазом.

— От же гад! Лягушка зеленая! — тут же выразила к произошедшему свое отношение настоятельница столичного Храма. — Да я до Императора дойду! За подобное непотребство! Что бы в Храме Луноликой обижали ее преданных служительниц!

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик!

— У него что, один универсальный способ — бить всех в глаз? — осматривая потерпевших констатировал княжич.

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик!

— Чем вы это его так? — удивленно пролепетала кладовщица. — Я и не знала, что есть такое рвотное заклинание.

— Это не заклинание, — передавая девочку в руки матери грустно сказала целительница Наина. — Это проклятие.

— Ой! — испугалась бабка. — Это что, я его так? Так я ж убивать этого гада не хотела. Я это… от боли так сказала.

— Не волнуйтесь, мы все подтвердим, — тут же постаралась успокоить ее настоятельница, сама меж делом взглядом отправив свою наперсницу вызвать стражу и некроманта. — Вы, главное, вспомните как полностью звучало ваше проклятие.

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик!

— Мое, проклятие, — вмешалась в разговор Рианон. — Лера только слегка дополнила его. А звучало оно так: «Чтоб тебе икалось и рыгалось, гад такой, до пустого желудка, каждый раз, как выпьешь больше чарки.»

— Вот-вот! Точно так она и сказала, — подтвердила бабка. — А я ещё тогда подумала, а че ему только икаться и рыгаться то будет? Пусть уж всю специфическую гамму отравления почувствует. Вот и добавила, что пусть со всех дыр у гада льется!

— Вот спасибо, добрые женщины, — сказала настоятельница, — а мы теперь должны все это нюхать, а потом и еще и убирать?

— Почему именно рыгать то? — удивился княжич.

— Потому что ее как раз перед этим вырвало, — сморщила свой нос Наина.

В целительское крыло бегом вернулась неизменна помощница настоятельницы:

— Сказали, щас будут, — отчиталась она. — И следователь, и стражи, и служитель.

Глава 45

— Ну, что сказали целители в Магическом Госпитале? — спросил Император, прерывая беседу с правнуком, едва в его покоях появился камердинер.

— Почти ничего нового, чего бы не сказал нам сразу наш придворный целитель. Сильное обезвоживание, потеря организмом необходимых солей и минералов. А так — постельный режим, усиленное диетическое питание, пока кишки не восстановятся, и сон. Госпитализация не требуется.

— Будь я на месте целителей, прописал бы ему наличие мозгов! — вмешался в разговор старший правнук Императора.

— Мальчик мой, все мы творили в юношестве всякие глупости ради прекрасных будущих лер.

— Дед, где ты там леру нашел? Тем более прекрасную? Не считаешь же ты за нее слишком юную ученицу Архимагистра? Да она ни в какое сравнение с женой Георга не идет! — усмехнулся правнук.

— А это Его Величество велели вашему младшему брату