Новая жизнь тихой Аннушки - Лара Барох

Выехали из леса. Впереди показалась заросшая травой деревня, такие же поля, причем на вид совершенно пригодные для возделывания. И гробовая тишина.

– Ваше сиятельство! – догнал нас один из охранников. – Мы тут по горячему допросили этих, – кивнул он в хвост колонны. – Странное дело они поведали. Будто бы серебряная жила здесь пролегает. Судья ее и прячет от посторонних глаз.

– Повешу гада! – крикнул бургомистр и пришпорил коня.

А вскоре всем открылись наскоро построенные домики, люди с кирками наперевес, стойла для лошадей и отвалы породы вдалеке. Вот так дела!

Глава 43

Наше появление вызвало вначале смятение, а вслед за ним панику. Увидев вооруженный отряд, люди кидали кирки, мешки и бежали в лес.

Охрана кинулись им наперерез, чем еще больше усугубила ситуацию.

– Стоять! Я бургомистр Вайса! – прокричал с седла маркиз.

Интересно, чего он хотел достичь этим выкриком? Добить паникующих людей?

– Мы пришли с миром и не тронем вас. Я новая хозяйка севера Павдии. Нам нужен старший среди вас.

Я набрала в грудь побольше воздуха, приподнялась на стременах и несколько раз прокричала свое воззвание.

На женский голос многие оборачивались, но никто и не думал останавливаться. Паника толпы – она такая. Всепоглощающая, тем и страшна.

В итоге практически все работники попрятались. А те, кого удалось задержать и допросить, в испуге признались, что старший у них некто Слиго. И он сбежал первым, едва мы показались.

Вот так вот. Рудник с серебряной жилой есть, а что дальше с ним делать?

– Пойдем посмотрим, что здесь и как. Но, честно признаться, в добыче серебра я ничего не знаю. Это особое дело, стоит обособленно от других.

– Пойдем.

Ситуация настолько нас породнила, что я перешла в общении на «ты».

Нечеловеческие условия! Это первое, что бросилось в глаза. Даже самые нищие крестьяне по сравнению с этими работниками – богачи. Один барак на всех, наскоро сколоченный, с дырами с палец в стенах. А вокруг него и повсюду стоит смрад. Смешение вони от нечистот, пота, крови и чего-то гниющего.

Неожиданно на помощь пришли братья Тосна, Пашко и Фране. Именно они вызвались своими глазами увидеть мой триумф и поехали с нами. Оказалось, что и на рудник они тоже увязались. Я в суете и забыла о них, думая, что братья вернулись в монастырь, чтобы донести своим новость. А они здесь.

Ходят среди «пленных» рабочих, разговаривают. Затем провели краткую молитву и положили руки на головы измученных людей.

Не знаю, как такое возможно и что явилось спусковым крючком, но после их молитвы из леса, окружающего рудник, начали возвращаться беглецы. Охрана никого не хватала.

Вернувшиеся подходили к своим и садились рядом, прямо на землю. Испуганно переглядывались и смотрели по сторонам.

Один из гвардейцев вскоре доложил бургомистру, что нашел в лесу общую могилу. Туда скидывали трупы умерших от невыносимой жизни и тяжелого труда.

Маркиз в ответ грязно выругался. Потом опомнился, что рядом я, и объяснился:

– На рудниках у нас работают преступники. Никак не крестьяне. А здесь…

Тварь! Редкая, краснокнижная тварь этот судья. Но ничего, сейчас ему точно грозит виселица.

Следом гвардейцы донесли, что из еды нашли только мешок гнилого зерна. И нигде нет даже крошечного кусочка серебра. И никаких бумаг. Что совсем странно.

Все разрешилось, когда двое из работников попросились говорить с бургомистром. Кожа да кости. В рваных одеждах и с затравленным взглядом.

– Хозяин… то есть судья, – бросив на меня короткий взгляд, сказал один из них, – прискакал уже по темноте, все выгреб и с мешками уехал. Мы видели.

– Вы-то кто сами?

– Так это, крестьяне мы. Нас на дороге в Вайс поймали, оглушили и притащили сюда. Пригрозили, что за побег смерть, за отказ от работы, за неповиновение, в общем, за все. Каждый день кого-нибудь убивали, чтобы другим неповадно было.

Тварь убить, но медленно! Или на рудник его? Пусть гниет заживо. А что? Это мысль. Я даже повеселела, представляя, как он идет в рубище, босиком, еле волоча за собой кирку. По-моему, достойное наказание за столько загубленных жизней.

– Значит, так. Я освобождаю всех из плена и отпускаю домой. – Бургомистр отвел меня в сторону. – Отписываюсь Его Величеству о происшествии и прошу, чтобы он прислал знающих людей. Они должны определить, сколько здесь серебра, где оно залегает и прочее. Исходя из этого тебе назначат налог. Предупреждаю сразу, он будет не меньше половины от доходов. Радуйся, если треть назначат. Но вместе с тем Его Величество поставит своего управляющего, чтобы следил за всем, так положено, и начнет присылать сюда приговоренных к смерти. А до того я оставлю здесь охрану. С тебя – ее содержание.

– Подожди, так это годы пройдут. И что, мне все это время кормить людей и коней? А деньги где взять?

Хорошо он все придумал. Хвалю! Только вот обо мне не подумал.

– Я дам. А про время – Его Величество не меньше тебя заинтересован в пополнении казны, поэтому людей пришлет вскорости.

Про сроки хорошие новости. А про деньги… Вот тут у меня приоткрылся рот от удивления. Где-то здесь подвох.

– А взамен что? – прищурилась я.

– С доходов отдашь. И все.

– Точно?

– Слово даю, – приложил маркиз ладонь правой руки к груди.

Мне хватило бы и письменной расписки в присутствии пары свидетелей, но пусть будет слово.

Затем бургомистр подошел к группе бывших уже работников и громко объявил, что своей властью их освобождает. Затем обратился к брату Тосне с просьбой устроить их на некоторое время в монастыре, чтобы накормить, одеть, а после они домой уйдут.

Учитывая, что в лесу продолжало прятаться невесть сколько народа и с разными намерениями, он оставил тридцать человек, больше половины из сопровождения, для охраны важного объекта.

Отвязал от пояса мешочек с деньгами и передал мне.

Я тут же обратилась к брату Тосне.

– Я кроме братьев никого не знаю и не доверяю. Давай поговорим с отче, пусть он, за деньги разумеется, возьмет на себя кормление охраны.

– Добре.

После чего мы начали собираться в дорогу. В этот раз двое охранников отделились, чтобы указать дорогу освобожденным работникам. А мы с остальными помчались ловить