Гений Медицины. Том 2 - Игорь Алмазов

— А я сомневаюсь в точности вашего диагноза, — прямо ответил я. — Как минимум потому, что у него несколько раз была рвота, повышен пульс и частота дыхательных движений, повышено артериальное давление и температура!

Я успел всё это проверить несколькими разными аспектами. И теперь Тарасов поспешил снова его осмотреть.

— Как именно он получил повреждения? — спросил я у секунданта.

— Он упал, — вздохнул тот. — Противник совершил обманчивый выпад, Вадим запнулся и грохнулся с высоты собственного роста.

Вадим был довольно высокий и ни разу не худой. Так что понятно, что повреждения в итоге он получил неслабые.

— Ушиб головного мозга точно есть, — обратился я к Тарасову. — Возможно, внутричерепная гематома.

— Должны были быть и мозговые симптомы тогда, — недовольно ответил он, уязвлённый тем, что изначально поставил неточный диагноз.

— Период светлого окна может идти до сих пор, — невозмутимо ответил я. — Срочно нужна КТ головного мозга.

Отец Лены недовольно поджал губы, понимая, что я абсолютно прав. Но никак ему не хватало сил, чтобы это признать.

— Миш, спаси моего сына, — обратился к нему стоявший до этого молча второй мужчина. Я уже догадался, что это отец Вадима — Виктор. Тот самый, с кем была заключена договорённость о браке Лены.

Кстати, её саму в суматохе я даже не увидел в квартире.

— Поедем вместе, — кивнул Тарасов. — Константин, вы не против?

Теперь он резко зауважал моё мнение. И решил сделать вид, что не обвинял меня полчаса назад непонятно в чём. Но это мы с ним ещё обсудим.

— Хорошо, — отозвался я.

Подъехала скорая, и в неё погрузили Вадима, который начинал чувствовать себя всё хуже, а также сели я и Михаил Тарасов. Отцу пострадавшего обещали позвонить, и он с секундантом решили поискать настоящего противника с дуэли. Хотя, как я и думал, предъявить ему ничего не могли.

В машине Вадима рвать стало уже неукротимо, и ему поспешно сделали укол церукала. Отец Лены принялся вкачивать магию неврологическим аспектом, и я незаметно делал то же самое. Надо избежать опасных осложнений, всё-таки головной мозг — это сложный орган.

Привезли в приёмное, и сразу же Вадима отправили на КТ. Отец Лены побежал готовить палату в отделении, я же дожидался нашего пациента внизу.

— Смотрю, ты вообще никогда не отдыхаешь? — раздался чей-то насмешливый голос.

Я развернулся и увидел Антона Кирилловича, врача приёмного отделения. Не видел его с тех пор, как он попросил меня сломать ему ногу. После этого он надолго пропал, и вот — снова здесь.

— Работа такая, — отозвался я.

Говорить с ним не было никакого желания. Но Антон словно и не заметил недовольства в моём голосе.

— Я тебя понимаю, — добродушно заявил он. — Сам работаю на износ. Слушай, у меня завтра вечер свободный, давай хоть в бар сходим, по магическому коктейлю пропустим?

Снова активировал свой режим навязчивой дружбы. Интересно, с какой целью в этот раз? В тот раз это было ради денег за страховку. И возможно, ради плана Соколова, это я до конца не выяснил, было незачем. Ведь план провалился в любом случае.

— Я не пью магические коктейли, — отрезал я.

— Ну просто чай попьёшь, поболтаем, — не отставал Антон. — В нашей клинике очень важно находить время для отдыха, для развлечений, для друзей.

— Я предпочитаю другие способы отдыха, — отрезал я. — Мне надо идти.

— Как хочешь, — последнюю фразу Антон сказал изменившимся тоном, довольно резко. Затем он развернулся и ушёл к себе в третий кабинет.

Странный он. Вбил себе в голову какую-то идею. Вряд ли это тоже по договору с Соколовым. Думаю, он собирался сделать мне очередное очень выгодное предложение. Но нет, обойдусь.

Вынесли результаты КТ Вадима. Очаговые изменения, внутричерепная гематома… Как я и думал. Лечение будет более серьёзным, чем при сотрясении мозга.

Наши с Тарасовым-старшим усиления даром не прошли, парню было уже легче. Его погрузили на каталку, и санитары отправили его в неврологическое отделение. Я тоже направился туда.

— Маннитол, кислород, циннаризин, мексидол, — метался по коридору Михаил Тарасов. — Кровь возьмём завтра. Церукал ещё.

— Церукал больше не советую, передозировку можем вызвать, — спокойно ответил я. — Рвоты уже нет, тем более вы полечили магией, довольно неплохо.

— Да, вы правы, — невролог кивнул. — Что-то совсем голова поплыла из-за этой ситуации. Но теперь всё с ним будет хорошо. Я останусь дежурить сегодня, проконтролирую.

Он глянул на меня, словно надеялся, что я всё прочитаю во взгляде. Однако я решил всё-таки проговорить все проблемы.

— Вы убедились, что это не я? — прямо спросил я.

— Да, — отец Лены тяжело вздохнул. — Приношу вам свои извинения. А зачем вы тогда приходили?

— Сказать, что вам не стоит выдавать дочь замуж против её воли, — отозвался я. — Если не хотите испортить с ней отношения. Пусть она сама решает.

— Что ж, благодарю за совет, но я сам разберусь, — Тарасов с трудом сдержался, чтобы снова не разразиться гневной тирадой. Но мне было всё равно.

— Вадим явно не просто так в дуэли поучаствовал, — добавил я. — Об этом тоже стоит подумать.

Просто так на дуэли не зовут. Подозреваю, что у Вадима проблем на самом деле выше крыши. И отдавать дочь замуж за такого человека — безрассудство.

Михаил Тарасов больше ничего не сказал, но я видел, что он призадумался. Пусть всё как следует взвесит.

И я отправился домой.

* * *

Разговор с Константином никак не вылезал у Михаила Тарасова из головы. Сначала он был уверен, что Боткин сам и участвовал в этой дуэли. Потом был слишком сосредоточен на лечении Вадима. А теперь вот задумался.

Проконтролировав состояние молодого человека, а также сделав некоторые дела в отделении и отпустив дежурного невролога домой, Тарасов засел в кабинете. И решительно позвонил Виктору.

— Как там Вадим? — тревожно спросил Виктор.

— Состояние стабильное, — отозвался Михаил. — Лежать у нас ему где-то две недели, но осложнений никаких не будет.

— Слава Великому Ткачу, — выдохнул тот. — Спасибо, Миш.

— Ты выяснил, что это была за дуэль? — напряжённо спросил Тарасов.

— Да, — собеседник замялся, но всё-таки ответил. — Проблемы