Я снова царь. Книга #33 - Сириус Дрейк

— Конечно! — кивнул Петр. — Она должна была уехать на завод по сборке подводных лодок, и я не понимаю, почему она еще дома и в домашней одежде.

— Ой, уж и пошутить нельзя! — фыркнула она и поднялась наверх.

После этой небольшой перепалки Петр запустил кота в комнату и закрыл двери.

— Итак… — кивнул он мне.

Я в кратце рассказал, что узнал у того странного деда в голубой футболке.

— Поэтому мне надо знать, с какими вы еще божествами встречались? — закончил я.

В комнате воцарилась тишина.

— Хм… это очень сложно… — произнес Петр.

— Почему?

— Потому что до момента, как я посадил в тюрьму своего отца, он встречался с тремя божествами. И это только то, что мы смогли узнать.

— И какие это божества? — допытывался я.

— Божество тьмы, порядка и войны.

— Вы сказали, что до того, как посадили Петра в тюрьму, встречались и другие?

— Да, — кивнул Лермонтов. — У меня был бог мертвых. Но… Скажем так… Он не прижился.

— Да… — ухмыльнулся Толстой. — Тогда он был еще слаб. Повезло тебе, — и похлопал по плечу своего товарища. — После того, как мы расправились с тем божеством, начали появляться некроманты. Ну и нашему дорогому Лермонтову пришлось с ними разбираться в срочном порядке.

— Так, значит, у нас на карандаше три божества. Порядка, Тьмы и Войны, — кивнул я. — С этим уже можно работать. Но почему они не остались в этом мире?

— Хаос оказался сильнее. Так что остальные оставили только свои частицы. Как тот же самый Пастух. Эта планета уже зарезервирована хаосом, — пожал плечами Петр.

— И где поподробнее узнать про этих божеств? Какова вероятность, что Петр Первый уже встречался с ними? И где?

— Это тебе скажет только сам Петр Первый, — улыбнулся Толстой. — У нас такой информации нет.

— Миша, — вдруг сказала Лора. — Помнишь, в лабиринте Владимира мы в одном из залов встречали книжные полки. Там были книги с такими названиями.

— Думаешь, это оно? — удивился я.

— А есть варианты?

Остальные молчали. У них не было никаких предложений. Да и то, что в начале, когда метеориты начали падать, были и другие божества, для меня стало открытием. Не думал, что земля настолько лакомый кусочек. Хотя, может, божества всегда спорят за место на планете?

— Есть в архивах Кремля хоть что-то про тот период? — спросил я у Петра.

— Да, — кивнул он. — Я, конечно, отдам приказ своим шпионам, но сомневаюсь, что они смогут туда попасть.

— Так давайте я пойду? — предложил Онегин. — Мне известны все ходы. Как пройти в секретную секцию архивов.

— С чего ты взял, что у тебя получится? — серьезно спросил Петр.

— Потому что при мне строились несколько проходов в архивы, — немного смутившись, произнес он. — Да, это нарушение, но я собирал информацию про те территории, где мы с Павлом служили.

Это было как раз на руку. Если эти проходы были сделаны после того, как Петр Первый был заточен в темницу, и на картах эти ходы не отображались, то есть большая вероятность, что они могут остаться незамеченными.

— Если так, то пробуй. Возьми с собой Льва Николаевича, — кивнул Романов.

— Боюсь… Его комплекция не пройдет в те проходы, которые там есть. Лучше отправьте со мной Федю.

Все повернулись к худощавому мужчине. Тот сидел у окна и водил пальцем по стеклу, вырисовывая узоры. Как будто его вообще не интересовали наши разговоры. Он был у себя в мыслях.

— А? — удивился он, когда кот прыгнул к нему на колени. — Хотите анекдот?

— Нет, Федь, мы не хотим анекдот, — максимально ласково произнес Онегин. — Нам надо с тобой смотаться в Кремль. Поедем?

Он встал, потянул руки, выворачивая их под разными странными углами, а после сложился пополам.

— Отчего же не съездить? — вздохнул он, выпрямившись. — Я давно нормально не дрался. А там хоть гвардейцев не жалко. Ты же мне говорил, что в Кремле сейчас служат только наемники из той организации?

— Да, — кивнул Онегин. — Тогда договорились.

Федор без лишних слов пошел на выход.

— Ты куда? — спросил Петр. — Я тебя не отпускал.

— А что такого? — как ребенок развел он руками. — Мы разве не закончили?

— Не закончили, — строго произнес Романов. — Сядь и дослушай!

Мужчина тут же упал на пол и сложил ноги по турецки.

— Миша, что будет потом, как мы узнаем, какое божество причастно к изменению гусыни?

— Тот дед сказал вернуться к нему, и дальше он скажет… Хотя, мне кажется, что он просто хочет в какое-нибудь приключение.

Следующий час мы обсуждали подробности операции для Онегина и Федора. Я не особо вдавался в подробности и слушал только фоном. У нас с Лорой были свои планы. Надо было вернуться в лабиринт и найти те самые книги. И на это я планировал отправить кого-то из своих питомцев.

— Валера? — предложила Лора самый очевидный вариант.

— Нет. Точно нет… Я бы хотел, чтобы этот лабиринт у меня остался. Все же, я планирую там еще тренироваться.

— Булата?

— Большой. В некоторых коридорах ему будет тесно.

— Тари?

— Она своими букашками и лапками может порвать старые книги. Давай отправим Болванчика.

— Уверен? — засомневалась Лора.

— А что? Боишься остаться без поддержки? — улыбнулся я.

— У меня есть Ева. Почему не хочешь отправить ее?

— Хочу посмотреть, как справится мой самый преданный питомец. Все равно у нас останется часть.

— Хозяин-барин, — пожала она плечами.

После завершения совещания мы начали расходиться по домам. Лермонтов предложил довезти Розу и Люсю до дома. Онегин взял Федора и повез к себе домой, готовиться к предстоящей командировке.

А Толстой с Фанеровым подошли ко мне.

— Михаил, — начал Лев Николаевич. — Мы тут с Георгием поговорили, и в общем… Может, по кружечки пива? Софья Андреевна сказала, что у тебя скоро коронация, это надо отметить!

— Отчего же не отметить, — решил я. — Поехали!

Впервые все сложные операции проходили без моего участия,