Одинаковые. Том 5. Атлантида - Сергей Насоновский
— Знаете парни! Эти студенты просто какой-то ураган! Я сначала обрадовался их кипучей деятельности. Намерения у них точно благие, но вот смогут ли они проявить, так сказать, свои организаторские способности, пока точно не скажу. Постарался нарезать им максимально понятные задачи, и вроде пока движется без больших нареканий. — поделился Сосо.
— Понимаешь! Перед тобой сейчас классический тип людей, которые голосуют «За все хорошее, против всего плохого». Но вот если начнешь копать, то окажется, что большинство из них не может просто на просто строить это хорошее, зато они отлично могут развалить «все плохое», в их понимание конечно. Это тип людей разрушителей, а не созидателей. Они могут отлично работать на публику, заводить народ, сносить режимы в государствах, но вот именно управлять, улучшать, доводить начатое дело до логического конца, с этим как раз и могут возникнуть проблемы. Поэтому за ними нужен глаз да глаз. Хорошо если из этих 18 студентов, в итоге останется половина, способная не только болтать о светлом будущем, но и непосредственно его строить, — включился Леха.
— А теперь, Иосиф, представь, что в стране случилась революция, и вот эти 18 молодых, ранних и активных студентов пришли к власти. Они разобрали различные министерские портфели и начали планировать светлое будущее. Конечно же в первую очередь нужно напринимать различные законы, которые помогут народу! Так ведь они будут рассуждать? Надо разрушить «все плохое»? И как ты думаешь получится у таких людей преобразовать непростую машину государственного управления, если они и сами только лишь теоретики? — добавил Никита.
— Страшно представить к чему это может привести! — немного помолчал Сосо продолжил. — Сейчас система управления работает криво, но стабильно, более-менее понятно. А если такие архаровцы начнут изменения «по живом», то ошибок у них однозначно будет гораздо больше, чем правильных управленческих решений. Да и кровь начнет проливаться большая, это и так уже понятно.
— Все верно говоришь! Вот именно по этой причине, мы с тобой и пытаемся отработать все процессы на малом, получить опыт, так сказать. Ты уже очень неплохо поднаторел на производстве, понял чаяния рабочего народа, понял, как сделать их жизнь лучше и при этом повысить эффективность работы. Теперь дело за сельских хозяйством. Как ни крути, а страна у нас пока больше аграрная, чем индустриальная. Поэтому пробуй, тренируйся, не руби с плеча и кто знает, возможно такой полученный на практике опыт позволит в будущем избежать множества ошибок и сохранить миллионы жизней наших соотечественников.
Глава 2. Подводные лодки начала XX века. Запуск проекта
Иосиф внимательно слушал нас с братьями и мотал на ус. На самом деле мы хотели, чтобы он самостоятельно развивался в этом направлении, и у него постепенно формировалось собственное мнение. Пусть будут какие-то ошибки, пусть будут набиты шишки — без этого никуда. Уж лучше ошибиться сейчас в малом, чем в будущем резать по живому.
Ведь опыт, который пришлось получить нашей стране в 20-е, 30-е годы, был беспрецедентным для всего мира. Конечно же, промахов было совершено огромное количество, но сейчас, если удастся избежать хотя бы их половины, то это существенно изменит ситуацию в лучшую сторону.
То, как Джугашвили взялся за дело, сколько времени он этому посвящал — нам, несомненно, нравилось. Машка жаловалась на своего мужа, говоря, что женился он не на ней, а на своей работе.
Что же поделать, такая вот деятельная натура! Мы, признаться, и с самого начала об этом догадывались. Да и что там говорить — выбор свой в его сторону сделали по большому счету именно по причине его невероятной трудоспособности, самоотверженности.
Надеюсь, что инструменты, появившиеся в его руках, а также знания и опыт, что ему удается получать в относительно спокойной обстановке, позволят в конечном счете в будущем избежать множества ошибок. А самое главное сократятся потери, как людские, так и экономические, которые в результате революции и гражданской войны понесла наша страна. Да, что греха таить, и после революции большевики ошибок много наделали, в частности в нашей истории Сталин их был вынужден исправлять практически всю свою жизнь. А здесь хотя бы появится шанс, что все может пойти другим путем. Есть риск в том, что это может быть совсем другой человек, не прошедший множество испытаний, и более мягкий что ли. И я это прекрасно понимаю, но, поставив на весы двух разных Джугашвили выбираю этого, образованного, опытного молодого человека. Рукой его, кстати, постоянно занимались врачи, так что последние годы она практически его и не беспокоит. Если кто не знал о таком недуге, то и не понял бы при первой встрече. В общем и целом, маховик перемен, запущенный нами, набирает обороты уже самостоятельно, хотим мы того или нет. Да и признаться с самого начала нам хотелось все организовать похожим образом. А к чему это приведет покажет только время. Нам же сейчас пора погрузится в решение технических задач связанных с тайной всех времен и народов — Атлантидой.
Наши познания в истории подводного судостроения на начало 1900 года были весьма скудными. Мы располагали лишь обрывочными сведениями о существовавших на тот момент российских разработках, а именно о лодках Джевецкого. Он пытался наладить серийный выпуск малых субмарин, приводимых в движение мускульной силой экипажа. Погружались они всего на десять метров, имели черепашью скорость в два с половиной узла и несли на вооружении пироксилиновые мины. Еще в тридцатых годах, то есть лет шестьдесят-семьдесят тому назад, в России создали первую цельнометаллическую подлодку по проекту Шильдера, оснащенную первым в мире перископом и шестовыми минами.
Из зарубежных проектов выделялся Саймон Лейк, в девяносто седьмом году реализовавший лодку «Argonaut Junior» в деревянном корпусе треугольной формы, со специальным оснащением для движения по дну. Были известны и проекты Холланда — уже с более серьезным водоизмещением, длиной порядка восьмидесяти футов и комбинированной силовой установкой. Шведы же по проекту Норденфельда изготовили подводный аппарат с паровым двигателем, способный двигаться под водой на перегретом паре. Правда, дальность такого хода составляла всего шестнадцать миль, а под водой этот агрегат мог находиться не более двух с половиной часов. В общем, все подводное кораблестроение на рубеже веков находилось лишь в зачаточном состоянии. Удивительно, что свое первое веское слово субмарины скажут уже во время грядущей мировой войны, до которой оставалось всего-то лет четырнадцать-пятнадцать.
Общие тенденции развития были очевидны: все изобретатели стремились перейти от деревянных конструкций к металлическим,
