Шарлатан IV (СИ) - Номен Квинтус

— А, ты же не местная, не в курсе. Поэтому поясню, чтобы ты осознала, что именно получила. Орден Шарлатана изначально был учрежден как высшая награда обкома комсомола, позже, по личному указанию товарища Сталина, его сделали наградой РСФСР, причем в РСФСР он приравнен к ордену Трудового Красного Знамени, их даже носить нужно рядом, в порядке очередности награждения. Выше него положено носить только орден Ленина и звезды Героев. Теперь ты в РСФСР имеешь право бесплатного проезда на любом общественном транспорте, в магазинах без очереди обслуживаться… а вообще-то орден присуждается людям, лучше всего воплотившие то, что придумал сам Шарлатан. Тебе должны были сказать, за что его тебе вручили, так не держи нас в неведении, рассказывай!

— Хм… Я на записи исполнила арию Олимпии из «Сказок Гофмана»…

— Ты у них узнай, когда пластинка выйдет, а лучше попроси себе пару… коробок как бы авторских выделить: думаю, такое исполнение каждый у нас в театре послушать захочет. Мы, если что, деньги на это соберем.

— Ты серьезно?

— Абсолютно, Шарлатан своим орденом не разбрасывается, а по статусу только он теперь имеет право им награждать. И награждает он им очень избирательно, кавалеров ордена в стране наверное меньше, чем Героев Советского Союза. Так что, хотя название, возможно, и звучит… своеобразно, но на самом деле это, получается, высшая награда республики. А если ты ее получила за исполнение арии, то значит, что исполнение это как минимум гениальное, уж в этом Шарлатан точно разбирается.

— Это тот довольно бесцеремонный молодой человек, который… которого в Перевозе почему-то все музыканты слушаются, хотя сами говорят, что ему медведь на ухо…

— Врут. Или их он тоже обманул. Он вообще всегда всех обманывает, у нас в городе даже поговорка есть «врет, как Шарлатан». Но врать-то он врет, однако в результате его врак всегда получается что-то замечательное. И все это знают, и очень гордятся, что у них родственник такой человек. Кстати, мне он тоже вроде пятиюродный племянник… по жене: я-то ведь и сам не отсюда родом.

— Этот… мальчишка имеет право награждать высшим орденом республики? Он что, чей-то родственник?

— Я уже сказал, что в области он почти всем родственник. Но знают его и уважают вовсе не за это. Вовка-Шарлатан — и даже не подумай назвать его Владимиром Васильевичем, тут так своих называют разве когда обидеть хотят, а он каждому нижегородцу свой — он самый молодой кавалер ордена Ленина, вроде в восемь лет его получил. А через пару лет и Героем Соцтруда стал… а теперь он уже дважды Герой. Орденов Шарлатана у него целых пять, и он их получил еще до того, как Сталин его главой ордена назначил. А всего у него разных государственных наград под полсотни, и каждая, заметь, полностью заслужена. И Сталинских премий то ли три, то ли четыре.

— За что⁈

— Да за всё. В магазинах куры и яйца — это он придумал, как область ими насытить, овощи зимой свежие в магазинах, помидоры с огурцами и прочее все — его работа. Благодаря ему в области даже в войну никто не голодал!

— Так сколько же ему лет? Я думала, лет двадцать от силы.

— Ну да, двадцать и есть, а область он накормил, когда ему то ли пять, то ли шесть было. И дошкольником еще он и какое-то серьезное оружие для страны придумал, а всего он уже столько выдумал! Велосипедный завод у нас — его работа, дома для людей — тоже он все организовал. Автобусы, машины скорой помощи, я уж не знаю, что еще. Электрические приборы всякие, газ в квартирах… да за что не возьмись — и окажется, что и тут Шарлатан как минимум поучаствовал. Такое впечатление, что мальчишка вообще все знает и умеет… не удивлюсь, если теперь окажется, что у него и слух абсолютный.

— А почему же…

— Я сказал, что он всегда врет? Он сам ничего делать не хочет, но как-то подвигает других людей делать то, что он придумывает. Вот и тебя, думаю, обманул — но то, что ты у него такой орден получила, очень веский повод для гордости. И ты уж извини, что я тебя ругать… собрался за опоздание, такое награждение стоит пропущенной репетиции. Да даже сорванной премьеры стоит! И это дело просто необходимо отметить! Завтра у нас…

— Я завтра пою.

— Вот после того, как опера закончится, и отметим. Надо же, у нас в театре работает кавалер ордена Шарлатана!

Сразу показать Наташе игру на гитаре у меня не получилось, по двум причинам. Первая заключалась в том, что комбик я все же домой уже уволок, Лиде об этом не сказав: он на низких слишком сильно ревел, и инженеры решили схему усилителя доработать после моей жалобы. В принципе, гитару и к радиоле, стоящей в канцелярии, можно было подключить, но была и вторая причина: чтобы показать Наташе музыку, мне требовалась небольшая помощь от Зои и от Нади, так что мы договорились устроить демонстрацию в воскресенье. Правда, Виталик засомневался в том, что он придти на нее сможет:

— Теща нас даже сегодня всего на час отпустила, а в воскресенье, боюсь, мне придется с малышом сидеть.

— А если я какую-нибудь родственницу попрошу с вашей дочкой посидеть?

— Валентину⁈

— Нет, кого-то из молодежи.

— А кого? Тут у тебя вроде…

— Я вот сейчас на улицу выйду и крикну: родственницы, мне нужна срочная помощь с малышом пару часов посидеть — и все женщины, кто это услышит, тут же прибегут помогать. Но вы можете и сами у учениц своих помощи попросить…

На том и остановились. А когда я Лиду до дома провожал, она спросила:

— А почему ты мне никогда раньше не говорил, что умеешь музыку играть?

— А я и не умею. Я просто делаю вид, что умею, прошу помочь тех, кто умеет по-настоящему, и они все, что нужно, сами и делают. Причем делают очень хорошо: они же все думают, что просто помогают… родственнику, и всегда стараются все сделать получше. Ты же сама, если кому-то из родственников помогаешь, стараешься как можно лучше это сделать.

— Но учителя-то в школе никакие тебе не родственники!

— Родственники. Просто у нас в области этим вопросом люди занялись и выяснили, что они почти все мне родственники.

— Так не бывает!

— Бывает. Я тебе больше скажу: у нас в стране вообще все друг другу родственники, шестиюродные кто-то. Братья-сестры, дядьки-тетки, деды и бабки или внуки с племянниками.

— А значит, и я тебе родственница получаюсь? — и голос ее прозвучал как-то печально.

— Скорее всего да. Но шестиюродная и уж точно не прямая. А у нас в стране вообще родню считают только до третьего колена, это только у нас в области народ на выяснении родства помешался. Всем, видите ли, интересно стало, в какой степени родства они со мной находятся.

— А почему с тобой?

— Есть тут у меня знакомая дама, Маринка Чугунова называется. Она тогда в комсомоле работала, а когда увидела, что мои предложения могут сильно увеличить производство еды… видишь ли, у нас тут, в Нижегородчине, люди всегда родне помогать стараются, вот она через комсомол и выдвинула лозунг «поможем родственнику страну накормить». Математику она хорошо знала, успела подсчитать, что в области девяносто процентов людей мои четвероюродные и пятиюродные кто-то, и лозунг сработал: у нас в войну с продуктами было очень неплохо. Сам я, конечно, ничего сделать не смог бы: мне, когда война началась, пять лет всего исполнилось — а так…

— Чугунова? Я ее, наверное, знаю: ей каждую неделю мы концертные записи отправляем и от нее ее пленки получаем. А она тебе кто?

— Маринка-то? Вроде четвероюродная племянница.

— Тогда нет, не она: эта-то вроде директор завода в Ветлуге.

— Она, именно она.

— А сколько же ей лет-то? Ты-то еще молодой, а племяннице должно быть…

— Поэтому такое родство только у нас и считают. У нас в деревне был дед Митяй, мне пять тогда было, а ему уже за шестьдесят — так он вообще моим братом был, пятиюродным.

— Это как это? Так не бывает!

— Бывает, я сейчас объясню. Вот смотри, возьмем мою семью для примера… Нет, тут рисовать надо, я тебе завтра все расскажу.