Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving
Не мне тебе объяснять, мой дорогой брат, особенности большинства старых аристократов. Они гордятся своими землями, живут в основном за счёт ренты, и для них репутация превыше всего. Даже погрязнув в долгах, они будут поддерживать образ жизни, соответствующий их статусу: ежегодный ремонт замков, обходящийся в десятки тысяч фунтов; траты на одежду и драгоценности в тысячи, а то и десятки тысяч фунтов; постоянные охоты, светские приёмы, редкие пышные свадьбы, роскошные похороны и так далее.
Из-за резкого падения доходов от аренды, насколько я знаю, некоторые аристократы столкнулись с финансовыми трудностями. Граф Вольф продал 840 тысяч аров земли в деревне за 290 тысяч золотых фунтов, а виконт Конрад продал свою коллекцию стоимостью 55 тысяч золотых фунтов в Национальную художественную галерею.
За исключением немногих дальновидных аристократов, которые давно переключились на сталь, уголь, железные дороги, банки, каучук и другие отрасли, все остальные серьёзно пострадали от отмены Закона о зерне. Давай же воздадим хвалу нашему дорогому графу Холлу!
Отец сказал мне, что финансовые трудности ослабят контроль аристократов над партийной политикой и местами в Нижней палате. Можно предположить, что на следующих выборах число депутатов из числа землевладельцев значительно сократится.
И Консервативная, и Новая партии для сбора средств пообещали, что любой, у кого нет судимости и кто пожертвует достаточную сумму, получит их содействие в получении титула. Конечно, при условии, что у этого господина есть минимально необходимое для титула количество земли.
Например, богатый господин Синдрас купил минимально необходимые для баронского титула 600 тысяч аров земли, затем пожертвовал 100 тысяч золотых фунтов в Клуб Карлтон, 400 тысяч фунтов — Консервативной партии, и в общей сложности 300 тысяч фунтов — на благотворительность. В итоге он был удостоен королевского указа и стал достопочтенным бароном. Я слышала, что на этот счёт есть своего рода прайс-лист: барон — 300 тысяч фунтов, наследный барон — от 700 тысяч до миллиона фунтов. Цены на титулы виконта и графа неясны, но, думаю, они заоблачные.
В этом году многие аристократы, испытывающие финансовые трудности, начали всерьёз рассматривать возможность брака с богатыми купцами. Всего за два месяца состоялось три таких союза. Приданое невест было очень заманчивым.
Кроме того, рабочие, которые протестовали против Закона о зерне, действительно получили снижение цен на продукты, но качество их жизни не улучшилось, а даже ухудшилось. Разорившиеся фермеры хлынули в города и, соглашаясь на низкую оплату, отбирали работу, из-за чего зарплаты рабочего класса резко упали.
Я помню, в тот день, рассказав всё это, отец спросил меня: „Как ты думаешь, кто выиграл от отмены Закона о зерне?“
Дорогой Альфред, ты наверняка знаешь ответ. И ты, конечно же, сможешь своими силами заслужить наследный титул».
Получив ответное письмо от Одри, Сио Дереча и Форс Уолл возвращались на омнибусе в район Баклундского моста.
Сио с растрёпанными светлыми волосами смотрела в окно. Её глаза горели, словно два огонька.
Она без конца повторяла «450 фунтов», будто это было заклинание, и с каждым повторением её смелость и сила росли.
— Дакхом сегодня ещё не связывался с нами и не доложил о последних результатах. Давай-ка сами к нему заглянем! — внезапно повернулась Сио к Форс.
Дакхом был главарём банды в Восточном Районе Баклунда и контролировал множество нищих и воров.
Хотя он всегда вёл себя дружелюбно, а на его круглом лице не сходила приветливая улыбка, Сио знала, что это жестокий и беспощадный злодей. Однажды он сломал руку тринадцатилетнему воришке только за то, что тот утаил часть добычи.
Если бы не крайняя необходимость, Сио предпочла бы не встречаться с Дакхомом, но он был одним из тех, кто лучше всех знал бродяг этого города.
Форс откинула за ухо вьющиеся каштановые волосы:
— Лишь бы это не помешало моему обеду.
— Без проблем! Может, после этой недели я даже угощу тебя настоящим интисским ужином! — самоуверенно пообещала Сио.
— Мне за это стоит поблагодарить Бога? — с усмешкой переспросила Форс.
В отличие от Сио, она была не очень ревностной последовательницей Бога Пара и Машин.
Разговаривая, девушки пересели на другой омнибус, доехали до Восточного Района Баклунда и нашли дом Дакхома.
Это был таунхаус в узком переулке. Стены были увиты зелёными растениями, а снаружи царил беспорядок.
Сио подошла к двери, подняла правую руку и постучала с особым ритмом.
Скрип. Незапертая дверь от её стука распахнулась.
Растерянное выражение на лице Сио мгновенно сменилось серьёзным. Она стала похожа на взъерошенную львицу.
Она выхватила свой трёхгранный штык, осторожно толкнула дверь и медленно вошла внутрь.
Форс тоже отбросила свою беззаботность и откуда-то извлекла кинжал.
Они не почувствовали странного запаха, но богатый опыт подсказывал им, что что-то не так.
Шаг, второй, третий — Сио и Форс вошли в дом Дакхома.
И увидели на газовой лампе бледную отрубленную руку, на кофейном столике — сердце, печень, селезёнку, лёгкие и почки, а на полу и на вешалке — куски плоти!
Голые кости были аккуратно сложены в кучу прямо напротив входа.
А среди костей лежала голова Дакхома с пустыми глазами.
На его круглом лице застыла дружелюбная улыбка, словно ничего не случилось. В доме не было ни малейшего запаха крови.
Форс, в прошлом врач в клинике, а ныне автор бестселлеров и Потусторонняя девятой Последовательности, видела смерти и похуже. Она похлопала по спине напрягшуюся и готовую стошнить Сио, огляделась и глухо произнесла:
— Квилангос? Адмирал Ураган Квилангос? Он обнаружил, что Дакхом расследует исчезновение бродяг, выследил его и пришёл сам? Или Дакхом вышел на его след, но был обнаружен?
Сио, подавив тошноту, с мрачным видом кивнула:
— Не зря его называют жестоким и хитрым пиратским адмиралом… И эта жуть соответствует проявлениям его магического предмета.
— Хитрый… — Форс вдруг вздрогнула и выпалила: — А что, если он всё ещё где-то рядом, ждёт в засаде того, кто его ищет?
Сио замерла и с тревогой ответила:
— Весьма вероятно!
Это был Благословленный Ветром шестой Последовательности, могущественный пират с магическим предметом, а они обе — всего лишь девятой!
Сравнение было слишком простым и очевидным!
В доме напротив, у окна, стоял мужчина лет тридцати с широким подбородком и тёмно-зелёными глазами. Он холодно наблюдал, как Сио и Форс толкнули дверь и медленно вошли внутрь.
Это был Адмирал Ураган Квилангос!
Чёрная перчатка на его левой руке вдруг зашевелилась, словно живая, её поверхность покрылась слоем мелкой тёмно-золотой чешуи.
На лице Квилангоса появилось жестокое, предвкушающее выражение. Его тёмно-зелёные
