Наследие (ex. Восхождение) - Пётр Николаевич Жгулёв
Ну а свои шансы одолеть существо, стоящее на божественном ранге, я оцениваю не особенно высоко — по крайней мере если не обзаведусь подходящим союзником.
— Кажется, я понимаю, к чему ты ведёшь.
— Мальчишка! Думаешь, я буду просить спасти меня?
— Разве нет?
— Меня невозможно спасти! — признался Яньло. — Моё трупное ядро получило критические повреждения и уже начало разрушаться. Мне удалось слегка притормозить процесс, но остановить его или обратить вспять — невозможно!
Можно было бы сказать, что в мире нет действительно невозможных вещей, но без рецепта спасения это звучало бы всего лишь издевательством.
— Разве у тебя нет демонической души?
— Я — дьявольский труп. Разрушение могущественной души внутри бессмертного тела и является главным условием нашего создания. От моей изначальной души не осталось ни клочка — даже если бы Жёлтая Река ещё существовала, у меня нет пути к перерождению!
Загнанный зверь намного опаснее, и, если Яньло не лжет, то терять ему особо нечего. Так что, если я не хочу проверять, насколько силён будет взрыв ядра B-ранга, то говорить и действовать лучше осторожнее. Осторожность вообще никогда не повредит…
— В таком случае, чем я могу помочь старшему?
— Старшему… Что, вспомнил о вежливости?
— Ничто не стоит так дешево и не ценится так дорого, как вежливость. — пожал я плечами. — Если мы продолжим обмениваться «любезностями», то ни к чему не придём…
— Ты прав, мальчишка. — произнёс Яньло. — Принеси мне девять поклонов, а затем поклянись выполнить мою последнюю волю. Взамен я передам своё наследие, которое поможет тебе избежать гибели и покинуть Ковчег!
— Разве учителю положено не три поклона?
— Зависит от условий, но в нашем случае девять, и ни поклоном меньше! В конце концов я не только оказываю тебе величайшую честь, предлагая наследие древней секты, но и делаю это, находясь на смертном одре! Начинай — или не трать моё время!
Ашу: соглашайся.
Василий: разве к лицу мне, главе школы Семи Камней и аватару старшего бога, кланяться какому-то недобитому трупу?
Ашу: если свидетелей не будет, то кому какое дело?
Василий: а ты не свидетель?
Ашу: я отвернусь и никому не расскажу!
Пожалуй, в этом вопросе я был с ней согласен — в конце концов, мне предлагают прийти всего лишь ритуал посвящения в ученики. И если для этого не приходится отказываться от других обязательств, то не стоит воспринимать происходящее как что-то постыдное.
— Примите моё почтение, учитель!
Я опустился на колени и склонился в поклоне, прислушиваясь — если бы умирающий планировал напасть, то сейчас был бы идеальный момент. В подобной позе сложно отбить удар…
Один…
— Слабые склоняются перед Небом, а сильные — идут против него! — провозгласил Яньло. — Первый поклон — Небесному Дьяволу! Теперь, когда Небо пало, ты можешь сам занять его место!
Два…
— Второй поклон — Земле! Той, что породила всё живое и поглотит мёртвое! Признай эту связь, а затем разорви, чтобы достигнуть бессмертия и жить вечно!
Три!
— Третий поклон — Предкам! Память о мёртвых нужна живым! Чти свои корни и помни о тех, кто стоял у истоков!
Четыре!
— Четвёртый поклон — Учителю! Я не требую от тебя верности. И я не требую от тебя почтительности. Мне плевать, будешь ли ты помнить обо мне или забудешь. Будешь ли ты уважать, презирать, любить или ненавидеть. Главное выполни мою предсмертную волю и отомсти за меня!
Пять!
— Пятый поклон — Учению! Жизнь переходит в Смерть, а Смерть порождает Жизнь! Меч же — связывает одно с другим! Познай истинное Дао!
Шесть!
— Шестой поклон — Секте! Поклонись сам себе, потому что отныне ты и есть — Секта Загробного Пути! Наша школа покинула Ковчег, но всё ещё существует в мире снаружи. Если ты найдёшь её, то отсеки гнилые побеги и подчини то, что останется! Или уничтожь, начав всё сначала!
Семь!
— Седьмой поклон — родителям! Помни и о тех, кто подарил тебе жизнь! Или, по крайней мере, помести их таблички в зал предков!
Восемь!
— Восьмой поклон положено приносить братьям и сёстрам по секте. И, пусть большинство из них предатели, но окажи им почтение. И, если в будущем встретишь — убей!
Девять!
— Девятый поклон — собственному сердцу. Будь верен самому себе и следуй избранному пути!
Изначально я не относился к происходящему слишком серьёзно, но для моего новоявленного учителя, завершающего свой путь, ритуал, похоже, был действительно важен.
— Я, носящий имя Яньло, принимаю тебя в качестве своего последнего истинного ученика! Встань!
— Благодарю, учитель!
— Ты уже стал моим учеником и этого не изменить, но своё наследие я тебе передам только если ты поклянёшься выполнить мою последнюю волю…
— Я слушаю.
— Тысячи лет назад я был хозяином Храма Мертвых и лидером секты Загробного Пути! Я достиг средней стадии вознесения и, будь у меня достаточно времени, непременно достиг бы и поздней. И, тем самым, оказался бы вторым по силе после старика Тянь Ли, нынешнего Небесного Дьявола!
— Впечатляет.
К слову, поскольку местные практики шли по пути небесного дьявола, их стадия, вопреки традициям, называлась вознесением, а не падением. Ведь чтобы разрушить Небо, нужно двигаться не вниз, а вверх…
— В ту эпоху Система стремительно расширялась, поглощая мир за миром, и бессмертные, вне зависимости от пути, объединились, сражаясь с искусственными богами. И однажды враги вторглись в Ковчег и сумели повредить печати, сдерживающие чудовище из прошлой эпохи. Безжалостную тварь, одержимую злобой и желанием уничтожить всё живое…
— Вечную?
— Ту, что некогда являлась таковой. К счастью, она лишилась большей частью своей силы и нам удалось одержать победу в той битве. Но потери были велики, Ковчег получил серьёзные повреждения и начал разрушаться, а сам я был тяжело ранен и ушёл в затвор…
— Значит, та рана оказалась смертельной?
— Нет, ученик. — ответил Яньло. — Всё гораздо проще — меня предали. И среди пилюль, которые я использовал для восстановления, оказалась отравленная. Причем яд был не только очень силен, но и хорошо замаскирован. Поэтому, хотя я проверял каждую пилюлю, но не почувствовал неладного до последнего момента. Пока не стало уже поздно…
Почему-то вспомнился анекдот о человеке, который раз за разом оказывался на грани смерти, но никак не мог ни погибнуть, ни окончательно спастись. И потому, в конечном итоге,
