Бог смерти на полную ставку - Ирина Кизимова
— Искусство — это область, в которой я непобедим, уверены, что хотите потягаться со мной на моём поле?
— Чем сильнее противник, тем интереснее его сокрушить.
— А вы тёмная лошадка, Михаил, выросли словно из-под земли и внезапно хотите разделить со мной место на пьедестале.
— О нет, вы не так меня поняли. — пожал плечами я. — В моих планах лишь весело провести время, а не делить с вами трон.
— Вы недооцениваете меня? — его лицо помрачнело, а сияющая аура будто стала тяжелее тучи, похоже, я снова это сделал… Разозлил Бога.
— Кажется, вы очень ранимый, профессор. Я не имел в виду ничего такого.
Он с силой дернул меня за руку и ядовито выплюнул прямо в лицо:
— Я заставлю вас ползать в ногах моего гения.
По всей видимости у меня талант бесить самоуверенных личностей…
И, кажется, я начинаю видеть его. Эгоистичное лицо Бога искусств! Лишь его мнение имеет значение, лишь он может весить на людей ярлыки с надписью «гений» и «посредственность», лишь он определяет настоящее искусство. Но стоит задеть его эго, как весь построенный идеальный образ рушится как Помпеи во время извержения Везувия.
— Вам есть, что сказать? — услышал я сквозь пелену размышлений, видимо снова зависнув в глазах собеседника.
Ничего не могу с собой поделать, его искажённое злобой лицо нравится мне намного больше сияющей улыбки! Не думаю, что каждому приходилось видеть беснующегося Аполлона. Наверняка, он привык только к овациям и всеобщему восторгу.
— Когда приступим?
— Моя выставка пробудет здесь ближайший месяц, я дам вам фору и ничего не буду менять по ходу. Удивите меня.
— Звучит не как фора. Вы предлагаете мне уложиться в довольно сжатые сроки.
— Я не люблю ждать, Михаил, думаю, вы тоже. Последняя неделя моей выставки и первая вашей. Как насчет такой форы? — он сверлил меня таким пронзительным взглядом, что я в который раз порадовался тому, что очки скрывают истинный цвет моих глаз, в которых сейчас явно поблёскивали языки синего пламени. — Мне не терпится указать на ваше место, но я буду добрым и подожду.
— Могу делать все, что захочу?
— Все, что угодно.
— Что ж, вы сами это сказали. — я мягко отвел взял его за запястье и отстранил от ворота своей футболки. — Не люблю зазнаек.
— Это вы обо мне сейчас? — нахмурился Аполлон.
— Кто знает… — пожал плечами я. — Вы стараетесь быть правильным в глазах других, пока кто-то не задевает ваше эго?
— Интересно, какой Бог вас отметил. Я бы с ним потолковал.
— Не понимаю, о чем вы. — прикинулся дурачком я.
— Вы прекрасно всё понимаете, Михаил. — он наконец восстановил душевное равновесие, и снова светился аки новогодняя ёлка, кажется, я буду бесить его каждую встречу, дабы сохранить остатки зрения. — Еще увидимся.
— Слушайте, Феб. Вы же не против, если я одолжу у вас Алексиса? Он ведь не представляет для вас никакого интереса, не так ли?
Аполлон приподнял бровь:
— Кажется, вы переоцениваете мою щедрость. — он будто бы задумался, но снова просиял. — Так и быть. Забирайте.
И положив руку на плечо Адониса, скрылся с ним в здании.
А я понял, что конкретно попал. Играть с Богом искусств на одной территории сразу равно провалу, но это будоражило настолько, что я уже не мог остановиться. Эгоистичные Боги, вы ничем не отличаетесь друг от друга, ни во что не ставя людей. И если вам не дано это понять, то я заставлю.
Глава 8
О трудностях подготовки
Провожая взглядом Аполлона, я задумался над одной очевидной вещью: почему он так и не узнал во мне Аида? Я, конечно, использовал маскировку в виде очков и кепки, чего не сделал при первой вылазке, но вряд ли Бога бы это остановило. Я же видел его светящийся ореол! Хоть Аида никто и не встречал в ближайшие пятьсот лет, это не значило, что про него все забыли. Да и, честно говоря, подозрительно, что внешне Аполлон выглядит старше меня, хотя на деле является племянником. Аид явно что-то сделал с собой, но копаться в его воспоминаниях было некогда, поэтому я принял стратегическое значение пока что «забить» и вернулся в Царство мёртвых. Пора рассказать обо всём остальным.
Собрание устроили на диванах, которые благополучно расставили в одной из свободных комнат, превратив её в уютный уголок. Цербер дремал рядом, положив все три головы у моих ног, образовав таким образом вокруг мёртвую зону.
Я не стал ходить вокруг да около и сразу прямо заявил:
— Я бросил вызов Аполлону.
— В каком смысле бросил вызов? — нахмурилась Лия.
— Ох уж эти Боги. — в кои-то веки была солидарна с ней Медуза. — Вам лишь бы потешить себя развлечениями.
— Всё несколько глубже, чем тебе видится. — попытался оправдаться я, хотя на деле возможность весело провести время была немаловажной.
— И в чём заключается ваш спор? — в отличие от девушек заинтересовался Леон, иногда наш ход мыслей подозрительно совпадал.
— Я должен организовать выставку, которая затмит его.
— Можно уточнить, Аид? Вы собираетесь биться с Аполлоном на его поле? — серьёзно спросил старик Галактион. — Вы ведь и сами прекрасно понимаете: Аполлон — Бог искусств! Ещё никому не удавалось сделать что-то превосходящее его творения.
— Но на сей раз он не с тем связался, и не в тот век.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Рей.
Он единственный стоял позади диванов, предпочитая не сидеть бок о бок с остальными. По всей видимости снова строил из себя недотрогу, ну, ничего, скоро привыкнет к тому, что многие из нас обожают нарушать личное пространство других.
— Аполлон до сих пор думает, что искусство доступно лишь избранным, а остальная чернь достойна в лучшем случае лишь мест на галёрке. Разве вас это не возмущает? — обратился я к скульпторам. — Наверняка вы не понимали, почему не смогли прославиться при жизни и не имели возможности прокормить семью выбранным ремеслом.
— Мне всегда говорили, что я недостаточно талантлив. — согласился со мной Анри, его взгляд потемнел. — Сколько бы ни трудился, мои работы никогда не оценивали по достоинству.
—
