Шарлатан IV (СИ) - Номен Квинтус
— То есть ты хочешь организовать музыкальное издательство и нас в нем назначить редакторами, что ли?
— Нет. Вы все тут — из консерватории или из училища, и наверняка хорошо знакомы с очень многими другими выпускниками, которые музыку у нас в области — или где-то еще — преподают. И у каждого наверняка на примете есть талантливые ученики, не обязательно композиторы будущие, нам и хорошие исполнители тоже очень нужны. И вот если вы все совместными усилиями наладите поиск таких талантов и мы организуем их продвижение, создавая оркестры разные или камерные группы, обеспечивая их концертами и гастролями, чтобы и они чувствовали себя нужными людям, и чтобы людям было проще в музыкальной культуре приобщиться…
— А мысль у тебя интересная образовалась, — усмехнулась одна учительница. — У меня уже почти готовый скрипичный квартет в школе подобрался, их, конечно, еще подучить нужно чтобы они могли с концертами выступать, но если просто по школам области их пустить, чтобы публики не боялись и опыта набирались… Но вот что им на этих концертах играть, я и не подскажу.
— Да хоть Вивальди, или даже Пахельбеля.
— А кто это слушать-то будет? Здесь все же не Москва, на концерт произведений Вивальди даже в Горьком вряд ли получится полный зал собрать, а уж тем более на Пахельбеля…
— Ты скрипачка? Надя, как я понимаю?
— Да.
— Тогда мы с тобой отдельно это обсудим, если моя идея у вас в целом особых возражений не вызывает. Музыку все же люди воспринимают не ту, которая на бумаге нотами записана, а ту, которую музыканты играют. И одну и ту же музыку можно очень по-разному играть. От инструментов зависит…
— А инструменты у нас, если очень вежливо говорить…
— Не надо вежливо, слово «говно» не вгоняет меня в краску. Но инструменты я хорошие вам обещаю, а вот как все остальное проделать…
— Инструменты — это хорошо, — вроде лениво, но с явно загоревшимися глазами в разговор вступила еще одна женщина. — Я — Зоя, и я уже как-то принимала участие в записи музыка для пластинки. Это очень все же непросто проделать, нужна как минимум хорошая студия…
— Если вы знаете, как хорошую студию оборудовать, то есть что в ней нужно будет поставить и как, то подготовьте проект… список требований на оборудование, а если не знаете, то найдите тех, кто знает. И потом я вас познакомлю с забавным дядькой, его Бахтияр зовут, он вам любую студию в строящейся высотке сделает. А все оборудования для нее я достану, даже если окажется, что его вообще никто в мире не производит, достану. Вижу, что вы все вроде не против… еще раз подумать над моим предложением. А как надумаете — вы же знаете, где я живу, так приходите, еще раз все детали обсудим. Ну что, на сегодня, думаю, закончим? Нет, если у вас есть что сказать или обсудить, то я никуда не спешу… понятно. Всем спасибо, что потратили на меня свое драгоценное время. А вы, Зоя Валентиновна, не могли бы меня немножко научить на пианино правильно кнопки нажимать? А то у меня «Чижик-пыжик» великолепно получается, а вот уже «Собачий вальс» не выходит…
Тетка изобразила максимально серьезную физиономию:
— Вас, Владимир Васильевич, я готова обучать когда угодно и чему угодно, — но на этом у нее запас серьезности исчерпался и она широко улыбнулась. — Шарлатан, ты все же не убегай так сразу, хотя бы печенья оставшиеся забери, а то, хотят слухи, у тебя дома вообще жрать нечего. И пирожки, тут их всего-то парочка осталась, ну не оставлять же их нам: мы-то за них подеремся, а ты заберешь — и у нас повода для драки не останется.
Вообще-то я изначально предполагал современную музыкальную тусовку запинать, выдавая через «сельских музыкантов» выдающиеся произведения «из будущего». Но на этом пути у меня были два препятствия: я все же «музыку из будущего» большей частью просто забыл, а еще не знал, как ее сейчас «воспроизвести». Слух у меня был точно не выдающийся (хотя я слушать музыку и любил, и даже фальшак в ней замечал), но вот голосом даже то, что помнил, передать уже не мог. В детстве (в прошлом совсем в детстве, в третьем классе) с год я посещал музыкальную студию при местном Дворце культуры: меня мать хотела обучить игре на аккордеоне, на котором сама в юности играть научилась немного, а чуть позже — классе так в восьмом — я попытался и гитару освоить. И даже освоил — «три аккорда», но на большее меня тогда не хватило. А еще с одноклассником попытался тогда самостоятельно изготовить электрогитару (мы с ним в парке нашли гитарный гриф и решили, что это все, чего нам для получения инструмента не хватало). И я даже успел изготовить звукосниматель (причем в процессе изготовления узнал, чем сингл от хамбакера отличается) — но проект не взлетел: после того, как приятель выпилил корпус предполагаемой гитары из материной гладильной доски (липовой), у него усидчивать в плане изготовления инструмента оказалась полностью отбитой…
Так что просьба научить меня на пианино хоть как-то бренчать была совершенно серьезной, да и учителя из музыкальной школы меня подучить были не против. Причем просто «по-человечески» не против, и та же Зоя очень сильно удивилась, когда в начале июля крепкие дядьки сгрузили у дверей школы новенький рояль. Я, правда, в роялях не очень хорошо разбирался, так что заказал то, о чем точно знал, то инструмент как минимум не отстойный будет, а уж каким путем для меня закупили концертную «Ямаху», я даже спрашивать не захотел. Со скрипками было хуже, я понятия не имел, кто и где сейчас делает приличные инструменты, поэтому просто попросил «найти для меня лучшие». И школа получила какие-то немецкие, как раз комплект под скрипичный квартет: две скрипки, один альт и одну виолончель. Но по мне, может они и считались где-то лучшими, звучали они не очень. Тихо они звучали, вот…
Зато я теперь четыре вечера в неделю проводил в музыкальной школе: все же я всерьез хотел «кое-что в системе поменять». И даже достиг определенных успехов: «Собачий вальс» я научился играть довольно неплохо, причем обеими руками. То есть или правой, или левой, совместное использование обеих рук пока что было мне неподвластно. Однако Зоя меня уверяла, что ей и не таких дубов удавалось отесывать, так что вскоре у меня обязательно получится. У меня такой уверенности все же не было, да и надобности вроде тоже: если я мелодию одной рукой смогу наиграть, то уж профи из нее конфетку точно сделать сумеют. Но меня какой-то азарт уже охватил, и я старался пианино все же освоить.
И не только пианино, но с другими инструментами было чуть посложнее: того, что я хотел получить, пока что нигде в мире вроде вообще не делали. Однако я знал, где их сделать могут и с ребятами в этих местах договорился. А еще я в принципе подозревал, что у изготовителей музыкальных инструментов из будущего у меня было одно серьезное такое преимущество: магниты из ниобия были хотя и довольно дорогими, но пока я их мог довольно легко получить. А раз надо мной не довлели традиции…
Совсем не довлели. Я узнал, что в США уже производится вроде бы приличная бас-гитара Фендер Пресижн, и мне даже удалось одну такую заполучить. Но все, что я мог об этой гитаре сказать, так это то, что получилось у Лео Фендера говно. Не потому что говно, а потому что… получилось полное говно. Этот «изменивший музыкальный мир» инструмент был примитивен, как деревенская балалайка, с однии простеньким «синглом», а современные усилители просто не справлялись с тем звуком, который формировал звукосниматель. И динамики современные правильный звук воспроизвести не могли, так что мне было нужно что-то принципиально другое. И я даже знал, что именно — поэтому заказывать нужную мне гитару отправился в Сомово, туда, где мне мебель делали.
Мебельных дел мастера, когда я приехал к ним со своим заказом, долго качали головами и изо всех сил сдерживали рвущиеся из них слова. Но все же пообещали мой заказ исполнить, причем довольно быстро. А ребята из политеха мой заказ на электронику восприняли с радостью, так что я ожидал, что еще летом то, что я хотел получить, получу. Но все же я прекрасно понимал, что музыкант из меня ни при каких условиях не получится, но чтобы показать именно настоящим музыкантам то, что мне от них будет нужно, мне нужно будет им это все же показать — и я, уже в самом конце июля, в музыкальную школу ходить перестал. Домой я приволок из магазина какое-то простенькое отечественное пианино и начал на нем подбирать разные мелодии. И поначалу у меня это получалось вроде неплохо, однако чем дальше, тем сильнее мне казалось, что чего-то во всем этом мне не хватает. Сильно не хватает, так что я закрыл крышку пианино и принялся терзать Фендер. И спустя пару недель у меня все же получилось изобразить одну музыкальную фразу. Не лучшим образом изобразить, все же для задуманного этого инструмента просто не хватало — но я решил, что в любом случае у меня уже лучше не получится и, предварительно договорившись о встрече с Зоей и Наташей (которая была «недоучившимся композитором» и поэтому я решил, что без нее мне точно будет не обойтись), снова пошел в наш Дворец культуры.
