Странные Земли - Андрей Стоев
Арна с удивлением смотрела на меня, и по мере того, как я говорил, её глаза всё больше округлялись.
— Ну у тебя и фантазия, Арти! — потрясённо сказала она. — Так и представляю себе, как ты с этого шара съезжаешь и цепляешься за что попало, чтобы не свалиться. Нет, ну надо же сочинить такую чушь! Слушай, а ты вообще не психический? — вдруг обеспокоилась она. — Извини за вопрос, конечно, но мне хочется быть уверенной, что тебе внезапно не придёт в голову что-нибудь отчудить.
— Нет, Арна, я не псих, — терпеливо сказал я, — и чудить не буду, насчёт этого можешь не сомневаться. А Земля — это огромный, просто гигантский шар. Он настолько большой, что его поверхность нам кажется плоской. Люди с него не скатываются, потому что все предметы на поверхности притягиваются к центру шара. А то, что земля круглая, можно увидеть и самому — например, именно этим объясняется то, что с высоты видно дальше.
— С высоты видно дальше, потому что вид не заслоняется деревьями и прочими предметами, — возразила она.
— И это тоже, конечно, — согласился я. — Но иногда никаких предметов в поле видимости просто нет. Ты когда-нибудь видела море?
— Я же говорила, что ездила с родителями в Дадон, — ответила она, а потом посмотрела на моё непонимающее лицо и объяснила: — В Дадоне почти всю сектораль занимает море, люди там живут на островах.
— А тебе приходилось видеть, как вдаль уплывает парусный корабль?
— Видела, и не раз, — кивнула она. — Я много времени проводила у моря. Оно меня сразу поразило до глубины души, у нас-то никакого моря нет. Даже не представляла до этого, что может существовать так много воды.
— Тогда ты, возможно, заметила, что сначала из виду скрывается корпус корабля, и остаются видимыми только мачты. А потом вниз уходят и они. Я, в принципе, могу даже рассчитать, на каком расстоянии скроются верхушки мачт корабля. И вот если ты представишь, что вы с кораблём находитесь на поверхности шара, то легко поймёшь, почему корабль как бы постепенно уходит в воду, от корпуса до верхушек мачт.
— Нет, ни в какую воду корабль не уходит, — покачала головой Арна. — Он постепенно превращается в точку, но если посмотреть в подзорную трубу, то увидишь его целиком. Потом он постепенно теряется в дымке, но это когда он уже и в подзорную трубу виден точкой.
— Маленький корабль? — с надеждой спросил я.
— Нет, с большими точно так же, даже с трёхмачтовыми барками. Их просто гораздо дальше видно, вот и всё. А ты сам-то такое видел?
— Нет, я на море никогда не был, — смущённо признался я. — Только читал про это много раз.
— Ну, так бывает, — сочувственно сказала Арна. — Мой учитель всегда мне говорил, что нельзя безоглядно доверять авторитетам, и что они говорят глупости даже чаще, чем обычные люди. В том смысле, что они очень часто воображают себя всезнайками, а на самом деле за пределами своей узкой области ничего толком не знают. Да и в своей области тоже нередко ошибаются.
И что здесь можно возразить? Как-то совсем не получается из меня просветителя туземцев — во всяком случае, обрывков школьных знаний для этого явно недостаточно. Лучше, пожалуй, вообще закончить с попытками просвещения, а то она и в самом деле запишет меня в психи и попробует как-нибудь от меня избавиться — а от явного психа я и сам на её месте попробовал бы избавиться. Да и вообще стоит поменьше говорить и побольше слушать — ясно ведь уже, что это место сильно отличается от наших краёв. И, судя по солнцу, это не просто другое место, а другой мир — кто его знает, может быть, здешняя земля действительно плоская и стоит на трёх слонах?
— Ладно, не о том мы говорим, — я несколько неловко свернул неудобную тему. — Давай решим, куда пойдём — может быть, вдоль ручья? Или ты знаешь дорогу?
— Не знаю я дороги, — грустно ответила Арна. — Я в спешке собиралась, да и вообще не планировала в Тираниду заходить. А вдоль воды нам идти ни в коем случае нельзя — так мы обязательно в какую-нибудь деревню придём.
— А чем плохо до деревни дойти? — не понял я. — Там ведь можно и дорогу спросить.
— Плохо тем, что там будет Старший, а может быть, и не один, — объяснила она. — И даже если Старшего там не окажется, холопы обязательно кого-нибудь пошлют известить, что в деревне чужие. Ты хочешь со Старшим повстречаться?
— Не хочу, — я содрогнулся при воспоминании о прошлой встрече.
— На самом деле я больше боюсь не Старшего, а его холопов, — заметила Арна. — С одним Старшим мы с тобой, вполне возможно, сможем справиться — у тебя с тем неплохо получилось. Но он ведь не будет с нами драться — зачем это ему? Он просто прикажет холопам нас связать, и ничего мы не сделаем против толпы. Даже если мы половину перебьём, остальные всё равно приказ выполнят. Нет, нам надо идти в сторону Сердца Мира, и где-то в той стороне обязательно будет проход в какую-нибудь другую сектораль.
— То есть ты не знаешь, куда мы попадём?
— Знала бы, сказала бы, — она пожала плечами. — Надеюсь, что попадём в более приветливое место.
— А в сторону Сердца Мира — это в какую сторону?
— Ты разве не чувствуешь направление на Сердце Мира? — удивилась она. — Сейчас должен быть новый удар — помолчи и прислушайся.
Мы замолчали. Я стал напряжённо вслушиваться, и через пару минут действительно ощутил далёкий удар. Как оказалось, вслушиваться как раз и не было нужно — удар Сердца ощущался не ушами, а скорее всеми внутренностями. А вместе с ударом пришло и примерное чувство направления. Поразительно, как я раньше этого не замечал — в своё оправдание могу лишь заметить, что вчера я был совершенно не
