Падаванство (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Кроме того, возле Казани строился небольшой нефтеперегонный заводик. Ничего особенного. Простые перегонные куба, только большие. Ну и персонала человек тридцать.

Если быть точным — там строился керосиновый заводик. Просто потому, что он должен был выделять из нефти только керосин, используя в качестве топлива остатки. Часть остатков.

Да. Лев хотел бы разделять нефть глубже. Но окромя керосина спроса ни на что более, ни у кого не имелось. Даже самому пока толком не применить. А складировать про запас было некуда — нормальных хранилищ еще не построили.

Плохо?

Очень.

Но даже так получалось, что топливо для котлов паровых машин оказалось бесплатным[3].

Радужно?

Более чем. Одна беда — этого топлива едва хватало на пару месяцев плавки чугуна в вагранках. Оценочно. Из-за чего стопорился перевод паровых котлов на жидкое топливо. Требовалось в самые ближайшие сроки нарастить доставку нефти раз в двадцать, а с учетом роста потребителей — и того больше. То есть, в будущем году придется что-то решать с более крупными нефтеналивными судами и как-то их строить. Ну как в будущем? В течение года-другого, максимум, третьего.

А это двигатели… это металл…

Лев зашивался.

У него все расползалось.

В том числе и потому что у самого попросту не было опыта руководства крупными конгломератами предприятий. И все приходилось делать буквально на ощупь. От бедра.

Это угнетало.

Сильно.

— Загнанный… затравленный взгляд. — тихо произнес Шамиль, наблюдая за собеседником. — Быть может, вам стоит отдохнуть?

— А кто кроме меня это все сделает?

— Если вы надорветесь, этого не сделает никто. Не так ли? Если только вы уже успели подготовить себе людей, которые смогли бы вас заменить.

— Нет, не успел… — глухо и нехотя ответил граф. — Я благодарен вам за участие, но… я действительно не знаю когда смогу отдохнуть. Давайте лучше о другом поговорим.

— Сталь. Вы обещали нам дать сталь.

— Да. Разумеется. Пять тысяч пудов я вам уже отложил. Этого достаточно?

— Для начала — безусловно. — серьезно произнес Шамиль. — А паровые машины?

— У вас есть люди, которые смогут ими управляться?

— Нет.

— Пришлите мне человек двадцать толковых ребят. Только русский чтобы хорошо знали. Я их приставлю ученикам к машинистам и механикам. Посмотрим, может, что и сложится быстро.

— До снега пришлю.

— Вот и ладно, вот и хорошо. У вас там тихо все?

— Милостью Аллаха.

— И горячие ребята повоевать не рвутся?

— Есть такие, но пока их держат в руках старики. После возвращения Ермолова многое переменилось. Кто-то сомневался, дескать, болтают пустое. Но это очень быстро закончилось. Очень. Хватило пары… хм… демонстраций.

— Да? А мне казалось, что он смягчился.

— Так и есть. Годы не прошли мимо него.

— А его жена? Дочь? Я слышал, что они остались на Кавказе.

— Они давно вышли замуж.

— Жаль… жаль…

— Почему? Это естественное дело. Женщины и должны выходить замуж, чтобы рожать детей. Иначе род человеческий переведется.

— Все верно. Все так. Но я слышал от генерала, что он до сих пор любит свою Тотай. Если бы она пришла к нему, да еще и приняла православие для венчания чин по чину, то он еще больше смягчился. И дочь. Ласковая, любимая дочь иного грозного мужа в бараний рог сгибает похлеще тяжелых ран.

Шамиль промолчал.

Формально переходить из ислама в другую веру считалось особо тяжким грехом. Однако этот молодой человек подсказал ему очень интересное решение. Действенное. И отличный способ уже примириться с генералом. Потому как он до сих пор болезненно и нервно воспринимал «этого князя».

Еще посидели.

А потом пошли в особняк — налетел прохладный ветерок и стало неудобно находиться на улице.

Лев разместил Шамиля как дорого гостя у себя. Выделив лучшие гостевые покои. Война войной, но сейчас они на одной стороне. Да и дела общие великие закручиваются. Да и нормальных гостиниц подходящего уровня все равно не имелось.

Разговоры продолжились.

Разные.

И за жизнь, и предметные, деловые. Так, например, на будущий день они вместе осматривали ковры, пригласив для консультаций торговцев. Специально, чтобы понять — какие надо делать дальше, выводя в серию, а какие — нет.

Про оружие разговаривали.

Холодное.

Выделяя сталь, Лев Николаевич для начала заказывал у них перековку их в топоры и мачете. Специально для того, чтобы сбыть всю эту продукцию частью в России, частью в Новом Свете. И он спешил. Он переживал. Потому что если англичане запустят и разовьют у себя выпуск переделочной стали, то с ним будет очень сложно конкурировать. Просто из-за тылов, которые у них на порядки более основательные. Все ж таки сказывалось два века сверхдоходов, которые они пусть и коряво, но вкладывали в свое развитие…

[1] Пикриновая кислота предположительно открыта еще Глаубером в 1642 году, но надежно в 1771 году Питером Вульфом. В 1842 году удалось получить его правильную формулу. С конца XIX века ограниченно использовался как яркий желтый краситель. Взрывчатые свойства пикриновой кислоты обнаружили еще в 1799 года, однако долгое время игнорировались — до 1870−1880-х.

[2] 500 тонн в данном случае дается на утруску и утряску, а также на расход собственного парового двигателя.

[3] В 1848 году пуда (16,38 кг) сырой нефти в Баку отпускалась за 40–50 копеек. Керосин в центральной России шел по цене 3–5 рублей за пуд. Выход керосина с бакинской нефти при атмосферной перегонке около 20–25%. Таким образом, 7500 закупных тонн по 50 копеек стоили 229 тыс. р. В хранилище поступали условные 7000 тонн, которые после перегонки давали где-то 1400 тонн керосина, продаваемого за 256 тыс. р. В котлы же поступало около 4000 тонн смешанного нефтяного остатка.

Часть 1

Глава 9

1848, октябрь, 25. Казань

Осень шла своим чередом.

Лев Николаевич хоть и зарывался, но пытался хоть как-то навести порядок в делах и систематизировать их. Снял небольшой особняк в качестве офиса. Посадил там делопроизводителей, счетоводов и прочих. В том числе и для того, чтобы они агрегировали проблемы и задачи, а также прочую текучку.

Иначе — катастрофа.

Иначе он просто бы сдох от истощения, замучившись заниматься ручным управлением…

Дела шли.

Мало-мало, но шли. Преодолевая достаточно многочисленные трудности. Так, например, Якоби сумел немного наладить связь и создал телеграфную сеть в Казани, соединявшую дом губернатора, особняк Толстого, часть предприятий и ряд других объектов. Всего два десятка абонентов.

Расстояния небольшие. Проводов ушло не очень много, хотя и прилично. Так что справился Борис Семенович довольно быстро. Куда дольше пришлось обучать операторов. Даже целые курсы создавать.

Связь была устроена довольно просто.

Конечный абонент был связан с телеграфом, на который направлял сообщение, которое начиналось с кода отправителя и, следом — получателя. А дальше уже сам текст. Телеграф принимал его и пересылал дальше.

Да, не телефонная сеть, конечно.

Однако скорость управления и распространения информации выросла чрезвычайно. И сейчас шла работа по созданию донного кабеля через Волгу с тем, чтобы начать тянуть телеграфную линию в Нижний Новгород и Симбирск. Ну и далее от них по направлению к Москве и Астрахани.

На связь Лев не жалел денег.

Особенно когда можно было использовать правительственные инвестиции, взятых из воздуха векселей, а не доставать из собственного кармана. Заодно загрузил уральских промышленников новыми объемами закупки меди. Спрос-то возрос. Хотя Демидовы, конечно, чесались не особо… точнее, их управляющие. Сами-то он даже не обратили внимание на эту мелочь…