Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки - Дарья Мухина

Нападение началось без предупреждения.

Громкий треск разорвал воздух, когда луч темной энергии врезался в бок кареты, раскалывая дерево и встряхивая нас. Адриана закричала, вцепившись в Даниэля, а Ники бросился прикрывать их обоих, его глаза расширились от паники. Моя тошнота усилилась, но адреналин обострил чувства. Я выхватила спрятанный кинжал из ножен, пристегнутых к голени, мои движения были быстрыми, несмотря на боль в животе.

— Ложитесь! — рявкнула я, толкая детей на пол, когда еще один взрыв сотряс карету.

Повозка накренилась, опасно кренясь, а лошади в ужасе заржали. Снаружи раздался рев Лайонела, за которым последовал звон стали и треск магии.

Я вышибла дверь ногой, с кинжалом в руке, и выпрыгнула, игнорируя вспышку боли, пронзившую живот. Сцена была хаотичной. Лайонел и Кайонел сражались спина к спине, их магия вспыхивала яркими дугами: огненные взрывы Лайонела сталкивались с мерцающими щитами Кайонела. Нападавшие, одетые в темные мантии, насчитывали не менее дюжины, их лица были скрыты капюшонами. Темная энергия пульсировала из их рук, разрывая землю и раскалывая деревья.

— Катрин, назад! — крикнул Лайонел, метнув огненный шар, который испепелил одного из нападавших.

Его лицо было маской ярости, но глаза выдавали страх — не за себя, а за меня и детей.

— Я вас не брошу! — огрызнулась я, уклоняясь от луча энергии, который задел мое плечо, опалив плащ.

Я крепче сжала кинжал, сердце колотилось, пока я оглядывалась в поисках детей. Они все еще были в карете, но повозка получала серьезные повреждения, ее защитные чары мерцали под натиском.

— Адри! Даниэль! Ники! — крикнула я, мой голос прорезал хаос. — Держитесь вместе!

Даниэль высунулся, его лицо было бледным, но решительным.

— Мама, мы можем помочь! — крикнул он.

— Нет! — рявкнула я, но не успела их остановить: Ники и Дани выбрались наружу, таща за собой Адриану.

Глаза брата и сестры светились скрытой силой, их магия рвалась наружу.

Фигура в плаще отделилась от схватки, бросившись к детям с блестящим в руке клинком. Мои инстинкты взяли верх. Я рванулась вперед, игнорируя жгучую боль в животе, и встала между нападавшим и детьми. Мой кинжал сверкнул, задев запястье нападавшего, но тот оказался сильнее, чем я ожидала. С яростным рыком они ударили кулаком мне в живот, удар вызвал волну агонии по всему телу.

Я задохнулась, согнувшись пополам, зрение помутилось. Боль была ослепляющей, гораздо хуже тошноты, словно внутри что-то разорвалось. Я пошатнулась, но отказалась упасть, сжимая кинжал и яростно размахивая им, чтобы держать нападавшего на расстоянии.

— Мама! — крик Адрианы пронзил воздух.

Она инстинктивно взмахнула руками, и из ее ладоней хлынул поток воды, ударивший в нападавшего и отбросивший его назад. Магия была сырой, неуправляемой, но мощной, заливая землю и разбрасывая ближайших врагов.

Даниэль мгновенно оказался рядом, его руки пылали огнем.

— Прочь от нее! — взревел он, выпуская волну пламени, которая заставила фигуру в плаще отступить.

Ники, безоружный, но быстрый, схватил упавшую ветку и размахнулся ею, как дубинкой, ударив другого нападавшего, пытавшегося зайти сбоку.

Я прижала руку к животу, увидев, как на юбке платья появилась кровь. Боль была невыносимой, но я заставила себя стоять прямо, мой взгляд был прикован к детям.

— Держитесь… за мной, — выдохнула я, голос дрожал.

Голос Лайонела прогремел над полем боя.

— Катрин!

Он прорвался через линию врагов, его магия пылала, пока он прокладывал путь ко мне. Кайонел следовал за ним, его щиты отражали шквал темной энергии. Вместе они оттеснили нападавших, их объединенная сила подавляла засаду.

Фигуры в плащах, осознав, что потеряли преимущество, начали отступать, растворяясь в лесу. Ноги подкосились и я рухнула на колени, дети мигом бросились ко мне. Лайонел опустился на колени рядом со мной, его лицо побледнело от страха.

— Катрин, держись, — сказал он, его руки засветились целебной магией, когда он прижал их к моему животу.

Тепло слегка облегчило боль, но боль продолжалась, а я не понимала, что происходит. Никакой открытой раны, но кровь… неужели?..

Адриана и Даниэль прижались ко мне, слезы текли по их лицам.

— Мама, пожалуйста! — рыдала Адриана, ее руки дрожали, когда она пыталась вызвать еще воды, чтобы смыть кровь.

Пламя Даниэля угасло, его энергия иссякла, но он крепко сжал мою руку, его голос дрожал от страха.

— Ты не можешь нас оставить.

Ники стоял на страже, сжимая свое импровизированное оружие, его юное лицо было исполнено решимости.

— Мы с вами, леди Хардшроун, — сказал он, голос был тверд, несмотря на хаос.

Мое зрение затуманилось, мир накренился, когда тело поддалось боли и истощению. Тошнота, стресс, удар — это было слишком. Я потянулась к детям, мои пальцы коснулись их заплаканных лиц.

— Я… так вами горжусь, все будет хорошо, — прошептала я, голос был едва слышен.

Целебная магия Лайонела вспыхнула ярче, но я чувствовала, как ускользаю. Последним, что я увидела, была моя семья — мои храбрые, прекрасные дети и отчаянные глаза мужа — прежде чем тьма поглотила меня, и я потеряла сознание.

Глава 11

Я очнулась от боли в животе и мягкого света, льющегося в глаза. Голова гудела, веки были тяжелыми. Я лежала на широкой кровати с шелковыми простынями, вокруг — резные деревянные колонны, стены украшены гобеленами с золотыми узорами. Хрустальная люстра сверкала под потолком, а за окнами с бархатными шторами виднелся кусочек неба. Я сразу поняла: это дворец. Королевские покои.

Сердце заколотилось. Как я здесь оказалась? В памяти всплыли обрывки: засада, крики детей, кровь на моих руках. Я попыталась сесть, но боль в животе заставила меня замереть.

— Катрин! — хриплый голос Лайонела заставил меня повернуть голову.

Он сидел в кресле рядом, лицо осунувшееся, глаза красные от усталости. Его плащ был мятым, волосы растрепаны. Он явно не спал всю ночь, но, увидев, что я шевелюсь, вскочил и рухнул на колени у кровати. Его руки схватили мои, и он принялся целовать мои пальцы, запястья, прижимаясь к ним, будто боялся, что я исчезну.

— Ты жива, — прошептал он. — Ты жива, Катрин.

Я смотрела на него, не зная, что сказать. Его тепло, его страх за меня сжали горло.

— Лайонел, — мой голос был слабым, хриплым. — Что случилось? Как мы во дворце?

Он замер, его пальцы сжали мои сильнее. Его взгляд скользнул в сторону, и я почувствовала холод в груди. Он что-то скрывал.

— Скажи мне, — потребовала я. — Что со мной?

Лайонел глубоко вздохнул, его глаза встретились с моими. В них была боль, но и что-то еще — надежда.

— Катрин… ты чуть не потеряла