Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки - Дарья Мухина

— Мама, а что, если в столице нас будут проверять? Отец говорил, что двор — место испытаний.

Я посмотрела на него, заметив тревогу в его глазах, и мягко сказала:

— Возможно, Даниэль. Но ты готов к этому. Просто помни, что твоя сила — в твоём разуме и выдержке.

Ники откинулся назад с осторожной улыбкой и произнёс:

— Я слышал, во дворце есть огромный зал с золотыми колоннами. А если я случайно что-то разобью?

Я тепло улыбнулась ему и ответила:

— Не волнуйся, Ники. Главное — держаться уверенно. А если что-то случится, мы разберёмся вместе.

Внезапно карета накренилась на ухабе, и я услышала топот копыт снаружи. Лайонел, мой муж, приоткрыл дверцу и заглянул внутрь:

— Всё в порядке? Дорога стала неровной.

— Да, милый, — ответила я, сдерживая лёгкий спазм в животе.

— Просто напоминай извозчику ехать осторожнее.

Он кивнул и закрыл дверцу, а я повернулась к детям. Их лица выражали смесь любопытства и страха, и я решила их приободрить:

— Слушайте меня, все вы, — начала я, несмотря на слабую тошноту. — Это путешествие — не просто приключение. Вас представят ко двору, и это большая ответственность — особенно для тебя, Даниэль. Ты наследник, и за каждым твоим шагом будут следить. Важно вести себя с достоинством и осторожностью.

Дети переглянулись, и их восторг сменился беспокойством. Адриана закусила губу и спросила:

— А если им не понравимся? А если кто-то узнает про… ну, вы знаете, нашу магию?

Я посмотрела на неё серьёзно и сказала:

— Поэтому мы должны быть осторожны. Ваши дары — магия воды Адрианы и огня Даниэля — редкие и мощные. Другие могут попытаться их использовать или, что ещё хуже, эксплуатировать вас. Как тогда, когда вы были малышами. Мы скрывали их ради вашей безопасности, и это не меняется. Но в столице, где столько глаз, вам нужно быть особенно внимательными. Не показывайте свои способности, если это не необходимо.

Даниэль нахмурился, его юное лицо сморщилось от тревоги, и он спросил:

— А если кто-то заставит? Как тогда с дядей Кирсаном?

Я почувствовала, как моё сердце сжалось, и заверила его:

— Мы не допустим этого. Твой отец и дядя Кайонел будут с нами, присматривать за вами. Они сильные и знают, как вас защитить. Мы — семья, и мы справимся вместе. Но вы должны доверять нам и следовать нашим указаниям.

Ники поёрзал, чувствуя себя не в своей тарелке, и спросил:

— А я? У меня нет магии. Не буду ли я помехой?

Я тепло улыбнулась ему и ответила:

— Ники, ты тоже часть нашей семьи. Твоя сила — в твоей смелости и сердце. Просто держись рядом, наблюдай и будь собой. Ты нам так же нужен. К тому же, это будет отличная возможность познакомиться с детьми при дворе, что скоро отправятся в Академию, как и ты.

Адриана медленно кивнула, её руки нервно сжимались на коленях, и она проговорила:

— Звучит страшно, мама. А если мы ошибёмся?

Я почувствовала новую волну тошноты, но скрыла это глубоким вдохом и сказала твёрдо:

— Не ошибётесь. Вы умные и способные. Просто помните: будьте вежливы, слушайтесь меня и отца и не уходите одни. Двор полон интриг, и мы не можем позволить себе ошибок. Это о вашем будущем — и нашем.

Даниэль выпрямился, и в его глазах блеснула решимость.

— Я постараюсь, мама. Ради тебя и отца.

Адриана выдавила слабую улыбку, подбадриваемая братом:

— И я тоже. Не дам никому использовать мою магию.

Я кивнула, гордость наполнила мою грудь, несмотря на нарастающее недомогание:

— Вот мои смелые дети. А ты, Ники, наш надёжный якорь. Мы справимся, обещаю. Снаружи доносились приглушённые голоса Лайонела и Кайонела, ехавших верхом вдоль кареты, их присутствие служило мне утешением. Я откинулась назад, закрыв глаза на мгновение, пока карета продолжала путь. Тошнота не проходила, оставаясь тихой загадкой. А пока моё внимание было сосредоточено на детях — и на битве, ожидающей нас в столице.

* * *

Ритмичный стук копыт и мягкое покачивание кареты убаюкали меня, погрузив в усталую тишину. Первоначальный восторг от путешествия давно угас, сменившись изнеможением от долгих часов в дороге. Пышная зелень за окном слилась в монотонный гобелен, а воздух в карете стал тяжелым от запаха кожи и легкого мускусного аромата путешествия.

Я сидела напротив детей, сложив руки на коленях, и старалась игнорировать тошноту, которая мучила меня с самого утра. Дискомфорт усиливался, превращаясь в ноющую боль, пульсирующую в такт движению кареты. Я прижала руку к животу, пытаясь унять это ощущение, и выдавила улыбку, взглянув на своих спутников.

Адриана привалилась к окну, ее светлые локоны рассыпались по плечу, пока она дремала, ее мягкое дыхание запотевало стекло. Даниэль сидел прямо, его темные глаза были прикованы к небольшой книге по теории магии, хотя частые зевки выдавали его борьбу с усталостью. Ники, всегда внимательный, откинулся назад, скрестив руки; его взгляд метался между братом, сестрой и проплывающим пейзажем, в его позе чувствовалась тихая настороженность.

— Вы в порядке, леди Хардшроун? — спросил Ники, его голос был тихим, чтобы не разбудить Адриану. Его брови нахмурились, когда он заметил мою бледность.

Я отмахнулась, хотя это движение далось мне с трудом.

— Просто немного укачало, Ники. Ничего страшного, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо, но ложь тяжким грузом легла на язык. Я не могла позволить себе показать слабость, не тогда, когда мы были так близко к столице — и к тем опасностям, которые нас там ждали.

Даниэль оторвался от книги, его острый взгляд поймал мой.

— Ты выглядишь нездоровой, мама. Может, остановимся? — спросил он.

— Нет, — твердо ответила я, покачав головой. — Мы почти у портала. Отдохнем, когда пройдем через него.

Я потянулась, чтобы взъерошить ему волосы, что вызвало у него полусерьезное недовольство.

— Сосредоточься на чтении, мой маленький ученый, — добавила я.

Даниэль что-то пробормотал, но вернулся к книге, хотя его глаза то и дело возвращались ко мне. Я откинулась назад, ненадолго закрыв глаза, пытаясь сосредоточиться. Тошнота была неумолима, словно буря. Я не могла избавиться от чувства, что что-то не так — помимо физического дискомфорта. Мои инстинкты, отточенные годами в этом коварном мире, шептали об опасности.

Снаружи ровный стук копыт лошадей Лайонела и Кайонела создавал успокаивающий ритм. Я знала, что братья ехали в напряженной тишине, их недавняя ссора все еще тлела под поверхностью. Портал в столицу был всего в нескольких милях — мерцающий проход, который мгновенно перенесет нас в сердце королевства. Но участок дороги перед ним был печально известен: изолированный,