Проклятый Лекарь. Том 4 - Виктор Молотов

— Посмотрим, — загадочно ответил капитан, останавливаясь у распахнутых ворот ангара.

Что ж, капитан. Показывайте своё представление. Я давно не видел ничего по-настоящему интересного.

Внутри ангара было неожиданно людно и тихо.

Десять человек в чёрной тактической форме стояли полукругом, их внимание было приковано к толстой, почти бесшовной стене из бронированного стекла, которая отделяла дальнюю часть огромного помещения.

За ней виднелось ярко освещённое пространство, наспех превращённое в импровизированную операционную — металлический стол, стойки с медицинским оборудованием, безжалостно-яркие лампы.

Это была не просто охрана. Это был кордон. Десять вооружённых мужчин здесь не для того, чтобы охранять мёртвое тело. Они были здесь, чтобы сдержать чуму.

Ярк стоял спиной к нам, вглядываясь во что-то за стеклом. Услышав наши шаги по бетону, он резко обернулся. И встретил меня:

— Святослав Игоревич! Наконец-то! Спасибо, что оперативно приехали.

Его взгляд переместился на Костомара, и на его лице промелькнуло недоумение. Взгляд был не любопытным, а аналитическим, разбирающимся в ситуации.

— А это кто с вами? Предупредить надо было, что с сопровождением.

— Моя ассистентка, — невозмутимо ответил я. — Мадам Костомарова. Специалист по… нетрадиционным методам лечения.

— Я ем грунт, — приглушённо пробормотал Костомар из-под вуали. В акустике ангара это действительно прозвучало как недовольное женское ворчание.

— Восточная специалистка? — с неподдельным интересом уточнил Ярк. Его мозг, очевидно, ухватился за самое экзотическое, но правдоподобное объяснение. — Суфийская медицина?

— Что-то вроде того, — уклончиво ответил я, пресекая дальнейшие вопросы. — Так что у вас произошло? Почему все стоят тут, а не внутри?

Ярк мрачно кивнул на стеклянную перегородку.

— Смотрите сами. Три часа назад началось. Сначала думали — обычные посмертные изменения, трупное окоченение. Но потом… В общем, все боятся даже близко подходить. Пришлось срочно установить эту изоляцию. Стекло бронированное — выдержит взрыв, если что.

Что за покойник может взорваться? Это не было простым разложением. Не биологическая опасность. Это было что-то другое. Что-то активное. Что-то, что растёт.

— Взрыв? — я подошёл к холодной, толстой поверхности, вглядываясь в ярко освещённое пространство за ней, чтобы наконец увидеть, что может заставить десяток вооружённых ветеранов бояться мёртвого тела.

За стеклом, на холодном металлическом столе, лежало тело метаморфа-Ваксина. Но это был уже не просто труп.

Он мелко, почти незаметно вибрировал, словно через него пропускали слабый электрический ток. И от него исходило тусклое фиолетовое свечение — пульсирующее, неравномерное, как прерывистое сердцебиение умирающего существа.

Свет, казалось, исходил не от кожи, а из глубины, просвечивая сквозь плоть, как через мутное стекло.

Я активировал некромантское зрение.

Картина мгновенно стала до смешного ясной.

Игла моей собственной некромантской энергии, которую я вложил в его сердце для консервации, выполнила свою функцию. Она удержала душу на границе, не дав ей окончательно рассеяться.

Но теперь она угасала и вела себя как заряд статического электричества, ищущий заземления. А самым большим и привлекательным «заземлением» в радиусе километра был её создатель.

Я.

Душа не была опасной. Она просто хотела вернуться домой.

Я мог, конечно, объяснить им это. Рассказать про простой феномен энергетического резонанса. Но где в этом искусство?

Эти люди не нуждались в лекции по некромантической физике. Они нуждались в зрелище. Им нужно было поверить, что они стоят на пороге катастрофы, и что я — их единственное спасение.

Страх — самый эффективный инструмент для построения авторитета. И я собирался возвести из него целый собор.

— Интересный случай, — произнёс я вслух, приняв задумчивый, глубоко обеспокоенный вид. — Крайне редкая посмертная аномалия.

Я подошёл ближе к стеклу.

— Видите это свечение? Остаточная магическая энергия, больше не связанная с живым носителем, ищет выход. Если не провести экстренную экстракцию в ближайший час, может произойти неконтролируемый магический взрыв.

Полная чушь, разумеется. Худшее, что могло случиться, — это незначительный энергетический выброс, от которого у них волосы встали бы дыбом.

Но они-то этого не знали.

— Взрыв⁈ — переспросил кто-то из охранников за спиной, его голос дрогнул.

— Радиус поражения — метров пятьдесят, — продолжил я лекционным тоном. — Всё живое в этом радиусе мгновенно состарится лет на двадцать.

Я выдержал паузу, позволяя тишине сделать своё дело.

— А те, кто окажется ближе десяти метров… — я снова замолчал. — Что ж, скажем так, их тела достигнут состояния идеальной мумификации задолго до того, как ударятся о пол.

Десять закалённых солдат, ветеранов южной границы, синхронно сделали большой шаг назад от стекла. Один из них нервно поправил застёжку на шлеме.

— Но вы можете это предотвратить? — уточнил Ярк. Его голос был напряжённым, но в нём не было паники. Он доверял мне, как специалисту.

— Разумеется. Для этого вы меня и позвали, не так ли?

Сцена была готова. Аудитория была в ужасе. Время маэстро брать в руки дирижёрскую палочку. И единственной музыкой в сегодняшней программе была сладкая симфония их безоговорочного подчинения.

Я толкнул тяжёлую герметичную дверь и вошёл в ярко освещённую изолированную комнату. Костомар бесшумной тенью проследовал за мной. Это для всех он был просто ассистентом. А для меня он был моим резервным источником питания.

— Закройте дверь и отойдите от стекла, — скомандовал я оставшимся снаружи. — Будет яркая вспышка. И я не несу ответственности за ваше зрение.

Я услышал, как за спиной с шипением закрылась дверь, отрезая нас от остального мира. Теперь мы были в аквариуме. И вся публика, затаив дыхание, ждала представления.

Я встал над столом. Труп Ваксина всё так же мелко вибрировал, пульсируя фиолетовым светом. Я медленно поднял руки над его телом.

Процесс был элементарным. Моя собственная энергия, моя метка сама рвалась ко мне, как заблудившийся пёс к хозяину. Мне нужно было лишь открыть канал. Но простота — враг репутации.

Им нужно было чудо. И я собирался им его дать.

Я начал медленно, очень медленно сводить ладони над его грудью, добавляя немного театральности.

Сначала — звуковой эффект. Я сконцентрировал часть энергии в воздухе между ладонями, заставляя молекулы вибрировать. По комнате разнеслось сухое, отчётливое потрескивание, как от высоковольтного разряда.

Затем — визуальный спектакль. Я позволил нескольким искрам сорваться с моих пальцев и проскочить к телу. Короткие, яркие, синие молнии.

Следом — кинетический эффект. Небольшой, контролируемый вихрь воздуха, который поднял полы моего халата и заставил волосы на голове трупа шевелиться.

И наконец, когда напряжение в импровизированном зрительном зале достигло предела — финал.