Ван Ван из Чайны 4 - Павел Смолин
Актриса и в самом деле спокойно себе сидела в удобном «вип-кресле» и со скучающим лицом делала вид, что смотрит игру, которую скоро испортит. Сволочь — лучше бы место нормальному любителю спорта уступила.
— А вот этот молодой человек рядом с ней заметно нервничает — на это указывает то, как часто он смотрит на часы и притаптывание ногой.
— Этот молодой человек — ее недавно нанятый менеджер по связям с общественностью, — представил нервного типа ведущий. — Проходит по делу в качестве соучастника. По заявлению миссис Ламли, именно он является автором этой с позволения сказать «акции».
— Значит я не ошибся, — порадовался доктор психологии. — Трудно оставаться спокойным в момент, когда решается будущее твоей карьеры. Я не являюсь специалистом в так называемом «пиаре», но позволю себе предположить, что не случись трагедии, молодой человек мог бы рассчитывать на премию.
— Или грант от сторонников независимости Тибета, — предположил ведущий.
— Фу говорил, что Партия раскошелилась на подкуп всех заметных СМИ Австралии, — поделился инфой тренер Ло. — С просьбой как можно чаще упоминать «тибетский след».
Такая вот она, свободная и независимая «четвертая власть» — просто еще одна форма бизнеса, который как известно должен приносить доходы владельцам. Одной рекламой сыт не будешь, вот и пользуются услугами журналюг все, у кого на это хватает денег и желания. У Партии и того, и другого хоть ведрами черпай.
Актриса на экране тем временем решила, что подходящий момент настал.
— Обратите внимание на мимику, — продолжил свою работу психолог. — Ее лицо в одночасье преобразилось, приняв тщательно отработанное одухотворенное выражение. Миссис Ламли, будучи профессионалкой, моментально вошла в роль.
Изображение остановилось, и ведущий озвучил обязательное «уберите от экранов беременных женщин и детей», после чего вещание возобновилось.
— Остановите, — попросил психолог на моменте, когда актриса тщетно попыталась выстрелить. — Здесь легко можно заметить, что миссис Ламли, столкнувшись с непослушанием ракетницы, «выпала» из образа и начала демонстрировать нам свою настоящую мимику. Обратите внимание — она испытывает недоумение, но по-прежнему не нервничает. Продолжайте, пожалуйста.
Актриса посмотрела в дуло ракетницы, вызвав у психолога неэтичную, но уместную иронию:
— Насколько мне известно, миссис Ламли снималась в фильме о Джеймсе Бонде. Интересно, она позабыла о правилах безопасности при обращении с оружием за давностью лет?
— Точный ответ нам даст следствие, но позволю предположить, что она просто не считает ракетницу оружием, — поддержал беседу журналист.
Ракета попала в пацана (ему двенадцать, как выяснилось, просто высокий, поэтому я его за подростка и принял. А вообще — какая разница? Будь он на пару лет старше можно было бы махнуть рукой и забить?), и голос психолога растерял ранее угадывавшееся веселье:
— Паника на лице миссис Ламли не наиграна, — признал он. — Можно винить ее в глупости, но в намеренном убийстве — нет.
— А этому адвокаты этой тупой курицы «занесли», — предположил тренер Ло.
— Похоже на линию защиты, — согласился Фэй Го.
— Ну и хватит, — решил я не слушать анализ поведения родителей пацана, к которому перешел психолог, и выключил телевизор.
Профессионалы — они такие, просто делают свою работу несмотря ни на что, и заслуживает это только уважения. Но от препарирования убитых горем родителей можно было бы и воздержаться.
— Пойду Яна пораньше разбужу, — поднялся я с дивана под понимающими взглядами «взрослых».
— Посмотрю, пожалуй, — решил Ло Канг и поднялся следом.
Фэй Го встал молча — ему за мной ходить положено. Мы вышли в коридор и направились к выделенной пацану комнате через пару дверей от моей. Мужики молчали и не лезли с ненужными «ты не виноват» (очевидно, что не виноват) и «старая клуша за это поплатится» (от этого покойный не воскреснет), и я был за это им благодарен. Вот бы Фу Шуньшую такую деликатность — он, помимо вышеперечисленного, пытался меня подбодрить еще и сомнительным «это послужит уроком всем эмигрантам — по-настоящему спокойными за жизнь и здоровье детей можно только в Китае!».
Глава 8
Рано или поздно это должно было случиться, и я удивлен, что ничего подобного в моих соцсетках никто раньше не писал.
— Смотри, Фэй, какой-то кретин вздумал мне угрожать, — показал я телохранителю комментарий под постом со стандартным текстом «суета не повод не готовиться к турниру, поэтому я усердно тренируюсь».
— «Вали в свою Чингчонгию, узкоглазый, или тебе конец», — процитировал телохранитель.
— Пустая угроза, — квалифицировал я послание.
Я бы отправил идиота в бан-лист и забил, но по инструкциям все такие сообщения нужно показывать моим стражам. Аккаунт недоброжелателя был лишен фотографий, адреса и даже нормального имени с фамилией. Классический интернет-тролль.
— Может и «пустая», а может и нет, — пожал плечами Фэй Го. — Ну-ка перешли мне пост, может накопаем чего.
Ага, удачи «накопать» под анонимный аккаунт в неподконтрольной Партии буржуйской соцсетке. То ли дело соцсети наши — там угрожать кому-то расправой то же самое, что прийти в участок и написать явку с повинной. Исключения, разумеется, есть, но мне интереснее смотреть на подавляющее большинство, а не единичных любителей прикупить поддельный аккаунт или сразу потребные для регистрации оного документы.
— До семьдесят третьего года Австралия не принимала не-белых мигрантов, — поделился интересным фактом Фэй Го, переслав нехороший комментарий дальше по инстанции. — И здесь до сих пор крайне сильны националистические настроения. Радикалы редки, но вместе с этим опасны, потому что готовы пойти до конца за свои никчемные иллюзии.
— Согласен — с фанатиком не договоришься, он считай умалишенный, — покивал разделяющий такое же мнение я. — Давай Шуньшую тоже покажем? Он смешной, когда ущемляется.
Хохотнув, Фэй Го попросил:
— Давай после ужина, а то аппетит испортит.
По большей части футболистам — как ни странно, все три их «куратора» по совокупной мощи сильно уступают моему персональному, и это — что не менее странно! — заставляет меня ощущать легкое, но приятное превосходство. Ну а мы… Фу Шуньшуй настолько задрал планку, что после него нам никакой партиец не страшен.
Раздался стук в дверь, и я суеверно поежился, подозревая, кого мы сейчас увидим. Не зря — за открытой
