Одинаковые. Том 5. Атлантида - Сергей Насоновский
Ехали двумя командами — в одном составе. Со мной и Лехой Егор, остальные парни в других купе. Передвигались мы в одном вагоне, Томских, как и много раз ранее, выручил, достав нам билеты. Ехали во втором классе, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, комфорта нам и здесь вполне достаточно.
Из оружия в дорогу взяли только пистолеты с глушителями. А в Англию морем отправилась наша экипировка в деревянном ящике. На месте доверенное лицо должно перевезти её в схрон. Также для нас он арендует на два месяца одну квартиру на окраине Лондона, и небольшую в самом центре. Заниматься сбором и комплектованием экипировки в Англии совершенно не хотелось: на это может уйти слишком много времени, да и внимание рискуем привлечь.
До Берлина добрались без проблем, Александр также проявил пунктуальность и уважение, встретив вовремя. Два экипажа повезли нас на окраину Берлина, в небольшой съемный домик, что должен стать для нас прибежищем на ближайшие три для пока делают новые документы.
И вроде бы все шло по плану, мы поужинали дружной командой, помылись по очереди в ванной и стали готовится ко сну, когда в дверь съемного домика кто-то забарабанил.
Мы с Лехой одновременно приподняли брови, я огляделся по сторонам. В окна вроде не ломятся, бутылки с зажигательными смесями не кидают. Возможно, это сосед за солью пришёл?!
— Откройте, полиция! — раздался из-за двери уверенный грубый голос.
Глава 6. Лондонский вояж. Ответные меры
Стук в дверь повторился. Довольно настойчиво мужским голосом, естественно, по-немецки потребовали открыть дверь. Ничего хорошего для нас это не предвещало.
— Неужели Александр Штанмаер сдал нас полиции? — первое, что пришло мне в голову.
Ведь, по сути, только он знал, где мы находимся, и обладал какой-либо информацией о нас. Думать в этом направлении совершенно не хотелось, да и времени размышлять тоже не оставалось.
Мы находимся здесь по поддельным документам. Несмотря на то, что Томских заверял в качестве их изготовления, стопроцентной уверенности у меня не было. Тем более если немецкие правоохранительные органы в курсе, что тут находятся русские по фальшивым бумагам граждан Германии, — тогда им ничего не стоит взять нас в оборот.
Все эти мысли пролетели в голове за считанные мгновения, но по большому счёту никаких выводов на их основании сделать я так и не сумел.
Дом, в котором мы остановились, был одноэтажный. Скорее походил на небольшой флигель по площади. Кухня, столовая и две спальни — вот и весь набор. Чёрного выхода у дома не имелось.
Мы, не сговариваясь, разделились: я остался ожидать развязки у двери, в которую ломилась полиция, а брат рванул к окнам, выходящим во двор. Ещё когда мы заходили в это здание, проверили варианты эвакуации на случай внештатной ситуации, и окно, выходящее из из спальни держали открытым. Осмотревшись по сторонам, Леха не обнаружил наблюдателей. Парни, как только стало понятно, что нужно валить, начали сбор вещей.
Подхватив саквояжи, стараясь не издавать шум, двинули к окну. Оправдываться и играть комедию перед полицией желания не было, как и убивать представителей власти просто так.
Леха выпрыгнул из окна первым, за ним — я, а уже после — парни. Огляделись по сторонам. Во дворе дома был небольшой сад — участок, огорожен невысоким деревянным штакетником. Обходить дом, чтобы лицезреть желающих общения полицейских, которые явились по нашу душу, не хотелось, поэтому мы, подхватив свои пожитки, быстро направились к ограде, которую с лёгкостью преодолели.
В этом районе, на окраине Берлина, стояли похожие друг на друга дома, в которых проживали как правило мастеровые, приказчики — в общем, люди среднего достатка. Полиция стучалась с улицы, а мы попали на участок соседнего дома, который постарались преодолеть максимально тихо.
Тут внезапно Андрей Лихачев жестом подал сигнал остановиться — и группа замерла в ожидании. Из будки, затерявшейся между зеленью вышла здоровенная псина и оскалила зубы утробно зарычав. Шум нам был совершенно ни к чему: если эта тварь сейчас разлается, есть риск привлечь не только полицию, но и разбудить жителей дома.
Леша, стоявший ближе всех к собаке, аккуратным движением вытащил из-за пояса кожаную дубинку со свинцовой дробью — тот самый инструмент, что не раз участвовал в наших операциях ещё
с Забайкалья. Практически без замаха он выкинул руку в голову собаке. Та, не ожидав такой моментальной реакции от гостей, не успела среагировать — лишь слегка пригнулась. Но удар вышел отличный, тяжёлым концом аккурат в нос. Собака отшатнулась, жалобно взвизгнула и рванула наутёк, скуля при этом.
Мы не стали задерживаться и ждать, когда эта псина перебудит всю округу, а оперативно вышли из калитки на параллельную улицу. Отсюда, хоть и не так громко, но слышался голос полицейских, продолжавших барабанить в дверь. Интересно даже — сколько их там и какова причина визита?
С Александром Штанмаером встретились на следующий день в условленном месте. Он был абсолютно не в курсе ночного происшествия, и в конце концов я не понял, причастен ли он к этому. Но склоняюсь к мысли, что отношения к случившемуся переполоху не имеет. Наши встречи с ним в Германии — в прошлый раз в Киле, да и сейчас— мы старались проводить без лишних глаз и ушей. Да и принимал он нас на вокзале Берлина таким образом, чтобы связь с ним нельзя было определить невооруженным глазом.
Копать дальше, выясняя, кому наши персоны стали столь важны и интересны в Берлине, мы не стали, а, получив свежие документы, отправились в Кале, откуда, по плану, должны были переправиться через Ла-Манш в Дувр. Путь до Англии прошел спокойно. При пересечении границы у нас проверили документы и не выявили подлога, что, конечно же, не могло не радовать.
Мы шли по улицам Дувра в сторону железнодорожного вокзала, с которого отправлялись поезда до Лондона. Расстояние между этими городами — порядка ста двадцати километров, и примерно за два-три часа мы должны его преодолеть.
Практически все путешественники, прибывающие из Франции в Англию, высаживаются в Дувре. Поэтому линия, соединяющая этот транзитный узел со столицей Великобритании, работает весьма активно.
Купили билеты, перед этим подкрепившись в привокзальном буфете горячим чаем с выпечкой. разместились в купе вагона и стали ждать отправления.
— Илья! — спросил меня по-немецки Андрей Лихачев. — Ты уверен, что
