Василий Кошанский. Здравствуй, мир! - Фохт
Учащихся выстроили по классам, преподаватели окопались в западной части церкви. Никаких скамеек не предполагалось, как и «царского места». Ректор и всё остальное начальство стояло с простыми смертными, лишь чуть ближе к котьему отцу. Семь раз прозвонил колокольчик в руках маленького служки в голубом костюмчике — все юные помощники в храме были белоснежными — и присутствующие свернули хвосты калачиками и прижали передние лапки к груди. Привычное мне уже массовое мурчание сопровождалось тихим бормотанием отца Фёдора, который ходил между рядами, размахивая кадилом. По помещению разливался божественный аромат травы. От него слегка кружилась голова и чувствовалась необычайная лёгкость во всех членах. Все вокруг казались удивительно милыми, а мир в целом — замечательным.
Выходили мы после службы с блаженными улыбками на мордах. Уже потом, изучив местные традиции, я узнал, что на храмовых службах используется кошачья мята, монополия на выращивание которой была только у Церкви. Атеистов среди знакомых мне котеек не было, и редко кто без особых обстоятельств по собственной воле пропускал службы. А вот отлучение от храма рассматривалось как суровое наказание, и лишённые права посещать церковь всячески старались добиться прощения.
Магия, которая в первую очередь считалась привилегией высшего сословия, была доступна не всем дворянам, поскольку избыток её мог нарушить равновесие мира и привести к катаклизмам. Силу даровала Котомать по своему непостижимому замыслу, а потому роптать на отсутствие магии в семье было дурным тоном. Очень набожный император Филимон даже ограничил пользование артефактами, чтоб не нарушать высшую волю.
Среди духовенства были как владеющие магией, так и обычные коты да кошки. Церковная иерархия была очень близка к привычной нам. Разумеется, к высшим должностям доступ имели только одарённые силой.
На выходе из храма нас с Котославом остановил Старокотов.
— Идём-ка все в кабинет.
Мы удивлённо переглянулись, но последовали за руководителем группы.
— Удалось? — нетерпеливо спросил Котёночков.
— Быстро только мыши родятся, — дёрнул его за ухо Старокотов.
Когда дверь закрылась, наш начальник наложил привычное заклятье против подслушивающих.
— Мы со Щукиным пока ещё трудимся над моделью. Но сейчас придётся затаиться. Как вы знаете, через два дня предстоит Высокий визит в академию. А значит, будут повышенные меры предосторожности, особенно учитывая произошедшее с Мурлык-Масянским. Всю территорию уже сегодня заполонят жандармы и императорская гвардия, чтоб провести доскональную проверку всего и вся. Нам не нужно, чтобы кто-либо сунул нос в наши бумаги. Потому прячем все записи и делаем паузу в изысканиях.
Мы с Котославом послушно кивнули.
Видимо, о Высоком визите напомнили не только Старокотову. В учительской разговоры про Масянского и следствие сменились на обсуждение предстоящей встречи с членом императорской фамилии. Дружно гадали, кто из принцесс удостоит нас своим посещением. Магическим академиям покровительствовали сёстры и дочери Императора.
Уже к началу учебных занятий — по храмовым дням они стартовали в одиннадцать часов — прибыли гвардейцы и жандармы для обеспечения безопасности. На самой галёрке моей аудитории я увидел пару стражей закона, а из разговоров в столовой узнал потом, что подобного посещения удостоились все преподаватели академии.
На перемене сообщили, что в этом году к нам наведается принцесса Анна, младшая дочь Государя Императора. Преподаватель словесности был освобождён от лекции и засел за сочинение торжественного приветствия. За ужином всем выдали бумажки с фразами, которое мы должны были зазубрить на случай, если принцессе вздумается посетить какое-либо занятие. Как будто было недостаточно обычного придворного этикета, которым мордовали преподавателей при приёме в штат. Высокие визиты проходили дважды в год: в начале календарного года и на выпускных экзаменах в первые дни лета. Нашему ректору захотелось удивить принцессу поэтичностью и оригинальностью.
Разумеется, было составлено поминутное расписание визита, но Её Высочество Анна славилась своей взбалмошностью и непредсказуемостью.
Я быстро выучил положенные слова, хотя пиетета перед императорской семьёй не испытывал — ура! натура Кошанского ещё не сожрала Васю Кошкина. Да и едва ли своенравную юную особу заинтересует теория магии — один из самых скучных предметов, тем более лекция.
Дело Масянского если и велось дальше, то очень тихо и не особо успешно. Нам так и не сообщили, каким образом был убит Масянский; возможно, эти сведения скрывались специально, чтобы подловить преступника на лишней информации. Точное время смерти не было известно. То ли седьмой день года, то ли начало восьмого дня. Комната профессора находилась в стороне от других, друзей у него не было, никто за почти два дня к профессору не заглянул, пока не стали разносить вечернюю почту. Тут-то дежурный секретарь, ответственный за доставку официальных бумаг, и помчался к своему начальнику доложить о Масянском.
Спальный этаж находился в Г-образном крыле учительского корпуса. В длинном коридоре располагались две каморки наших лакеев, комнаты основного преподавательского состава и три уборные, в коротком аппендиксе разместились общая гардеробная с казённой одеждой, бельевая, где хранились постельные принадлежности, а также две спальни: в большой обитал как раз Масянский, малюсенькая угловая отводилась замещающим педагогам как временное жилье.
Из-за предстоящего визита, омрачённого смертью профессора, за всеми, кто находился в академии, пристально наблюдали тучи гвардейцев. Кажется, даже в кастрюли с утренней кашей и лотки не скажу с чем они сунули свои тёмные носы — императорские охранники как один были чёрными котами без единого светлого пятнышка.
Ожидание высокой гостьи превратило академию в дурдом на выгуле. Бурная деятельность развернулась по всем фронтам: низший персонал наводил блеск везде, куда указывал перст Управляющего, в первую очередь в учебном корпусе, столовой и актовом зале; преподаватели и студенты репетировали торжественный приём и приветственный гимн, как будто в прошлом году не исполняли те же песни, поклоны и реверансы; администрация проверяла и стращала, а полиция пыталась до приезда принцессы отловить все преступные элементы в оплоте магических знаний. Так, были резко отчислены
