Империя Машин: Пограничье - Кирилл Кянганен
Бледная тень Александра накладывала свой отпечаток на каждый предмет в вестибюле. Вся стража полегла с корчившимися лицами. Благодаря серному газу, Неизвестный беспрепятственно проник в охраняемую зону. Но он знал, какой ценой добыто его беспечное путешествие. Декарт уничтожил как «друзей», так и многих своих врагов. Он оглядел кабинет. Красное дерево, красная обивка, на стенах – полотна со сценами истязания, вино в прозрачных кувшинах, алая мебель… – все напоминает о крови. И свидетельствует об особых пристрастиях Александра. Неизвестный прошел коридор. С ним должно было произойти нечто ужасное, чтобы он повсеместно отпечатывал один и тот же мотив. В покоях, прямо над кроватью роспись с чьей-то казнью. «Где же ты хранишь печать? Для удобства и неприкосновенности она должна находится под рукой. В кабинете он обнаружил только чужие оттиски… «Значит, или ее забрали… А, вдруг ее местоположение заложено в рисунках» – подумал Неизвестный. Он обыскал все уголки, которые могли дать хотя бы намек, зацепку, которая приведет к следующей ступеньке, но все было тщетно, после долгих поисков у него закружилась голова. От всего, что произошло, от этих безумных изображений, казавшихся живыми. Едва он отворачивался, создавалось впечатление, будто нарисованные фигуры следят за каждым его вздохом. Кажется, он постепенно «пропитывался» здешней атмосферой. Возникли странные голоса, вскрики, кажется кого-то окликали по имени, затем свист железа и столпы крови. Он… заметил, как его кожа побагровела. Неизвестный поднял ладони – иллюзия. Или отражение? Каждое мгновение, когда он дотрагивался до полотен, они смешивали реальность с вымыслом. Прощупывая стены на наличие тайников, он едва не потерял сознание. Голова кружилась от рисунков. Спасали только частые передышки, когда он закрывал глаза и расслаблялся, чтобы затем, вновь взглянуть на двигающиеся элементы. Картины словно оживали под взглядом, и Неизвестный наблюдал за полузастывшими подергивающимися элементами – одно малое движение и сюжет завершится. Вот-вот левее отрубят конечность, справа кто-то корчится в муках, а в центре гильотина, кажется, раз за разом опускается на голову пленника, разбрызгивая волнами кровь. Он понимал, что видимое движение – обман зрения или разума, но не мог переубедить себя в обратном. Через час он вовсе ползал по полу, истощенный и дезориентированный. Недавний приступ еще давал о себе знать. Но комната, кажется… убивала посторонних или сводила с ума. «Вот что придумал Александр… персональный сумасшедший дом! Потому никто не рисковал заглянуть сюда прежде, а те, кто добирались – не могли выбраться». Он поискал выход, но глаза затуманили сцены насилия, он бродил по кругу, чтобы натолкнуться на пустоту, но комната будто замкнулась в тюремную камеру. Он пополз в обратном направлении, надеясь выбраться, но его снова встретил круговой тупик. Куда-то пропали углы, или он окончательно утратил ориентацию. Неизвестный встал на колени, кровь стекала по стенам, въедалась в глаза. А само помещение обрело форму купола, и теперь алая жижа заливала пол, с шипением скатывалась по плащу, пропитывая ткани под ним. Казалось, пол изогнулся, и, чтобы устоять, Неизвестный попытался найти опору, но лишился ее и рухнул навзничь. Но он не сдавался, и боролся… с чем? С бредом? Галлюцинациями? Все вокруг казалось столь реальным, что он не знал – может ли выбраться из этой захлопнувшийся ловушки. Чем усиленнее он сопротивлялся, тем дальше его утягивало от стен. Наконец, он сдался, и, вместо истощающей борьбы, пополз к сердцевине «капкана». Неизвестный снова заходил кругами, но вот замерцал призрак чего-то знакомого – предмет, под которым ровная прямоугольная тень. «Кровать?» С трудом добравшись до ее основания, он перекинул тело на мягкие перины и закрыл глаза. Неизвестно, сколько времени он так провалялся, но наваждение сошло. Кое-где еще переливались фрагменты стен, напоминающие зазеркальный мир, но ожившая роспись вернулась в свою каменную оболочку. «Печать!». Он не мог поверить. Она была спрятана в мозаичном рисунке на потолке. Если бы он случайно не напоролся на кровать, то умер, заблудившись в нескольких метрах от тайника. Палач держал ее в левой руке, но он заметил, что ее контуры неровно соприкасались с другими деталями. Неизвестный призвал силу метки и подпрыгнул. Как только его рука дотянулась, печать сама соскользнула в ладонь. Он хотел ее осмотреть, чтобы удостовериться в подлинности находки, но вот, по потолку разошлись трещины. Мозаика посыпалась, а из-под земли раздались толчки. «Землетрясение!». Он еле унес ноги, а роскошный дворец позади обратился в пыльные руины.
Неизвестный провел обход ближайших убежищ, где могли укрываться «мятежники», и выяснил, что власть над Нижними Кольцами сконцентрировалась вокруг Декарта. После того, как он исчез, Декарт немедленно принял руководство. «В кризисное время!» – как он выразился на одном из собраний. Большего выпытать не вышло.
Изредка встречались следы разрозненных групп повстанцев, однако они не выходили на контакт. Многие проходы были забаррикадированы, окольные пути – завалены. Приходилось двигаться напрямик.
Взвеси, застрявшие в воздухе, не позволили Неизвестному добраться до района, где он последний раз оставил Амалию. Целые кольца были пустынны. Пережившие выброс, прятались по домам. И только хлипкие огоньки отражались в помутненном стекле. Неизвестный старался держаться в стороне от главных улиц, где серный газ еще сохранял свой смертоносный эффект, но уже выяснил, что кто-то взорвал бочки на причалах, и вывел из строя городские насосы, откачивающие дым.
Половина нижних колец умирала в угаре. Чем глубже он спускался, тем яснее осознавался масштаб произведенной катастрофы. «Несомненно, это сделал ты, Декарт». Он уже предвидел грядущую эпидемию, которая настигнет остров, но никак не мог выбраться из города, чтобы эвакуировать выживших. Декарта необходимо было остановить, но Неизвестный не знал, сумеет ли найти сторонников среди восставших. Он одурачил всех. Пока Неизвестный боролся с недугом, Декарт «признался», что он и есть тот самый тайный защитник. Его единогласно избрали новым хранителем острова. А всех несогласных – выгнали на улицы, где они погибли от газа. Это то, что ему удалось выяснить, когда он проник в одно из подпольных заведений, где еще месяц назад, сам мотивировал людей на сопротивление. Заметив постороннего, на него напали. «Смотри, кто тут у нас!», «Неизвестный говорил, что они подошлют шпиона, разденем его парни!», «хватит цацкаться! Лови, не дай сбежать!», «в яму его!». Он вынужден был защищаться. Ничто, кроме клинка не могло вразумить нападавших. Он перечислял имена, но все его знакомые оказались в ряду «предателей», которых выперли из убежищ на верную смерть. «Предатель! Предатель! Предатель!». Неизвестный отбивался, пока его не загнали в угол с явным намерением отправить в Бездну. Военное положение лишило ребят всякой рассудительности, и тогда он взялся за меч.
Декарт разделался со всеми потенциальными соперниками чужими руками, а Неизвестный снова стал одиночкой, брошенным между двух враждующих сил. Стоя посреди комнаты, он с сожалением оглядел убитых. Нельзя было позволить им помешать его планам, иначе Декарт любыми средствами добьется своего. Но как он ни старался – число жертв непрерывно росло. «Предатели значит… Декарт сочинил убедительную легенду, раз в нее поверили без оглядки, покончив с собственными товарищами». Интересно, что думает Хэль по этому поводу? Наверняка, он был обрадован прекращению обязательств. Ведь вместе с пропажей Неизвестного, исчезли и все свидетельства против Торговой Империи.
Неизвестный перешагнул через тела, и вскрыл тайник в кирпичной кладке, куда имел обыкновение прятать документы. Порылся в отчетах собраний – ничего полезного, одни листовки, да агитационные плакаты, расклеиваемые по ночам. Разве он учил убийствам? Похоже, с момента его последнего визита Декарт тщательно промыл им мозги. Он обыскал мертвых. Под плащом первого нападавшего обнаружился текущий план города. Войска Александра захватили
