Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин
На основании этих доводов Дрейк предложил начать поиск узкополосных сигналов со стороны Тау Кита и Эпсилон Эридана. Он назвал свой проект «Озма» (Ozma) в честь правительницы страны Оз, придуманной писателем Лайменом Баумом. Оставалось заручиться поддержкой Отто Людвиговича Струве, директора Национальной обсерватории и представителя династии знаменитых российских астрономов. Дрейк позднее рассказывал: «Эпохальная статья [Коккони и Моррисона] вызвала настоящий ажиотаж. Во всех газетах появились публикации о том, что известные учёные предлагают заняться поисками внеземного разума… Струве, к моему удивлению, пришёл в ярость. Он был директором разных обсерваторий достаточно много лет, чтобы понимать, как важно добиться признания в науке… Я помню, как Струве носился взад-вперёд по коридорам нового административного здания, разглагольствуя о том, что эта идея родилась в Грин-Бэнк почти годом ранее, но теперь Корнеллу достанется вся слава. Мы упустили шанс привлечь внимание к обсерватории. Внезапно он остановился, увидев способ изменить ситуацию в нашу пользу. По его словам, через несколько недель у него запланировано чтение лекций в Массачусетском технологическом институте, и он поклялся воспользоваться этим случаем, чтобы публично объявить о нашем проекте: он перепишет текст, посвятив целую лекцию поиску внеземного разума со ссылкой на работы в Национальной радиоастрономической обсерватории… Я, конечно, остался дома, чтобы усердно работать под давлением Струве над запуском проекта».
Струве признавал, что шансы уловить сигналы от цивилизации, находящейся у одной из ближайших солнцеподобных звёзд, «почти равны нулю», но считал, что эксперимент принесёт пользу всей радиоастрономии: «Есть все основания полагать, что эксперимент „Озма“ в конце концов даст положительные результаты, когда мы сумеем обследовать достаточно много звёзд типа Солнца». Таким образом, он рассматривал проект не как одноразовый эксперимент, а как этап в постоянном поиске жизни в других мирах.
Дрейк подготовил оборудование и с 8 апреля 1960 года прослушивал выбранные звёзды в общей сложности 150 часов. Начал он с Тау Кита, но результат оказался нулевым, после чего радиоастроном переключился на Эпсилон Эридана. И внезапно поймал очень сильный сигнал! Было записано множество коротких импульсов, около восьми в секунду, настолько однородно следующих друг за другом, что они могли исходить только от разумных существ.
Дрейк рассказывал: «Никто из нас никогда не видел ничего подобного. Мы посмотрели друг на друга широко открытыми глазами… Могло ли открытие быть таким простым? Внезапно все заговорили одновременно, произнося бессмысленные фразы, такие как „Что нам теперь делать?“ и „Проверьте лучше оборудование!“. Мы начали с того, что отвели телескоп от звезды. Сигнал немедленно исчез, что сделало ещё более вероятной его связь с Эпсилон Эридана. Но затем, когда мы несколько мгновений спустя снова навели телескоп на звезду, сигнал не вернулся, поэтому мы не могли сказать, исходил ли он от звезды или это были какие-то земные помехи, которые просто прекратились в тот же момент».
К разочарованию учёных, вскоре выяснилось, что они приняли передачу с самолёта одной из научных программ Морской исследовательской обсерватории (Naval Research Laboratory, NRL). В июле проект «Озма» был остановлен, поскольку радиотелескоп понадобился для других исследований, но Дрейк и Струве отнеслись к этому как к паузе, понимая, что работы фундаментального характера требуют длительного времени. Дрейк заявил: «Те, кто считает, что цель оправдывает такие затраты, будут продолжать это исследование, поддерживаемые надеждой добиться успеха когда-нибудь в будущем: может быть, через сто лет, а может быть, на следующей неделе».
Несмотря на неудачу, проект «Озма» вызвал резонанс, и Совет по космическим исследованиям (Space Science Board) Национальной академии наук решил провести конференцию для оценки перспектив установления связи с внеземным разумом. Она состоялась в начале ноября 1961 года под председательством Отто Струве. Помимо него и Дрейка, в Грин-Бэнк собрались ещё восемь человек: биолог Питер Пирмен из Совета по космическим исследованиям, исследователь Бернард Оливер из компании «Хьюлет-Паккард» (Hewlett-Packard), радиотехник Дан Эшли, астрофизики Карл Саган и Су-Шу Хуан, биохимик Мелвин Кальвин, нейробиолог Джон Лили и физик Филип Моррисон. Соавтор последнего по «эпохальной» статье Джузеппе Коккони был приглашён, но приехать не смог. Поскольку в то время явный интерес к поискам «зелёных человечков» мог навредить авторитету учёных, организаторы собрания приняли меры, чтобы избежать преждевременной огласки и появления сенсационных заголовков в прессе.
Вероятно, именно завеса секретности, окружавшая конференцию, побудила собравшихся учредить шуточное тайное общество под названием «Орден Дельфина» (Order of the Dolphin). Дело в том, что Джон Лили выпустил незадолго до того книгу «Человек и дельфин» (Man and Dolphin, 1961), в которой доказывал, что китообразные тоже мыслят и контакт с ними возможен. Его рассказ о попытках расшифровать язык дельфинов и обучить их человеческому языку произвёл большое впечатление на собрание. Позднее Мелвин Кальвин заказал копии древнегреческой монеты с изображением дельфина и разослал всем участникам конференции.
В Грин-Бэнк обсуждали различные варианты контакта с гипотетическими инопланетянами. Учёные пришли к выводу, что сигнал на волне нейтрального водорода будет использоваться только для привлечения внимания, а после его обнаружения цивилизации должны перейти на более удобный с технической точки зрения канал связи. Разумеется, в таком случае «позывной» сигнал должен содержать инструкцию, что следует предпринять для организации дальнейшего обмена информацией. Отдельную дискуссию вызвал вариант «подслушивания»: что делать, если человечество поймает не целенаправленную, а техническую трансляцию – радиолокационную, телевизионную, спутниковой связи?
Дрейк обратил внимание на серьёзную психологическую проблему, которая может возникнуть, если при поиске осмысленных сигналов долгое время не будет получен результат. Чтобы ослабить разочарование, он предложил сочетать поиски сигналов с выполнением какого-нибудь увлекательного астрономического исследования. Отто Струве отметил, что, несмотря на интерес общества к задаче поиска инопланетян, люди, ответственные за расходование государственных средств на науку, проявляют понятный скептицизм по поводу дорогостоящих программ межзвёздной связи, которые вряд ли дадут быстрый результат, и это станет сдерживающим фактором в развитии исследований.
Наибольшее внимание собравшихся привлекла оценка численности развитых инопланетных рас, которую подготовил Фрэнк Дрейк. Через много лет он вспоминал: «Я взял на себя работу по составлению повестки для собрания… Я сел и подумал: „Что нам нужно знать, чтобы обнаружить жизнь в космосе?“ Затем я начал перечислять соответствующие позиции по мере того, как они приходили в голову. Конечно, нам нужно знать количество новых звёзд, рождающихся каждый год, и не просто каких-то звёзд, а „правильных солнц“, то есть не слишком больших и не слишком маленьких звёзд, у
