Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин
Хотя поначалу итальянец был осторожен в оценке происхождения сигналов, вскоре он уверился в их «инопланетнос ти». 27 января 1920 года в новом интервью Маркони заявил, что они поступают одновременно на радиоприёмники в Нью-Йорке и Лондоне, напоминают «морзянку», но не поддаются расшифровке. Он не высказался определённо, кто посылает сигналы, и на страницах газеты развернулась дискуссия, продолжавшаяся почти ежедневно до конца апреля. Радиоинженеры были уверены, что приёмники регистрируют не разумные сообщения, а помехи, создаваемые Солнцем. Некоторые из учёных, впрочем, поддержали Маркони, указывая, что если сигналы периодически повторяются, то они однозначно имеют искусственную природу. Сообщалось, что Военно-морское министерство США (Navy Department) с его передовой системой радиосвязи придерживается непредвзятого подхода, причём интерес к феномену явно перевешивал скептицизм. Известный американский изобретатель-электротехник Карл (Чарльз) Штейнмец отрицал, что сигналы приходят с Марса или со звёзд, но «если Соединенные Штаты приложат усилия для отправки сообщений на Марс с такими же усердием и тщательностью, с какими мы вступили в войну, то не исключено, что этот план [установления контакта с инопланетянами] будет успешно реализован». Чарльз Эббот, директор Смитсоновской астрофизической обсерватории, предположил, что источник загадочных сигналов – Венера, поскольку на Марсе из-за суровых условий вряд ли есть жизнь.
Дискуссия вокруг заявления Маркони перекинулась в Европу. 2 февраля «Нью-Йорк таймс» процитировала Альберта Эйнштейна, который заявил, что верит в обитаемость планет, но принимаемые сигналы наверняка вызваны либо атмосферными возмущениями, либо экспериментами с земными беспроводными системами. И добавил, что если бы инопланетяне попытались связаться с Землей, то они, скорее всего, воспользовались бы световым прибором.
Через две недели журнал «Сайнтифик Америкэн», проанализировав обсуждение, подвёл промежуточный итог: «Маркони публично заявил, что сигналы из-за их исключительно длинной и фиксированной длины волны, а также их заметного сходства с азбукой Морзе наводят на мысль, что они, возможно, генерируются в каком-то месте за пределами Земли, а если и так, то, скорее всего, на Марсе. На данный момент, когда многочисленные вчерашние мечтания стали суровой реальностью, было бы безрассудно сходу опровергать заявление Маркони, ибо определённо, нет никаких явных доказательств того, прав он или нет в своей гипотезе… Обращаясь к другой стороне вопроса, мы находим объяснения этим фактам, которые снижают вероятность марсианского происхождения сигналов.
Во-первых, у нас нет абсолютно никаких доказательств, что на Марсе есть жители. Во-вторых, если марсиане существуют, не было бы довольно странным совпадением, что они разработали радиотелеграфию и кодировку по тем же принципам, что и мы? И не выглядит ли странным, что им удалось получить достаточную мощность и построить аппаратуру для передачи данных на огромное расстояние в 50 000 000 миль? Тогда становится очевидным поразительный недостаток в предположении Маркони, а именно, что сигналы были приняты только на его станциях.
Радиостанция на Эйфелевой башне в Париже, некоторые из наших военно-морских станций и других, оборудованные для приёма исключительно длинноволновых передач, сообщают, что они не слышали сигналов, на которые ссылается Маркони, хотя искали их. То, что сигналы вызваны атмосферными возмущениями или, возможно, солнечными пятнами, кажется наиболее правдоподобным объяснением».
Интерес самого Маркони к межпланетным контактам достиг пика во время его путешествия из английского Саутгемптона в Нью-Йорк на яхте «Электра» (Elettra). Плавание проходило с 23 мая по 16 июня 1922 года, и всё это время итальянский радиоинженер вёл на борту серию испытаний по приёму и передаче сигналов сквозь межпланетное пространство. Результаты, очевидно, его разочаровали, поскольку по прибытии в США Маркони ничего не рассказал об экспериментах коллегам.
Скептицизм научного сообщества по отношению к заявлениям Теслы и Маркони о сигналах из космоса был обусловлен не только фантастичностью самой гипотезы (ведь многие верили в наличие высокоразвитой жизни на Марсе), но и сомнениями в способности радиоволн проникнуть в космос. Дело в том, что в 1902 году английский учёный-самоучка Оливер Хевисайд и американский инженер-электрик Артур Кеннели высказали предположение о существовании на высоте около 80-100 км слоя ионизированных частиц, непроницаемого для радиосвязи. Практические эксперименты подтвердили теорию. Слой Кеннели – Хевисайда стал благом для новых средств коммуникации, помогая за счёт отражения сигнала осуществлять трансляции на значительные расстояния, но оказался очевидным препятствием для установления контактов с внеземными существами.
Впрочем, существовали теоретические предпосылки и для его преодоления. Вот что в статье «Можем ли мы связаться по радио с планетами?» (Can We Radio the Planets? 1927) писал известный американский изобретатель и издатель фантастики Хьюго Гернсбек: «Согласно исследованиям известного учёного Хевисайда, верхние слои нашей атмосферы проводят электричество вследствие ионизации, причём эта ионизация так велика, что радиоволны отражаются от этого слоя. Таким образом кажется невозможным проникнуть радиолучом за пределы нашей Земли. Это, может быть, правильно, когда идёт речь о применении радиоволн длиною от 15 до 25 000 м. Но я глубоко уверен в том, что более короткие волны (вероятно, ниже 2 м ) проявляют совсем другие свойства… Мы знаем, что радиоволны совсем не так электромагнитно активны, как световые или тепловые волны. А идя ещё ниже по шкале длины волн (по возрастающей частоте), я уверен, что мы придём к таким волнам, которые проникают сквозь слой Хевисайда».
Возможность создания устройств, способных передавать сигнал за пределы атмосферы, обсуждали и другие специалисты. Например, пионер американского радио Хайрем Максим в книге «Место жизни в космосе» (Life's Place in the Cosmos, 1933) утверждал, что способ построения межпланетной связи неизбежно будет найден, и поскольку инопланетяне, обогнавшие нас на пути прогресса, наверняка уже используют его, нам стоит ожидать быстрого вступления в контакт: «Мы ещё недостаточно развиты, чтобы знать, подают ли нам сигналы другие разумные существа или нет… Вероятно, среди их достижений есть своего рода космический каталог, в котором перечислены солнца со спутниками, где, предположительно, может существовать жизнь в течение достаточно долгого времени, чтобы появились создания, способные воспринимать межзвёздный радиосигнал. В этот каталог, без сомнения, попала и наша Земля. Если мы допускаем такую возможность, то должны также признать вероятность, что в настоящее время нам подают сигнал, но нам не хватает знаний для его понимания».
Все, кто верил, что скоро появятся технические средства для организации космической радиосвязи, оказались правы.
