Invincible! I'm Invincible! - Navuhodonosr
— Да постой же ты! — словно прочитав мои мысли, закричал тот. — Ну победишь ты меня, а дальше что? Каждую секунду промедления на поверхности гибнут ваши люди, а мой брат становится только сильнее! Ты же герой, для тебя это нормально?
— Буду решать проблемы по мере поступления, — отвечаю я, но атаковать пока не спешу. Пусть скажет уже.
— Трог истратил миллионы жизней, просто чтобы пробиться на этот план. Сейчас он ослаблен, но каждую секунду становится сильнее. Он уже выпил дракона, сотню дублей Пола и одного из твоих дружков-героев, — серьёзно? Я даже не видел… Неужели это случилось, пока я принимал грязевые ванны? А ведь я предупреждал их! — И с каждой выпитой жизнью он будет становиться сильнее… У нас с ним иммунитет к способностям друг друга, но если не остановить его сейчас, то скоро даже я не смогу с ним справиться!
Вообще, звучит похоже на правду. В конце концов, я не припомню ни одного раза, когда злодей, поглощающий какую-то энергию, становился от этого слабее. Обычно всё как раз наоборот.
— А у тебя иммунитета нет. Как только ты попытаешься его ударить, то потеряешь сотни лет своей жизни. Затем пятьсот. Затем тысячу — каждый следующий импульс будет сильнее предыдущего, и так пока не умрёшь ты или вся планета.
— Тогда я убью его одним ударом.
На что ведролицый просто расхохотался, так, словно я сказал какую-то глупость.
— Так же, как и меня? — отсмеявшись, спросил он. На это мне нечего было ответить. Я и правда надеялся покончить с ним одним махом, прежде чем он успеет снять свой сраный шлем. — Я предлагаю сделку. Объединим усилия.
— Да ты прикалываешься? — не поверил своим ушам я.
— Отчего же… Мы с братом никогда не ладили. Я чту правила и законы нашего общества, он их нарушает. Я завоёвываю и изучаю миры, чтобы стать сильнее, он просто их разрушает, высасывает из них всю жизнь. И он всегда ломал всё, до чего мог дотянуться. Всё, что я возводил, — я сейчас, сука, расплачусь. Братик ломает его игрушки… Как же я хочу убить этих выблядков. Обоих. А затем и их ёбаного судью-папочку, который придумал для них эту сраную игру. — Мне плевать на Землю, но я не могу допустить, чтобы она досталось Трогу. Мы с ним подобраны как равные соперники, и сотни опустошённых миров тому доказательство, но Земля изменит этот баланс. Он станет слишком сильным, если поглотит жизнь на этой планете. Я не могу этого допустить. Помоги мне остановить брата, и я клянусь: мы оба покинем этот мир, и ты никогда больше о нас не услышишь.
— С чего бы мне тебе верить?
Он постучал кончиком пальца по своему забралу, и я прямо почувствовал, как он ухмыляется под ним.
— Я всегда играю по правилам… помнишь?
А ведь и правда. Этот придурок даже сейчас не снимает шлема, хотя мог бы в единый миг решить все проблемы с лояльностью Ордена и выставить против своего брата несколько десятков бойцов. И, возможно, даже меня.
Как ни противно мне это признавать, но в словах ублюдка и правда есть смысл. А время уходит. И пока я медлю, там умирают люди.
Что же делать?
Глава девяносто седьмая
— Ну так что ты выберешь? — неторопливо переспросил Сет. — Объединим усилия или…
Он демонстративно стукнул перчатками.
Вместо ответа я просто ухмыльнулся. Сделал шаг вперёд, словно собираюсь пожать ему руку, заключить сделку, но вместо этого…
Пусть он и нацепил на себя имбовую цацку, на самом деле, ничего не поменялось. Я с самого начала собирался делать ставку на скорость, просто… нужно немного изменить метод её применения.
И как бы мне ни хотелось силой проломить его защиту, доказать самому себе и всем, что никакие игрушки не помогут ублюдку выстоять против моих кулаков, но… нужно держать голову холодной. Действовать разумно. Слишком многое на кону.
Он всё-таки успел среагировать. С разочарованным выкриком «дурак!» выбросил вперёд кулак, объятый синей плёнкой щита. Волна сворованной энергии сорвалась мне навстречу, угрожая снова отправить в грязь, но меня там уже не было. И вся эта мощь была растрачена на пустое сотрясание воздуха.
Гибкий многосоставной хлыст послушно скользнул в руку и стремительно обвился вокруг груди противника. Вспыхнул синим кинетический барьер, не давая крючьям хлыста коснуться оголённой плоти, но мне это и не было нужно. Активация.
Как я и надеялся, кинетический барьер никак не воспрепятствовал подавляющему полю. Вместо того чтобы пробивать защиту Сета, я просто заморозил его во времени вместе с ней. Ненадолго, конечно. Было бы слишком разочаровывающе, если после всех понтов он оказался бессилен перед подавителем. Он и не оказался.
После короткой заминки, словно подвисла видеоплёнка или пропал пакет с данными, Сет очнулся и схватился за обвившую его узду руками. Могучие плечи напряглись, разрывая моё оружие и созданное им подавляющее поле на части. Но это было уже не важно.
Я и не надеялся, что хлыст разом решит все мои проблемы. Главное, что он на пару секунд вывел из строя защищавшее ублюдка устройство.
А мне большего и не надо.
Каркас экзоскелета, что шёл вдоль позвоночника злодея — от пояса до шлема, — удобно лёг в мою ладонь.
— Полетаем? — не удержался от небольшой насмешки я.
Но времени на ответ ему, конечно же, не оставил.
Потолок метрополитена и несколько метров почвы вспенились жидким фонтаном, выпуская нас к небу. К тому моменту, как Сет развернул корпус и попытался двинуть мне локтем в шею, мы уже неслись пылающим метеором через стратосферу. И я не собирался снижать ускорение, хотя от трения даже мне стало плохо. Я ещё никогда не ускорялся так сильно в атмосфере планеты. Трение было столь мощным, что на неловкие удары и пинки пассажира мне практически сразу же стало совершенно плевать.
В последний момент, когда нас уже начала обволакивать чернота космоса, он всё-таки решился нарушить свои чёртовы правила.
Забрало шлема, видимо, по мысленной команде хозяина, раскрылось, отбрасывая щитки, словно ракета ступени.
Я ещё успел подумать: «А он вообще сможет выжить в космосе без шлема и защиты?», когда чужое присутствие ворвалось в моё сознание, не оставляя места для праздных мыслей. Один-единственный приказ «Спи!» заполонил все мои мысли. Прямо как в тот раз в Пентагоне.
Ну, или почти как в тот раз.
Тогда я не был готов — и всё равно
