Про людей и ямадутов - Алексей Косминов

— Не в обиду, Сергей Алексеевич, — сказал Башкир выслушав наставника, — но мне этот план сразу казался фантастикой. Слишком по нему всё быстро и красиво получалось. Чуйка говорила, что поработать придётся и немало. Когда Алекс рассказал про переворот в регионе, верите, решил: Ну так я и знал…

— Ну мы с тобой этот вариант предусматривали, так что всё в порядке, можно сказать.

— Предусматривали. Потому я парней и готовлю по плану В, где мы вместе с техникой работаем.

— Костя, ты всё правильно делаешь. А ситуация, когда штурмовать не придется, всё ещё может сложится. Всю обещанную артиллерию и броню нам выделят. Я недавно от друзей из региона подтверждение получил. А «Тюльпан» из без «Смельчака» может нашего клиента достать. Вероятно, что и первым выстрелом.

— Сергей Иванович, я понимаю, Вы меня бодрите, но в этом нужды уже нет. Я взялся за это дело, все обстоятельства мне известные, и я его буду делать. У людей моих тоже настрой правильный, так что всё мы сделаем самым лучшим образом.

Обычно Башкир добавлял в подобном разговоре что результат он гарантирует, однако в этот раз оба знали, что такие слова говорить не стоит.

— Да, Костя, я тебя понял. Я со своей стороны сделаю все, чтобы «Смельчак» попал к тебе в срок.

— Мне сейчас, Сергей Иванович, важнее что бы Ваш ясновидящий был в тонусе и в том месте, откуда он может чувствовать… как там… нить жизни вроде. Нить жизни нашего клиента.

— Он и сейчас её чувствует, Костя, но не так конечно четко, как хотелось бы. С перерывами. Я понимаю, что этого недостаточно, но вариант, что чувствительность не улучшится, тоже нужно учитывать.

— Хорошо, товарищ полковник, будем учитывать! Надеюсь у Вас все получится! Кстати, я обещал Алексу за помощь в восстановлении связи с Вами, как бы это сказать…Членство в группе. Так что теперь он и его ребята с нами. Поэтому, думаю, его стоит подключить к вашему делу. Понимаю, что и он и бойцы его не высокого уровня, но доверять ему теперь, уверен, можно. Вы сами так учили всегда: важно, чтобы мужик внутри не гнилой был, а навыки и физуху всегда подтянуть сможем. Думаю, это как раз такой случай. У меня всё. Продолжаем подготовку.

— Принял, Костя. С мужиком этим поговорю. Конец связи.

В данных обстоятельствах, когда самолет из Адлера не прилетел, Колун был абсолютно беспомощен в попытке решить задачу с перемещением груза и монаха в район операции. Нужно было придумывать новый план и человек со знанием местности, которому к тому же можно было доверять, был просто необходим. К счастью такой человек оказался рядом.

После разговора с Башкиром Дуванов, провёл по часу с каждым человеком из неожиданного пополнения. Опыт профайлинга у него имелся серьезный и этого времени ему обычно хватало, чтобы понять, что перед ним за человек, имеет ли он скрытые намерения или абсолютно искренен.

Результаты его устроили.

Молчаливого Сурена и Колю, который всё ещё был сильно подавлен, оставили с дядей Женей знакомиться и наблюдать за мониторами. Колун, Алекс, Макс и Григорьевич уселись в соседней комнате над картой района.

У бывшего сотрудника администрации, а ныне нового члена группы Башкира оказалась неплохая задумка по дальнейшим действиям. Перебрав полезные знакомства в Туапсе и Сочи, Алексу вспомнился один пилот, работавший на Норникель и возивший боссов в деловые и не очень поездки. Комфортный суперджет Dassault Falcon50 годился для перелётов дальностью до 5500 км и мог взять на борт до 9 пассажиров.

— То есть, для описанной Вами задачи вполне подходит. Нас с грузом возьмет и до Красноярска топлива хватит, — подытожил Алекс свою мысль.

— Но как я понял и борт этот и пилот находится на территории контролируемой врагом? — уточнил Колун.

— Да, самолёт в аэропорту Адлера, а пилот живёт в Сочи.

— Мы уверены, что пилот и борт на месте?

— Нет.

— Чудно… Пилот нам друг? Если все же встретимся, будет помогать по доброй воле?

— Сомневаюсь. Это же для него скорее всего билет в один конец.

— И как ты его убалтывать собираешься, — вклинился, разведя руками Григорьевич.

— Я, мы, — поправился Алекс, — не будем его уговаривать. Не тот случай. Не тот расклад сил теперь.

— Ни хера себе, — начал распалятся Григорьевич, — это как так — не будем? Просто возьмём человека за рога и прикажем — делай так⁉

— Да, — спокойно и твëрдо уточнил Алекс.

— А то, что у него семья, планы, это вся херня? Мы теперь заложников что ли берём? Такая у нас работа в новой организации? А если организация прикажет убивать, будем убивать?

— Слушай, Григорьевич, — Алекс тоже начал закипать.

— Алекс, позволь, — Сергей Иванович положил руку ему на плечо, — я как старый представитель этой организации внесу ясность.

— Я понимаю, что гражданскому человеку, сложно принимать некоторые вещи, когда на его глазах словно бы попираются права и свободы нормальных людей. Особенно когда это происходит в угоду непонятных целей или приказов. Однако соль в том, что у нас организация военная, правила здесь всегда были другие, гораздо суровее чем на гражданке. А сейчас и задача перед нами стоит боевая и к тому же в рамках очень важной операции. Поэтому решения приходится принимать быстрые и неприятные. Нет у нас времени опрос общественного мнения на тему «нравится или нет». И главное, нужды такой нет. Этим институты занимаются, кафедры социологии и прочее. Мы решаем задачу, применяя, используя всё возможные средства. Это понятно, Виктор Григорьевич?

— Понятно, — буркнул Григорьевич, — а если ребёнка нужно будет использовать? Ну к примеру внимание противника отвлечь от главного направления очень важной для всего человечества атаки? Или прикрыть отступление очень важной для всего человечества спецгруппы? А? Тоже можно?

Колун вздохнул.

— Смотри, Виктор Григорьевич, у нас сейчас ситуация особенная и я с тобой по свойски говорю, не как командир, хотя командиром твоим сейчас уже являюсь и объяснять тебе ничего не должен. Но сегодня сделаю исключение, разжую. Мне не нравится делать некоторые вещи, которые делать приходится. Я не святая дева и не правозащитник и когда я берусь за дело, я готов к тому, что от моих решений кому будет плохо. Это могут быть мои люди, могут быть