Повести и рассказы - Джо Хилл
С самого детства Чарли ходил за Джейком по пятам со слепым обожанием утёнка, следующего за мамой-уткой. Найлс тоже вечно таскался за Джейком — но учитывая его сдержанность и молчаливость, а также привычку держаться в стороне от событий, ему удавалось быть незаметным. Когда мальчики были помладше, Илэйн читала им «Питера Пэна», и уже тогда она задумывалась о том, как сильно Найлс походил на тень Питера Пэна — одушевлённая тьма, часть Джейка, и в то же время автономная часть, способная напугать вас, резко взвившись и грохоча дверцами кухонных шкафов.
Найлс и Чарли приносили Джейку воду днём, держась рядом, чтобы подхватить его, когда он шатался от голода. И если бы Джейк свалился в изнеможении, то именно Найлс подхватил бы его и, закинув на плечи, отнёс домой, пока Чарли бежал бы впереди, зовя на помощь.
Илэйн, Найлс и Чарли затихли, прислушивались с почти благоговейным трепетом к шелесту травы, когда Джейк, прочистив горло, заговорил сиплым неровным голосом:
— Это хоть немного похоже не Кейп-Код, мам? — спросил Джейк. — Я хотел, чтобы получилось похожим на Кейп-Код, где ты в детстве гонялась за птицами на пляже.
— Это идеально, — похвалила она, потрепав его по голове.
Джейк пошатнулся под её прикосновением, лихорадочно и неотрывно глядя на траву на дюнах и холмы песка. У него были каре-зелёные глаза с невероятно светлыми золотистыми прожилками. Внутри Джейка было золото и все мальчишки это знали. Стоило Джейку начать подворачивать штаны на щиколотке, словно босяк, как все ребята тут же следовали его примеру. Как только ему надоедала какая-либо игра, она тут же прекращалась. Никто больше не играл в эту игру. И разве не странно, что Джейк, который мог выбрать себе в соратники кого угодно, остановил свой выбор именно на Найлсе с Чарли? Найлс: изгой по собственной воле. Чарли: единственный из всех ребят, кто был лишён Дара. Завистники твердили, что никакие они ему не друзья, и Джейк якшался с ними лишь потому, что Найлс предлагал ему свою защиту, а Чарли был его персональным мальчиком на побегушках.
Илэйн с утра регулярно проверяла Джейка, как только заметила, что он не явился на завтрак. Она тут же нашла его на мониторе охранной системы, расхаживающим в дюнах за Великой стеной Чарли. Время от времени Илэйн выходила наружу, чтобы пройтись рядом с ним, поговорить с ним, потрогать его лоб, покрытый испариной от небольшого жара. Джейк не замечал её, даже когда она прикасалась к нему. С таким же успехом она могла быть привидением.
Тогда глаза Джейка были не каре-зелёными, а неестественно синими светящимися лампами. Он топал вверх и вниз по дюнам, сжимая кулаки, тихим раздражённым голосом бормоча под нос что-то похожее на мантру: «В траве костлявый парень, в траве костлявый парень, его могли видать вы». Когда кто-либо из парней был занят, их нельзя было отвлекать. В такие моменты их глаза светились благодаря находящемуся внутри них невероятно сложному механизму.
— Я хотел, чтобы получилось похожим на Кейп-Код, — продолжил Джейк. — Однажды здесь будут птицы и океан. И когда наша работа будет завершена и новый мир будет выстроен, мы останемся здесь жить. Мы всегда будем жить здесь, в замке у моря. Мы с ребятами и ты.
То, как он сказал это — то воодушевление, с которым он это произнёс — заставило кожу на руках Илэйн покрыться мурашками. Джейку не лучше Илэйн было известно их будущее. У ребят было много дарований, но предвидение не относилось к их числу. И всё же, она поверила ему. Поверила, что это «всегда» — её собственное, личное «всегда» — предстало перед ней, дразня развевающимися на ветру лентами. Она будет жить в замке, глядя на эти дюны, до самой смерти.
Илэйн была не из тех, кого беспокоили мысли о смерти, но ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы справиться с внезапной дрожью и постараться ответить привычным спокойным голосом.
— Надеюсь, так и будет. Однажды это станет прекрасным местом. Ты можешь гордиться собой, Джейк.
Она потянулась рукой к колышущейся траве, но Найлс остановил её.
— Нет. Стой. Не трогай.
Она оглянулась на него и только тут заметила, что Найлс придерживал левую руку правой, положив её на колени.
— Ты поранился? — спросила она.
— Не важно, — ответил он. Подняв левую руку, он махнул в сторону дюн. Его перчатка была разрезана, а в прорези виднелись идущие крест-накрест порезы. — Это трава сделала. Нож-трава. С виду красивая, но вздумаешь в ней прогуляться, и вернёшься нашинкованным на лоскуты, — в его голосе слышалась почти что гордость.
Поднялся слабый, но пронизывающий ветер, прижимая к земле заросли нож-травы. Илэйн присела рядом с Чарли, разглядывая траву на уровне его глаз. Вблизи сразу становилось понятно, что никакая это не трава. Стебли были похожи скорее на длинные тонкие пучки колючей проволоки. Да и звуки, издаваемые этой травой… совсем уж никуда не годились. Стебли травы шелестели, шептались и даже как будто едва слышно позвякивали, соприкасаясь друг с другом, словно стальные нити.
— Она выросла повсюду, куда ступала нога Джейка, — заметил Чарли, разглядывая траву вместе с Илэйн. — Буквально вырастала из его следов. Как чудо. Вроде тех, которые Иисус творил. Думаешь, Иисус тоже был пси-формером? Как Джейк?
— Вряд ли, Чарли, — ответила Илэйн.
— О, — выдохнул он, опустив взгляд на свои руки, которые всё ещё были сложены, словно в молитве. Он слегка разжал ладони, чтобы заглянуть внутрь, как будто у него в руках что-то было.
— Что там? — спросила Илэйн.
Чарли разжал ладони. Внутри прятался гладкий синий камушек.
— Всего лишь камень, который я подобрал. Я решил начать коллекционировать камни. Чтобы сделать маленький пляж. Ведь пляжи в Новой Англии в основном галечные?
— Огромное множество.
— Один есть, — кивнул Чарли, аккуратно положив камень на песок. — Ещё каких-то десять тысяч точно таких же камней и будет совсем другое дело. — Помолчав, он пожал плечами. — Это я могу сделать.
Он сказал это так, словно подразумевал, что это было единственным, что он мог сделать, поскольку не имел Дара.
— Будет здорово, — с воодушевлением поддержал его Джейк слегка дрожащим голосом. Чарли взглянул на него в ответ и улыбнулся мягкой, едва заметной благодарной улыбкой. Джейк был бледен — слишком бледен — и всё ещё едва держался на ногах. Но он не сдавался. — Каждый из
