"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

Я так рад, что тебя не втянули ни во что из этого. Единственное, что может все испортить, насколько я слышал, это принц Фрескель-Гар, который годами ревновал своего отчима к трону. Он звучит отвратительно. Он мне не нравится. Это его фракция сделала такое большое дело из этой догмы централизации-командования и изначально направила Персамон на путь милитаризованной конфронтации. Но вот я снова становлюсь серьезным и политическим, и я знаю, что ты можешь выдержать только определенное количество.

Как жизнь на базе? Похоже, ты заводишь интересных друзей, даже если они могли бы заниматься более интересной деятельностью. Поздравляю с повышением, хотя, честно говоря, я все еще легче представляю тебя в мехах и зимних ботинках, смеющимся с Барканом и Куаром, падающим из рангата или ворующим печенье с кухни Оприла, чем носящим форму, кричащим на новобранцев или носящим оружие.

Когда ты снова собираешься в отпуск домой? Передай привет от меня твоей матери и отцу, а также твоему брату, когда ты это сделаешь. О, и тот гигантский электрический гаджет, который твой друг из Солнека прислал, прибыл как раз перед тем, как я уехал сюда. Передай ему большое спасибо. Он в удивительно хорошем состоянии. У меня не было возможности рассмотреть его поближе, но я займусь им, когда вернусь. Выглядит интересно.

Ну, вот и все на сегодня, Клес. Я тороплюсь во время перерыва и скоро должен буду уйти. Будь осторожен. Я так надеюсь, что эти предзнаменования сбудутся, и что все изменится к лучшему, прежде чем ты попадешь в настоящую опасность. Вся моя любовь, как всегда (но ты и так это знал),

Навсегда, Лаиша

Клес допил остатки кружки, вернул письмо в карман и несколько минут сидел, размышляя о прочитанном. Затем он встал, поставил кружку на поднос, предназначенный для использованной посуды, и пошел к двери. Снаружи он остановился, чтобы полюбоваться видом отрядов, сменяющих друг друга на плацу, механиков, работающих над двигателем в открытых дверях грузового депо, сержанта, подсчитывающего коробки, сложенные перед интендантским магазином. Детей-церианцев обучали бездумно убивать и калечить детей-ламбианцев, которых они никогда не встречали и которые не причинили им никакого вреда. Как все это произошло? Чем больше он пытался читать истории и политические обличения, тем лучше он мог следовать неотвратимой логике деталей, но терял из виду какой-либо скрытый смысл. Как было бы замечательно, если бы то, частью чего была Лаиша, оказалось началом развязывания всего этого идиотизма и возвращения Минервы на путь, с которого она никогда не должна была сходить. Но нет... Мысль была слишком важной, чтобы поддаваться эмоциям, надеясь на слишком многое, если она ошибается.

И кроме того, у него было меньше получаса, чтобы подготовиться к смене супервайзера у главных ворот. Он поднял воротник до подбородка и быстро направился обратно к своей хижине.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Генерал Гудаф Ирастес, заместитель командующего Полка принца Королевской гвардии Ламбии, не знал, кто были эти иностранцы, откуда они прибыли и как они вступили в контакт с принцем. Они носили странную, диковинную одежду, которая напоминала какую-то тунику летчиков, а их речь, хотя, казалось бы, и происходила из Ламбии, была едва узнаваема. Но Ирастес придерживался простого, прагматичного взгляда на жизнь. Когда ему казалось, что ему нужно узнать больше, он узнавал. В то же время он просто следовал приказам. И ему было приказано отправиться с лидером депутации, которая вступила в контакт, которого звали Вайлотт, обратно на базу, которую они где-то основали, и сопроводить их вождя обратно на встречу с Фрескелем-Гаром в Дорджоне, его оплоте в Ламбии.

С Ирастесом был отряд из двух офицеров и восьми солдат. Вайлотт и четверо из прибывшей с ним делегации должны были их сопровождать, в то время как остальные четверо остались в Дорджоне с образцами оружия, которые они привезли. Было понятно, что их держат в качестве заложников, чтобы обеспечить хорошее поведение, хотя никто не был настолько неделикатным, чтобы сказать об этом. Ирастеса заинтриговало то, что, казалось, было коммуникационными аксессуарами, которые иностранцы носили на запястьях и поясах, а также их личное оружие. Они казались чрезвычайно продвинутыми, совершенно незнакомыми. Он надеялся, что это не было типичным для церианской работы, которая велась и о которой он никогда не слышал. Если это было так, то последствия были тревожными. Неудивительно, что Фрескель-Гар был очень заинтересован в оружии. Ирастес задавался вопросом, не работает ли он над какой-то сделкой с ренегатской церианской группой, имеющей доступ к разработкам, которые держались в секрете.

Следуя указаниям иностранцев, ламбийский летчик перевез смешанную группу через холмы к югу от Дорджона, а затем через плато к диким уступам и складкам, образующим восточное основание Прибрежного хребта. Ирастес не мог себе представить, откуда иностранцы могли появиться в этом направлении. Предположительно, они отправились в Дорджон на собственной машине, которая также удерживалась где-то там вместе с заложниками; но спрашивать было не его дело.

С панели второго пилота раздался входящий вызов, на специфическом языке иностранцев. Ирастес смог разобрать что-то похожее на «… опознать…», но остальное было утеряно. Второй пилот огляделся в поисках направления. Уайлотт кивнул ему, взял микрофон и вступил в короткий диалог. Очевидно, иностранцы следили за ламбийскими частотами передачи. Помощник Уайлотта, который помогал с навигацией, похлопал пилота по плечу и сделал жест рукой, чтобы указать на большой выступ скального уступа впереди, выступающий со стороны крутого хребта. «Там… Вокруг, да? Потом вниз. Видишь где».

Крутой поворот вокруг обочины привел их к каньону, который внезапно открылся внизу. В нем лежал самолет, непохожий ни на что, что Ирастес видел раньше, как, казалось, было в случае со всем остальным, что было связано с этими иностранцами. Он был тускло-серого цвета, изогнутый и луковицеобразный, расширяющийся на хвосте в два коротких крыла, которые казались невозможно маленькими для его размера, каждое из которых заканчивалось вертикальным стабилизатором, простирающимся сверху и снизу. Ирастес оценил его размерами примерно как военный штабной транспорт или небольшой коммерческий авиалайнер. Снаружи стояли фигуры, наблюдавшие, как снижался ламбийский летательный аппарат. У самолета были знаки отличия на крыльях и боках, как увидел Ирастес, когда они приближались для приземления. Но это были не церийцы.

Летательный аппарат приземлился; член экипажа открыл дверь и выдвинул трап. Уайлотт вышел с двумя иностранцами, дав знак Ирастесу и его группе следовать за ними, в то время как остальные из летательного аппарата сомкнулись позади. Иностранцы снаружи были вооружены, но несли свое оружие на плечах. Они повернулись, чтобы вместе с прибывшими двинуться обратно к ожидающему их кораблю. Очевидно, путешествие еще не закончилось. Ирастес остановился. «Сколько времени пройдет, прежде чем мы вернемся сюда?» — спросил он Уайлотта.

«Из вазза ги фадид зо сэй?»

Ирастес махнул рукой в сторону самолета. «Сколько времени?» Он закатал рукав, чтобы показать часы, и указал. Затем помахал кругом в воздухе и указал на землю. «Сюда?»

«О…» Уайлотт поднял руку, показывая четыре пальца, затем вытянул большой палец. «Часы». Ирастес приказал одному из своих офицеров и двум людям остаться и охранять летательный аппарат, на котором они прибыли. Он кивнул Уайлотту, и они поднялись по удлиненному трапу корабля иностранцев.

Внутри все было еще более странно. Структура и оснащение больше соответствовали интерьеру роскошной яхты, чем что-либо, экономное по необходимости в манере любого летательного аппарата, который когда-либо видел Ирастес. И не было никаких панелей, стоек для оборудования, групп кабелей и всех прочих атрибутов типичных военных интерьеров, которые он ожидал бы. Вместо этого были экраны, окруженные массивами того, что выглядело как светящиеся кристаллы, и участки стен и потолка, которые, казалось, светились изнутри, освещая каюту. Сиденья, казалось, принимали любую желаемую позу. Он все еще удивлялся всему этому, когда понял, что рампа убралась под дверями, которые закрылись откуда-то, и через несколько мгновений они начали двигаться. Судя по видам на экранах, они поднимались прямо вверх, но, как ни странно, внутри каюты не было ощущения откидывания назад или даже ускорения, хотя скорость, с которой уменьшалось изображение земли, говорила о том, что скорость была устрашающей. Контуры Лямбии уже были видны пятнами между облаками; затем океан, окаймленный блестящей линией, которая должна была отмечать край ледяного покрова. Горизонт отчетливо изгибался. Наверху небо темнело, показывая звезды. И они все еще поднимались. Только тогда осознание полностью поразило Ирастеса: это был не просто самолет; это был космический корабль!