Проект «Эволюция». - Дмитрий Найденов
Сразу после этого они вернулись в деревню, взяв с собой тело одного из заражённых для осмотра. Местный фельдшер Борис Фёдорович, сразу же пришёл к выводу, что в этом замешана какая-то страшная инфекция, передающаяся через кровь. Крайне заразная и смертельная, у него не было лаборатории и оборудования, поэтому, не удалось подробно изучить вирус, но, по словам Бориса, все имеющиеся у него в наличии антибиотики и лекарства, согласно распространённой директиве министерства здравоохранения, помочь не смогут.
Тело заражённого было решено сжечь, а вокруг домов было решено возвести небольшой деревянный забор, который бы позволил огородить ставшую опасной дикую местность от населённой деревни. Почти сразу было решено провести ревизию всех имеющихся припасов, и я, то есть, Михаил Фёдорович, как староста деревни приступил к этому непростому занятию. Приходилось доходчиво и максимально просто объяснять каждому жителю изменившуюся обстановку и отсутствие связи с ближайшими населёнными пунктами. Сообщил, что, возможно, весь мир уже заражён такими зомби и нам придётся выживать самостоятельно. Даже если помощь и будет, то придёт она нескоро. Конечно, некоторые жители, несмотря на уговоры, порывались отправиться в город для того, чтобы найти там своих родственников, но, когда на деревню было совершено очередное нападение группы заражённых, желающих отправиться в город больше не стало.
Ещё через, примерно, неделю, ночью в небе мы наблюдали яркие вспышки, а также следы от пролетавших над нами ракет, большая часть из которых направлялась в сторону запада. Поскольку в радиусе ста км от нас нет ни одной крупной военной базы или стратегических объектов, то мне, как бывшему военному, который отработал под Санкт-Петербургом в ракетных войсках порядка тридцати лет своей жизни, стало понятно, что прямых ударов по ближайшей территории не будет, а значит, всё, что нам может грозить, это радиоактивные облака и фонящий дождь. Поэтому было принято решение загнать всех жителей деревни в подвалы на три дня для того, чтобы дать радиоактивной пыли, если она достигнет нас, возможность осесть. Перед этим нам удалось закрыть плотно все колодцы, а также парники, и дома, насколько это было возможно. Как только я спустился в свой подвал, где меня уже ждала жена, я впервые в жизни почувствовал подземные толчки, которые оказались не слишком сильными, но заметными. За последующие сутки таких толчков было несколько, а снаружи слышался ужасный гром из-за отдалённых от нас взрывов. Последующие несколько дней были абсолютно спокойными, и казалось, что деревня, наконец, в безопасности, но мы ошиблись. По прошествии трёх дней, когда мы выбрались на поверхность, оказалось, что за это время в деревню проникло несколько заражённых, которые, по всей видимости, начали мутировать под воздействием радиации. Их удалось убить с помощью вил и топоров, которых в деревне было в достатке. После этого Борис Фёдорович нашёл у себя старый дозиметр, называемый «охотник», купленный им по молодости, только без батареи Крона, поэтому пришлось подключать его от обычных батареек. Первые замеры в разных частях деревни показывали от 100 до 250 мкР/ч, что являлось явно повышенным фоном. Было решено выдать всем жителям препарат на основе йода, а именно йодный раствор, который фельдшер приготовил сам, для приёма внутрь. Взрослым выдали самогона и заставили пить каждые два часа по пятьдесят грамм.
Через день были вскрыты все колодцы и проверены с помощью имеющегося дозиметра, на наше счастье, колодцы оказались не заражёнными, а это значило, что с источником воды проблем не возникнет. Проведённая ревизия и национализация всех запасов пищи позволили наладить снабжение деревни, по самым оптимистичным подсчётам еды должно было хватить минимум на два месяц, а при сильной экономии на пять месяцев.
Этот факт немного успокоил меня и оставшихся жителей, но на этом наши проблемы не закончились, каждый день к деревне забредал один или несколько заражённых, которые пытались напасть на жителей, и иногда у них это получалось, поэтому было решено в ускоренном темпе достроить забор из имеющихся досок, набранных с лесопилки, а также других подручных материалов. Местные умельцы даже смогли приварить к трактору несколько острых наконечников и лезвий, которые раньше использовались в косах для сбора пшеницы, и таранили заражённых, не позволяя им приблизиться на опасное расстояние к деревне. Через неделю после ядерных ударов в деревню приехало две машины, по их словам, это были выжившие из города, которым удалось сбежать от заражённых, благодаря им, нам удалось получить хоть какую-то информацию о происходящем вокруг нашей деревни. Новости, которые мы узнали, оказались совсем неутешительными.
По словам городских, все крупные города были захвачены заражёнными, с которыми не удалось справиться даже армии, которую постарались оперативно ввести в город, но результата это не дало. Связь с другими крупными городами пропала сразу же после ядерных ударов, и понять, кто именно и с кем именно воевал, оказалось невозможным в общей суматохе. Приехавшие также привезли с собой много консервов и другой еды, что значительно упростило жизнь деревни, поэтому на общем собрании было решено принять их в нашу общину, которая постепенно начала сходить с ума из-за невозможности выбраться в город и постоянных нападениях заражённых. Общий настрой жителей стремительно падал, поэтому было решено раздать запасы водки и самогонки, которую тут же продолжили гнать в ещё больших объёмах.
— Михаил Фёдорович, вы, может, к нам присоединитесь? Чё вы там всё пишете и пишете? Кому теперь письма-то отправлять? Все либо подохли уже, либо вон, как те за забором, ждут, когда смогут нами поужинать! — оторвал меня от ведения дневника Вася, местный автомеханик, именно с его помощью обычные трактора превратились в оружие в борьбе с заражёнными, он стоял на крыльце дома, заглядывая через открытое окно. От него сильно несло алкоголем, как и от всех жителей деревни в последнее время. Улыбнувшись, я спокойно ответил, перелистывая страницу и поправляя свечу, которая горела рядом.
— Не Вася, я, пожалуй, пропущу, что-то не хочется
