Fallout: Тот, кто бежит по острию - Наиль Эдуардович Выборнов

Еще один синт. С облегчением выдохнув, я вытер нож об его одежду, убрал в ножны и, повернувшись, побежал прочь из города. Ночевать сегодня тут мне уже не придется. Не хочу я участвовать в разборе полетов, который устроят после бунта.

Глава 9

Я смотрел на могилу. Никто так и не поставил тут памятника, все что осталось — это крест, на котором было вырезано имя Дженис и годы жизни. Все точно так же, как оставил я, тогда, перед тем как пойти и вырезать местное отделение банды Грабителей.

Однако здесь был один нюанс. Могила уже давно сравнялось с землей, тело моей неудавшейся невесты съели черви, хоть мне и оставалось надеяться, что ее душа уже вознеслась в рай. Но она была ухоженной.

Большинство старых могил заросли травой, разными сорняками. Были, конечно, и те, за которыми ухаживали, кто-то еще был готов оказывать почести мертвым. Но тут…

За ней было некому следить. Она была пришлой в городе, и единственным ее родственником был отец, которого убили в один день с ней. А тут… Сорняков нет, всю траву выдернули, а на самой могиле лежит букет из белых прекрасных цветов, в который были вплетены рыжие цветы брока и несколько побегов паслена. У того, кто делал его, определенно был вкус.

Сомневаюсь, что в окрестностях есть хотя бы один человек, который стал бы тратить время на то, чтобы собрать букет. Кроме меня, потому что я тоже собрал букет по дороге сюда, нарвав тех цветов, что можно было найти в этой пустыне. А сюда кто-то принес еще один.

И что это означало? Да только то, что здесь был мой клон. У нас были общие воспоминания, и как я и подозревал, он отправился сюда. И посетил могилу моей невесты. Все правильно, он ведь считает себя мной, настоящим Михаилом Стрелецки.

А это значит, что можно расспросить в городе и узнать, куда он дальше отправился.

Я подумал немного, и не смог подобрать слов. Старая рана на душе уже давно затянулась, не оставив и шрама. И тогда я наклонился, положил свой букет рядом с первым, повернулся и отправился прочь. В сторону города.

Джанкшен-Сити. Я жил здесь полтора года, купил домик, привел его в порядок и фермерствовал, исправно выплачивая налоги. Закончилось все роковой случайностью. Думаю, если бы не она, то я прожил бы здесь до конца жизни, и мне не пришлось бы пережить то, что пришлось.

Здесь ничего не изменилось. Основная часть города так и была обнесена стеной, разве что она стала еще выше, и появились новые башни. А вокруг находились поля и фермерские угодья. Но мне было совершенно очевидно, что городок не бедствовал. Возможно, они нашли общий язык с Братством Стали. Не удивлюсь, если те все-таки вымели остатки Грабителей поганой метлой. У них были определенные причины конкурировать, и те и другие ведь были одержимы старыми технологиями.

Я шел прямо ко входу, в центральные ворота. Улицы этого городка мне еще помнились, и я даже знал, куда должен был направиться мой двойник. В бар «Яма», где мне приходилось проводить немало времени. Посетить могилу невесты и не выпить после этого? Такого я себя представить не мог.

В отличие от старых времен жители Джанкшен-сити, очевидно, были привычны к посетителям. Охрана не обратила на меня никакого внимания, тем более, что я заранее забросил винтовку за спину, никто меня не остановил, но я так и не увидел знакомых лиц.

А добравшись до места, я удивился тому, как тут все перестроили. Над «Ямой» настроили второй этаж, в котором теперь располагалась гостиница. Дела, очевидно, шли хорошо, так что я смогу и остановиться здесь. Если, конечно, не разузнаю, что мой двойник ушел недавно, и у меня есть шансы догнать его по пути.

Впрочем, цветы уже успели подвять, так что на дня два-три я от него отстал.

За стойкой сидел мой старый знакомый, Крис, который работал тут барменом, еще когда был худощавым парнишкой. Теперь он, впрочем, изменился: отрастил живот, обзавелся кожаным жилетом с множеством карманов и зарос бородой. Оставалось надеяться, что он не обратит внимание на то, что с нашей последней встречи я практически не постарел.

В баре практически никого не было. Ну да, сейчас разгар рабочего дня, так что людям не до выпивки.

— Бутылку довоенного виски, — проговорил я, выкладывая на стойку мешочек. — Сто крышек.

— Он теперь стоит сто пятьдесят, — проговорил Крис.

— В смысле? — не понял я.

— Инфляция, брат, — он улыбнулся.

Ну да. А я-то думал, что крышки и ценятся за то, что они не подвержены инфляции. Никто ведь не делает новые. Но тут причина была в другом. Чем богаче поселение, тем выше тут цены. Зачем брать меньше, если можно заставить людей больше?

— Ладно, — ответил я, вытащил из рюкзака уже большой мешок и вынул из него пригоршню крышек и бросил на стойку.

Мгновение спустя передо мной появилась бутылка виски «Олд Роял» и бокал к нему. Я свернул крышку и принюхался. И действительно запахло довоенным виски, а не сивухой. Значит, не обманули.

— Льда ведь можно не просить, верно? — спросил я.

Крис хмыкнул, открыл ледник, зачерпнул щедро совком и насыпал в рокс горсть мелкого, но все-таки льда. А я налил виски и сделал глоток, покатав жидкость по языку.

— Ну что? — проговорил я. — Вижу, дела идут хорошо, Крис?

— Меня теперь зовут Большой Крис, — он улыбнулся.

— Ну да, это заметно, — кивнул я.

— А чего ты вернулся-то? — наконец-то спросил он.

И тут я навострил уши. Главное — не проколоться. Здесь не отделаешься историей о брате близнеце, они меня знают, я прожил тут полтора года. По крайней мере, Крис в курсе, кто я такой, я ведь стабильно заглядывал к нему в «Яму» полтора раза в неделю.

— Да, по дороге возникли проблемы, — ответил я. — Пришлось повернуть.

— Я тебе сразу говорил, что в Колдуотер нет смысла идти пешком, когда у нас дилижанс ходит. Быстрее обернешься.

— Дилижанс? — не понял я.

— Ну да, — кивнул бармен. — Спрингфилд, Канзас-сити, потом к нам и через Уичиту едет прямиком в Колдуотер. Охрана хорошая, садишься и с комфортом едешь прямо до места.

Однако. А я из Спрингфилда пешком шел,