Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич
— На качельки потянуло? — хрипло хохотнул Смурф. Мизинец отметил, что Смурф тоже сдал: глаза провалились в череп, щеки и шея пошли красной сыпью, под ушами выпирали бугорки лимфоузлов. — Вперед давай.
Брат-один отвесил Озу пинка. Белый язык брата-один выстрелил изо рта, по-змеиному облизал растрескавшиеся губы.
Тяжелые чугунные ворота были распахнуты. Под перевернутой скамьей лежала женщина в бежевом пальто. Двинулись сквозь усыпанную ветками аллею.
В приозерном трактире нашли запечатанную пластиковую бутыль воды для кулера. Разлили по бутылкам. Собрали пакетики с орешками и сухариками.
— Погнали! — приказал Смурф.
— Трогай, Эрн! Нас ждет большая тряска! — выдал Зиппо.
Иногда Мизинец даже завидовал Зиппо: тот нашел способ спрятаться.
Колесо обозрения рухнуло на трассу для картинга. Мальчика заметил Кляп. Остановился, подошел к V-образной опоре. Мизинец последовал за другом, ожидая окрика Смурфа, его гнева.
Мальчик лежал на спине с открытыми глазами.
— Эй! — позвал Мизинец.
Он решил, что мальчик мертв («надо идти дальше»), но тот повернул голову и посмотрел на него большими голубыми глазами. Лет семь или восемь.
— Ого, — только и сказал Мизинец.
Обступили. Рассматривали, как инопланетянина.
— Ты как? — Кляп опустился на колени рядом с мальчиком. — Что случилось?
— Сесть можешь? — спросил Оз.
— Идти сможет? — нетерпеливо сказал Смурф.
— Не трогай его! — взвизгнул Оз, хотя Смурф, судя по всему, и не собирался подходить к мальчику. — Вдруг позвоночник сломан!
— Ща и тебе сломаю, поскули мне еще.
Мальчик сел. Лиловый шишак на лбу, а так — ни царапины.
— Как тебя зовут? — спросил Кляп.
Мальчик пожал плечами.
— Не знаешь, как тебя зовут?
— Забыл. Наверное.
— Хочешь пойти с нами?
— А кто его спрашивает, — сказал Смурф.
Мальчик глянул на Смурфа чистыми голубыми глазами и… улыбнулся. Мизинца поразила не столько улыбка, сколько ее адресат. Улыбаться Смурфу — это как улыбаться войне. Ядерному грибу. Дети не всегда знают, на кого растрачивают свои улыбки.
— Я пойду с вами, — сказал мальчик. — Если можно.
Смурф лишь дернул головой: пошли. Кажется, его тоже смутила улыбка мальчика. Только Мизинец уже знал: мальчик для Смурфа был еще двумя днями, выигранными у урагана.
2
Оз спросил у мальчика, как тот выжил. И жадно слушал, наверное жалея, что нет диктофона: у Оза получилась бы неплохая книга об ураганах. Отличная, считал Мизинец. Он бы купил.
— Меня уже хотел взять папа, он тянул ко мне руки, но начали рушиться стены, кровать, крыша, все. И меня утянуло через окно в воронку. Я увидел, как вокруг летают всякие штуки. Игрушки, ложки, какие-то мамины вещи. Меня два раза ударило по голове куском дерева. Все время вращало по кругу. Я падал, долго, с самого верха, и так оказался на земле.
— Хера себе! — сказал Смурф. Он шел сзади и все слышал.
На выходе из парка нашли тележку — платформу с ручкой и резиновыми колесами. Покатили. Мусора было не так уж и много — тележка шла хорошо. Мизинец думал, что Смурф заставит везти себя, царя-батюшку апокалипсиса, но Смурф не стал. Видимо, боялся покушения: вдруг скинут в канаву и дадут деру. По правде, Мизинец не рассматривал всерьез подобный вариант. Как и другие варианты побега, которые не мог довести в воображении до логического завершения. Успешно выкрасть себя, Кляпа, Оза и Зиппо — истощенных, смертельно уставших парней — из-под пристального взора Смурфа и брата-один… как такое провернуть? Такое под силу только Рэмбо. Или Данику.
Теперь еще и мальчик. Пленных стало пятеро.
К чудесному спасению мальчика Мизинец отнесся спокойно. Чудом было то, что они не встретили выживших раньше. Паскудным чудом.
Что они станут делать, когда все закончится? С чем их оставит ураган? Во что превратит?
У Зиппо было свое мнение. Кто знает, может, он был на одной телепатической волне с ураганом?
— Мы увидели ваш дым. У вас тут что? Война?
— А это откуда? — спросил Мизинец, навалившись грудью на ручку тележки.
Кляп пожал плечами.
— Из «Повелителя мух», — сказал Оз.
— Фильма?
— Книги.
Мальчик залез на платформу и устроился среди рюкзаков. Мизинец молча катил.
Разум ослаб не меньше тела, но оставался активным. Мысли перескочили на существ, порожденных Стеной глаза. Когда они появятся снова? Кого заберут? Нет смысла отрицать, что твари существуют. Существуют так же, как и ураган. Как и сам Мизинец. Неважно, в каком обличье. Карликов, человека-свастики, коричневого облака… А вот покумекать над изменчивостью их формы, наверное, стоило. Не то чтобы он надеялся дать тварям отпор, найти их слабое место, но все-таки. Что это, телепатия? Ураган залез им в голову и слепил своих гончих по образу и подобию… чего? Их страхов? Надежд? (Оз говорил, что видел в урагане мальчика. Но чем им поможет семилетний ребенок? Чем, если они не хотят превращаться в смурфов?)
И — почему карлики?
Мизинец попытался озвучить свои мысли Кляпу. Те, что не выветрились из туманной головы.
— Хрономиражи, — сказал Кляп.
— Чего?
— Я смотрел передачу про НЛО и всякие странности. Там говорили про хрономиражи. Что-то происходит со временем, и люди видят картинки из прошлого или будущего. В программе дядька рассказывал, что когда был молодым, ну, как мы, то ходил с друзьями купаться на озеро. Еще до войны это было… неважно… Однажды, когда они возвращались домой, за ними погнался рыцарь на драконе.
— На драконе? — удивился Мизинец.
— Угу.
— Это из какого времени? Из книжного? «Властелина колец»?
— А хоть и так. Ты знаешь, сколько существует времен и реальностей? Я не знаю.
— Лады. И что там дальше?
— Да ничего. Этот дядька, ну, тогда он не дядькой был, забрался на холм, и рыцарь на драконе исчез. Но те, кто еще бежал внизу, его видели. Пока тоже не взобрались на холм.
— Границы реальностей?
— Типа того.
— И что, дракон никого не сожрал?
— Не-а. Он как призрак был. Дядька его даже с теплом вспоминал. Как собачку умершую. Через программу искал повзрослевших друзей, которые тоже помнили рыцаря и дракона.
Мизинец задумчиво покивал.
— Хрономиражи, значит.
— Угу.
— Нам не подходит. Миражи не убивают. Крафт, Руся…
Кляп тяжело кивнул. Рассказ о драконе вымотал его.
— Они отбрасывали тень? — спросил Мизинец.
— Кто?
— Ну, твои дедушка и бабушка… мертвые.
— Не знаю. Не обратил внимания…. А твои карлики?
— Тоже не обратил.
Одолевала слабость. Однажды — в мире, в котором работали телевизоры, — Мизинец смотрел научную программу про необычных людей. Показывали мальчика, у которого рос второй скелет, поверх первого. Так вот, слабость была этим вторым скелетом, готовым обездвижить в любую секунду.
