Иноходец 7 - Тимур Рымжанов
На втором и третьем этаже тянулась пестрая сеть магазинов и лавок с товарами. На каких экономических законах рентабельности держались эти торговые точки, я себе даже представить не могу. Еще выше начинались вереницы кафе, ресторанов, баров, кабаков и, если я правильно понял, игорных и прочих, развлекательных заведений. На подземном уровне тянулись ряды гостиниц самой разной ценовой категории. А самый верх под куполом здания занимал искусственный сад.
Официальные конторы, кабаки и казино меня не интересовали, а вот по саду я бы прогулялся. Чисто ради любопытства осмотрелся бы. Денег на карманные расходы, как я понимаю, мне выделил лично командир корабля. Спасибо ему, конечно, но вот пока не знаю, стоит ли мне вообще их хоть на что-то тратить.
Глава 19
Слушая голоса
Проехав в прозрачном лифте все этажи насквозь и добравшись до самого верхнего яруса, я заметил, что гравитация на планете действительно ощущается выше той, к которой я привык, но все же после приличного срока адаптации на предыдущих двух планетах, не так уж критично.
Весь этаж под куполом был залит ярким светом, но не желтым, или фиолетовым, как это было в обычных оранжереях, а темно-оранжевым, почти красным.
Войдя на уровень, я с удивлением обнаружил что, похоже, кроме меня никого не интересовали эти, темно-коричневые почти черные, странные заросли, так заботливо высаженные кем-то под куполом на совершенно мертвой планете. Растения в этом таинственном саду казались очень необычными, словно бы не настоящими, хоть я и ощущал незнакомые, явно органического происхождения, запахи. Но мой нос, это отдельный случай, порой я мог определить такой тонкий запах, что не каждый газовый анализатор на него среагирует.
Учитывая тот факт, что эти растения в этой искусственной роще совсем необычные и спектр освещения довольно тусклый, что больше соответствует умирающей красной звезде, то возможно, что это эндемики, найденные на этой планете.
Пройдя центральную аллею насквозь, я оказался у края прозрачного купола, за которым на этой стороне начиналась темная каменистая равнина очень скудно освещенная светом из-под купола. Прямо над равниной поднимался довольно яркий хоровод далеких звезд. Это было очень красиво. Ощущения от созерцания этой контрастной картинки, совсем не такие, как видится ночное небо с планет прикрытых атмосферой. На Тартаре нет атмосферы. Когда-то она была, но замерзла и выпала в виде осадков на поверхность, превратившись в газовый лед. Выходило так, что через эту тонкую прозрачную скорлупу купола, я смотрю прямо в бездну космоса.
Еще, совсем недавно, любопытная девушка Сая спрашивала меня, сойдет ли человек с ума, если станет долго смотреть в бездну космоса. Я тогда ответил, что, тот, кто долго смотрит в бездну не мерцающих звезд, уже сумасшедший. Сейчас, я действительно, ощущал нечто подобное. Моя, казалось бы, устойчивая к стрессам психика, в это момент, испытывала колоссальную перегрузку, избыточную даже для меня.
— Этот мир прекратил свое существование, примерно, четыре с половиной миллиарда лет назад, — услышал я мягкий девичий голос у себя за правым плечом.
Взглянув, заметил, что прямо в воздухе сформировалась голограмма молодой, очень красивой девушки, в антрацитово-черном комбинезоне. Черными были так же ее глаза и волосы, что очень контрастировало с довольно светлой, я бы даже сказал, бледной кожей.
Внешность девушки казалась мне, на удивление, знакомой…
Тот нарыв накопившихся ассоциаций и впечатлений в моем сознании наконец прорвало, хлестко резанув по разуму, словно ударом плети ярким и совершенно отчетливым воспоминанием, да так, что я еле устоял на ногах, да и то благодаря гироскопу экзоскелета.
— Мора! — прошептал я, еле слышно озвучивая внезапную догадку.
— Я давно заметила твою Искру, — кивнула девушка, не скрывая искренней улыбки. — Ты наконец вернулся, папа.
Плеть воспоминаний вновь рассекла мой мозг вгрызаясь глубокими порезами поперек воспоминаний из моей новой жизни. Словно гвозди заколачивались в голову яркие эпизоды осмысленных и завершенных событий прочно скрепленных цепочкой решений от начала и до конца.
Служба в Африке и Юго-восточной Азии. Николай Владимирович Морозов, вечный контрактник, вечно в командировках. Череда локальных войн с изрядной долей бардака в личной жизни.
Воспоминание пробивает острым клинком отдаваясь резкой болью в плече, которое мне оторвало крупным калибром в Сомали.
Пустыни и горные скалы Калдана, моя неизменная «десятка» в кобуре. От воспоминания бросает в жар.
Образ лживого старика Хранителя, обманом втянувшего меня в свою авантюру. Служба на флоте империи Аратан. Образ Яры, которую я искал наперед зная, что хоть мы и родственники, но наше родство разделяет срок более чем в две тысячи лет.
Грустные глаза Джейн. Это воспоминание больно резануло по сердцу и застряли комом в горле. Эмоции распирали, наполняя глаза слезами, а воспоминания все сыпались, неслись нескончаемым потоком словно лавина, больно ударяя, нанося глубокие раны.
Ползу в лабиринте вентиляционных шахт опираясь на шесть механических лап. Привычно сканирую эфир в поиске отклика оборудования. Я так делал прежде, многие годы!
Стремительный полет на корабле с названием «Скат», в котором, нет обитаемой зоны.
Люди-ящеры, уверенно бредущие по ровной каменистой пустыне мне навстречу.
Образ Сапа, в виде огромного человекоподобного существа, словно бы отлитого из темного, жидкого стекла с яркими перламутровыми вкраплениями.
Вид планеты Земля, посеревшей, с бурыми пятнами выгоревших лесов, с промерзшим чуть ли не до дна океаном…
— Мора, — вновь повторяю я, захлебываясь в соленом болоте воспоминаний и слез. — Синтия? Хель?
— Хила и Синтия сейчас на Марсе, это их планета, — спокойно отвечает голограмма девушки подойдя ближе. — А Хель, Лич и Сап, умотали к Андромеде.
— Но ведь Лич, он же…
— Когда ты принял решение уйти в круг реинкарнаций, то залез в свой старый носитель и просто заглушил реактор. Позже, сколько ни включали, Искры духа там так и не появилось. А у Лича остался лишь твой отпечаток, как и у меня, у сестренок, даже у Мадса. И вот ты вернулся, папа. Кстати, как тебя теперь называть?
— Мое имя Нео Грин, — произнес я чуточку успокоившись.
— Первый раз переродился, или уже были попытки? — с интересом спрашивает Мора. — Тебя полторы тысячи лет не было.
— Я не знаю, — честно ответил я. — Если бы не голос Ника в голове, так бы и не вспомнил ничего. А я ведь думал, что схожу с ума. Что у меня раздвоение личности!
— Если не
